Неточные совпадения
Действительно, не прошли мы и двух
километров, как увидели какого-то человека; он стоял около
одной из ловушек и что-то внимательно в ней рассматривал.
На карте крупного масштаба река Бикин рисуется в виде сплошного лабиринта проток. Некоторые из них имеют по нескольку
километров длины и далеко отходят в сторону, образуя огромные острова, покрытые лесом из ясеня, бархата, липы, тополя, клена, ореха и т.д.
Одни протоки имеют удэгейские названия, другие — китайские, третьи — русские. Например, Маумаса, Агаму, Кагала-тун, Чинталу (большое чистое место), Затяжная и другие.
Маленькая тропка повела нас в тайгу. Мы шли по ней долго и почти не говорили между собой.
Километра через полтора справа от дорожки я увидел костер и около него три фигуры. В
одной из них я узнал полицейского пристава. Двое рабочих копали могилу, а рядом с нею на земле лежало чье-то тело, покрытое рогожей. По знакомой мне обуви на ногах я узнал покойника.
Как ни старались мы избежать бродов, нам не удалось от них отделаться. Но все же заметно было, что они становились реже. Через несколько
километров река разбилась на протоки, между которыми образовались острова, поросшие тальниками. Тут было много рябчиков. Мы стреляли, но ни
одного не могли убить: руки дрожали, не было сил прицеливаться как следует. Понуро мы шли друг за другом и почти не говорили между собой.
Километрах в 10 от реки Соен тропа оставляет берег и через небольшой перевал, состоящий из роговообманкового андезита, выходит к реке Витухэ — первому правому притоку Кусуна. Она течет в направлении с юго-запада на северо-восток и по пути принимает в себя
один только безымянный ключик. Окрестные горы покрыты березняком, порослью дуба и сибирской пихтой.
Манза все время шел впереди и выискивал все новые и новые притоки, причем протяжение их сокращалось от двух
километров до
одного, потом до полукилометра и т.д.
К полудню мы доехали еще до
одной возвышенности, расположенной на самом берегу реки, с левой стороны. Сопка эта высотою 120–140 м покрыта редколесьем из дуба, березы, липы, клена, ореха и акаций. Отсюда шла тропинка, вероятно, к селу Вознесенскому, находящемуся западнее,
километрах в двенадцати.
От места нашего ночлега долина стала понемногу поворачивать на запад. Левые склоны ее были крутые, правые — пологие. С каждым
километром тропа становилась шире и лучше. В
одном месте лежало срубленное топором дерево. Дерсу подошел, осмотрел его и сказал...
И действительно, оказалось выше,
одно над другим, на протяжении нескольких
километров три голубых озера с еще более сильным запахом серы…
Около полусотни
километров сверкала изломами узкая трещина, и на всем ее протяжении не живет ни
одного человеческого существа…
Речка Гяу протекает по
одной из таких старых проток Анюя. Она имеет длину около 10
километров и берет начало с горного хребта Мыныму, который хорошо видно с Амура. Увалы между многими селениями и старицами Анюя покрыты редколесьем, состоящим из липы, ильма и дуба. Хребет Мыныму расположен в направлении от юго-запада к северо-востоку.
Одним концом он подходит к Анюю. Отсюда к северу отделяется от него длинный отрог, соединяющийся с высотами селения Троицкого.
Нельма длиною около 4
километров и принимает в себя три притока с правой стороны и
один с левой; ближайшим к морю будет река Ульгодоони.
По правым ее притокам в
один день можно дойти до перевалов на реках Чафи, Чжалу и Агза, впадающих в Самаргу в 10–25
километрах от моря.
Трудно передать на словах чувство голода. По пути собирали грибы, от которых тошнило. Мои спутники осунулись и ослабели. Первым стал отставать Гусев.
Один раз он долго не приходил. Вернувшись, я нашел его лежащим под большим деревом. Он сказал, что решил остаться здесь на волю судьбы. Я уговорил Гусева итти дальше, но
километра через полтора он снова отстал. Тогда я решил, чтобы он шел между казаками, которые за ним следили и постоянно подбадривали.
Первые дни работ для Гроссевича были благоприятные. Он довольно быстро подвигался вперед. Местами съемка его выражалась, только
одной линией — там, где был обрывистый и скалистый берег, но там, где открывалась долина, он углублялся в нее на несколько
километров и вновь возвращался к морю.
Проехав
километра три по Тумнину, орочи свернули в
одну из правых проток, на берегу которой расположилось селение Хуту-Дата.
Дней через десять я решил предпринять еще
одну экскурсию по речке Токто, впадающей в Самаргу с левой стороны, в 24
километрах от устья. Я намеревался выйти на реку Укумига и от нее через второй перевал выйти на реку Адими, впадающую в море около мыса Суфрен. На этот раз со мной пошли Ноздрин, удэхеец Дилюнга и Чжан-Бао. Наше походное и бивачное снаряжение состояло из ружей, топора, двух полотнищ палаток и продовольствия по расчету на пять суток.
Приблизительно с
километр мы еще плыли широким плесом. Затем течение сделалось быстрее, протока стала суживаться и, наконец, разбилась на два рукава:
один — большой — поворачивал направо, другой — меньший — шел прямо в лес. Лодка, направляемая опытной рукой Маха, нырнула в заросли, и мы сразу очутились в глубокой тьме. Впереди слышался шум воды на перекатах.
Еще через три года партия топографов под начальством Л. Л. Большева производит инструментальную съемку прибрежной полосы Зауссурийского края (шириною от
одного до пяти
километров) от залива Рында к северу до залива Де-Кастри.