Неточные совпадения
Направо зеленела и
сверкала, как стеклами, своими
озерами пойма реки Белой, которую мы сейчас переехали поперек.
Там и сям, особенно под лучами заходящего солнца,
сверкают широкие
озера, между которыми змеятся узенькие, пересыхающие на лето речушки.
Вскоре перед ним
сверкнуло маленькое
озеро, окаймленное, как бахромою, купами ольхи, орешника и ветел. Еще минута, и показалась Ока во всем своем величии; еще шаг, и он очутился на тропинке у берегового углубления, увидел площадку — эту площадку, заменявшую ему целую родину. Каждый предмет, попадавший на глаза, вызывал в душе его дорогие воспоминания. Ваня перешел ручей — свидетель детских игр…
Холодная зубчатая тень, бросаемая берегом, быстро бежала вперед, захватывая луга и
озера, и только река одна, отражавшая круглые румяные облака, величественно еще
сверкала в темно-зеленых берегах своих.
Площадка для крокета. В глубине направо дом с большою террасой, налево видно
озеро, в котором, отражаясь,
сверкает солнце. Цветники. Полдень. Жарко. Сбоку площадки, в тени старой липы, сидят на скамье Аркадина, Дорн и Маша. У Дорна на коленях раскрытая книга.
Белый господский дом и церковь, расположенные на горе, вдруг ярко засияли посреди темных, покрытых еще густою тенью дерев и избушек; в свою очередь
сверкнуло за ними дальнее
озеро; с каждою минутой выскакивали из мрака новые предметы: то ветряная мельница с быстро вращающимися крыльями, то клочок озими, который как бы мгновенно загорался; правда, слева все еще клубились сизые хребты туч и местами косая полоса ливня сливала сумрачное небо с отдаленным горизонтом; но вот и там мало-помалу начало светлеть…
Искрятся и
сверкают озера, сияют белые церкви обширных селений, пламенем пышут стальные заводы, синеют дальние леса, перерезанные надвое вытянутой, как струнка, каменной дорогой; левей, по краю небосклона, высится увенчанный дубовыми рощами хребет красно-бурых с белоснежными алебастровыми прослоями гор, что тянется вдоль прихотливо извивающейся Оки…
Гуще и гуще надвигается черный покров ночи на небо, ярче и ярче
сверкают на холмах зажженные свечи, тусклей отражает в себе недвижное, будто из стекла вылитое,
озеро темно-синий небосклон, розовые полосы зари и поникшие ветвями в воду береговые вербы…
В ваших книгах я взбирался на вершины Эльборуса и Монблана и видел оттуда, как по утрам восходило солнце и как по вечерам заливало оно небо, океан и горные вершины багряным золотом; я видел оттуда, как надо мной, рассекая тучи,
сверкали молнии; я видел зеленые леса, поля, реки,
озера, города, слышал пение сирен и игру пастушеских свирелей, осязал крылья прекрасных дьяволов, прилетавших ко мне беседовать о боге…