Неточные совпадения
Он рассказал до последней черты весь процесс убийства: разъяснил тайну заклада(деревянной дощечки с металлическою полоской), который
оказался у убитой старухи в руках; рассказал подробно о том, как взял у убитой ключи, описал эти ключи, описал укладку и чем она была наполнена; даже исчислил некоторые из отдельных предметов, лежавших в ней; разъяснил
загадку об убийстве Лизаветы; рассказал о том, как приходил и стучался Кох, а за ним студент, передав все, что они между собой говорили; как он, преступник, сбежал потом с лестницы и слышал визг Миколки и Митьки; как он спрятался в пустой квартире, пришел домой, и в заключение указал камень во дворе, на Вознесенском проспекте, под воротами, под которым найдены были вещи и кошелек.
«А что, если классовая философия
окажется не ключом ко всем
загадкам жизни, а только отмычкой, которая портит и ломает замки?»
Познающий издревле хотел разгадать
загадку бытия, проникнуть в тайну наиреальнейшей действительности, а на вершине философской мысли цель познающего
оказалась упраздненной.
— Не первый это случай, что вот человек, одарённый от бога талантами и в душе честный-с,
оказывается ни к чему не способен и даже, извините, не о покойнике будь сказано, — бесчестно живёт! Что такое? Загадка-с!
Загадка не давалась, как клад. На все лады перевертывал он ее, и все
оказывалось, что он кружится, как белка в колесе. С одной стороны, складывалось так: ежели эти изъятия, о которых говорит правитель канцелярии, — изъятия солидные, то, стало быть, мне мат. С другой стороны, выходило и так: ежели я никаких изъятий никогда не знал и не знаю и за всем тем чувствую себя совершенно хорошо, то, стало быть, мат изъятиям.
Но она все еще не решалась брать и взорами спрашивала у него, у меня, у всех — разъяснения этой
загадки… Вдруг черты ее лица начали искажаться, искажаться… «Она» поняла… И что ж?
Оказалось, что это была дочь почтенного действительного статского советника, увлеченная хитростью в сонмище неблагонамеренных…
В «Тимее» завершается учение Платона об идеях, а вместе с тем наперед дается ответ на сомнение Аристотеля, и поистине является исторической
загадкой, каким образом ближайший ученик Платона мог вообще
оказаться столь неблагодарным и придирчивым критиком учения Платона.