Неточные совпадения
Но
священник, желая утешить несчастных арестантов, прибавил к
обычной службе еще особенную.
Началась
обычная процедура: перечисление присяжных заседателей, рассуждение о неявившихся, наложение на них штрафов и решение о тех, которые отпрашивались, и пополнение неявившихся запасными. Потом председатель сложил билетики, вложил их в стеклянную вазу и стал, немного засучив шитые рукава мундира и обнажив сильно поросшие волосами руки, с жестами фокусника, вынимать по одному билетику, раскатывать и читать их. Потом председатель спустил рукава и предложил
священнику привести заседателей к присяге.
Марья Кириловна ничего не видала, ничего не слыхала, думала об одном, с самого утра она ждала Дубровского, надежда ни на минуту ее не покидала, но когда
священник обратился к ней с
обычными вопросами, она содрогнулась и обмерла, но еще медлила, еще ожидала;
священник, не дождавшись ее ответа, произнес невозвратимые слова.
После молебна, за которым горячо молились свекор и невестка, все приложились ко кресту;
священник окропил молодых и всех присутствующих святой водой; начались вновь целованья и
обычные в таких случаях речи: «Просим нас полюбить, принять в свое родственное расположение» и проч.
Певчие замолчали, и вслед за ними замолкли один за другим невидимые хоры в углах и в куполе. Тихим, слегка вздрагивающим, умоляющим голосом, так странно не похожим своей естественностью на
обычные церковные возгласы,
священник проговорил первые слова великого канона...
Далекие горы утопали в розовом мареве предутреннего света… Мулла-муэдзин [Мулла-муэдзин — магометанский
священник.] давно прокричал свой гортанный призыв с минарета [Минарет — башня при мечети — магометанском молитвенном доме.]… Дневные цветы жадно раскрылись навстречу солнечному лучу… Из азиатской части города, оттуда, где на базаре закипала
обычная рыночная суета, долетали крики и говор, характерный восточный говор кавказского племени.
Из духовной консистории ей выдали пособие на погребение мужа. Пособие, по обыкновению, получилось через полгода после похорон отца Иллариона, но все же было некоторым подспорьем в ее сиротской доле. Жизнь в домике покойного
священника вошла в свою
обычную тихую колею.
После этого вызываются свидетели: командир полка и фельдфебель. Командир полка,
обычный партнер председателя в винт и великий охотник и мастер игры, и фельдфебель, ловкий, красивый, услужливый поляк шляхтич, большой охотник до чтения романов. Входит и
священник, пожилой человек, только что проводивший свою дочь с зятем и внуками, приезжавших к нему в гости, и расстроенный столкновением с матушкой из-за того, что он отдал дочери ковер, который матушка не желала отдавать.