Неточные совпадения
Первое время в Москве Левина занимали лошади, приведенные из деревни. Ему хотелось устроить эту часть как можно
лучше и дешевле; но
оказалось, что свои лошади обходились дороже извозчичьих, и извозчика всё-таки брали.
Лакей этот, Егор, которого прежде не замечал Левин,
оказался очень умным и
хорошим, а главное, добрым человеком.
Как всегда,
оказалось, что после вопроса о том, в какую цену им угодно нумер, ни одного
хорошего нумера не было: один
хороший нумер был занят ревизором железной дороги, другой — адвокатом из Москвы, третий — княгинею Астафьевой из деревни.
Оказалось, что все как-то было еще
лучше, чем прежде: щечки интереснее, подбородок заманчивей, белые воротнички давали тон щеке, атласный синий галстук давал тон воротничкам; новомодные складки манишки давали тон галстуку, богатый бархатный <жилет> давал <тон> манишке, а фрак наваринского дыма с пламенем, блистая, как шелк, давал тон всему.
Еще не успеешь открыть рта, как они уже готовы спорить и, кажется, никогда не согласятся на то, что явно противуположно их образу мыслей, что никогда не назовут глупого умным и что в особенности не согласятся плясать по чужой дудке; а кончится всегда тем, что в характере их
окажется мягкость, что они согласятся именно на то, что отвергали, глупое назовут умным и пойдут потом поплясывать как нельзя
лучше под чужую дудку, — словом, начнут гладью, а кончат гадью.
Оказались кое-какие излишества: он завел довольно
хорошего повара, тонкие голландские рубашки.
Оказалось, что Одинцова не теряла времени в уединении: она прочла несколько
хороших книг и выражалась правильным русским языком.
Лишь только они с Анисьей принялись хозяйничать в барских комнатах вместе, Захар что ни сделает,
окажется глупостью. Каждый шаг его — все не то и не так. Пятьдесят пять лет ходил он на белом свете с уверенностью, что все, что он ни делает, иначе и
лучше сделано быть не может.
Казалось бы, он был деловит и действительно дал ей несколько
хороших с виду советов, но все эти советы, как нарочно,
оказались неисполнимыми.
Хозяйка
оказалась довольно почтенною женщиной, гораздо
лучше, чем я предполагал ее.
Но для вас, по некоторым особым соображениям, было сделано снисхождение и об вас были наведены справки:
оказалось, что хотя вы и принадлежали к
хорошему обществу и когда-то служили в гвардии, но из общества исключены и репутация ваша более чем сомнительна.
Только мы расстались с судами, как ветер усилился и вдруг
оказалось, что наша фок-мачта клонится совсем назад, еще хуже, нежели грот-мачта. Общая тревога; далее идти было бы опасно: на севере могли встретиться крепкие ветра, и тогда ей несдобровать. Третьего дня она вдруг треснула; поскорей убрали фок. Надо зайти в порт, а куда? В Гонконг всего бы
лучше, но это значит прямо в гости к англичанам. Решили спуститься назад, к группе островов Бабуян, на островок Камигуин, в порт Пио-Квинто, недалеко от Люсона.
Но всегда
оказывалось, что воевать можно лишь потому, что мы
лучше.
Славянофильство
оказывается нисколько не
лучше западничества, оно — так же отвлеченно, литературно, идеологично, оторвано от подлинной жизни, которая есть Россия «официальная».
Испугалась ужасно: «Не пугайте, пожалуйста, от кого вы слышали?» — «Не беспокойтесь, говорю, никому не скажу, а вы знаете, что я на сей счет могила, а вот что хотел я вам только на сей счет тоже в виде, так сказать, „всякого случая“ присовокупить: когда потребуют у папаши четыре-то тысячки пятьсот, а у него не
окажется, так чем под суд-то, а потом в солдаты на старости лет угодить, пришлите мне тогда
лучше вашу институтку секретно, мне как раз деньги выслали, я ей четыре-то тысячки, пожалуй, и отвалю и в святости секрет сохраню».
— Нет-с, в Смоленской губернии-с. А только ее улан еще прежде того вывез-с, супругу-то мою-с, будущую-с, и с пани-маткой, и с тантой, и еще с одною родственницей со взрослым сыном, это уж из самой Польши, из самой… и мне уступил. Это один наш поручик, очень
хороший молодой человек. Сначала он сам хотел жениться, да и не женился, потому что она
оказалась хромая…
Оба вы
хорошие люди, но когда ваш характер, Вера Павловна, созрел, потерял детскую неопределенность, приобрел определенные черты, —
оказалось, что вы и Дмитрий Сергеич не слишком годитесь друг для друга.
Чай продолжался довольно долго, и Галактион заметил, что в его стакане все больше и больше прибавляется рому. Набравшаяся здесь публика произвела на него
хорошее впечатление своей простотой и откровенностью. Рядом с Галактионом
оказался какой-то ласковый седенький старичок, с утиным носом, прилизанными волосами на височках и жалобно моргавшими выцветшими глазками. Он все заглядывал ему в лицо и повторял...
Находятся Кресты на реке Такоэ, как раз при впадении в нее притока; почва — суглинок с
хорошим налетом ила, урожаи бывают почти каждый год, лугов много, и люди, по счастью,
оказались порядочными хозяевами; но в первые годы селение мало отличалось от Верхнего Армудана и едва не погибло.
Сооружение это стоило очень дорого, но оно
оказалось ненужным, так как, при существовании
хорошей горной дороги, нет нужды ездить по береговой, проезд по которой стеснен условиями отлива и прилива.
Предполагая, что не могли же все вальдшнепы улететь в одну ночь, я бросился с
хорошею собакою обыскивать все родники и ключи, которые не замерзли и не были занесены снегом и где накануне я оставил довольно вальдшнепов; но, бродя целый день, я не нашел ни одного; только подходя уже к дому, в корнях непроходимых кустов, около родникового болотца, подняла моя неутомимая собака вальдшнепа, которого я и убил: он
оказался хворым и до последней крайности исхудалым и, вероятно, на другой бы день замерз.
Высаживанье это производится таким образом: весною, как только
окажутся проталины, из клетки, где куропатки провели зиму, разбирают самцов и самок в отдельные коробки, наблюдая, чтобы в них входил воздух и чтобы в тесноте куропатки не задохлись; потом едут в избранное для высиживанья место, для чего
лучше выбирать мелкий кустарник, где бы впоследствии было удобно стрелять, преимущественно в озимом поле, потому что там не пасут стад и не ездят туда для пашни крестьяне, обыкновенно пускающие своих лошадей, во время полдневного отдыха, в близлежащий кустарник; в ржаное поле вообще никто почти до жатвы не ходит и не мешает высаженным куропаткам выводиться.
По нашему же мнению, для художественного произведения годятся всякие сюжеты, как бы они ни были случайны, и в таких сюжетах нужно для естественности жертвовать даже отвлеченною логичностью, в полной уверенности, что жизнь, как и природа, имеет свою логику и что эта логика, может быть,
окажется гораздо
лучше той, какую мы ей часто навязываем…
Но, по справкам моим от секретаря и прочих его сослуживцев,
оказался нравственности
хорошей и не пьющий, что, как мне известно, вам весьма желательно.
Но в отношении к Островскому и порицатели его
оказались не
лучше поклонников.
— Я-то и хотел поговорить с тобой, Родион Потапыч, — заговорил Кишкин искательным тоном. — Дело, видишь, в чем. Я ведь тогда на казенных ширфовках был, так одно местечко заприметил: Пронькина вышка называется.
Хорошие знаки
оказывались… Вот бы заявку там хлопотнуть!
Хорошего ничего не
оказывалось, за исключением одной кучки из Ульянова кряжа, за Фотьянкой.
Сначала Дарья подумала, что Морок для Аннушки приехал, и нехорошо подумала про него, но это
оказалось неверным: Морок чуть не поколотил Аннушку, так, за здорово живешь, да и Аннушка грызлась с ним, как
хорошая цепная собака.
Я слышал, как ее нянька Параша, всегда очень ласковая и добрая женщина, вытряхивая бурачок, говорила: «Ну, барышня, опять набрала зеленухи!» — и потом наполняла ее бурачок ягодами из своего кузова; у меня же
оказалась претензия, что я умею брать ягоды и что моя клубника
лучше Евсеичевой: это, конечно, было несправедливо.
Долго ли будет она продолжать чадить — этого он определить не мог; но, по размышлении,
оказывалось, что гораздо было бы
лучше, если бы процесс этот кончился как можно скорее.
И шло бы все по-хорошему с газетой. Но вдруг поступила в контору редакции, на 18 рублей жалованья, некая барынька Мария Васильевна, и случилось как-то, что фактическое распоряжение кассой
оказалось у нее в руках.
Такими же моськами
оказались и многие корреспонденты и редакторы газет. Я переговорил со многими редакторами газет, которые мне пришлось посетить. Они охотнее печатали обличительные корреспонденции только потому, что обличительное читается
лучше, показывает, что газета никого не боится, даже самого устроителя Витте всемогущего, которого все терпеть не могли.
При такой шутке Пьера родители и гостьи расцвели, видя, что больному
лучше; но Пьер и этим еще не ограничился. Он вдруг сбросил с себя одеяло, причем
оказался в полной вицмундирной форме, и, вскочив, прямо подбежал к Сусанне Николаевне и воскликнул...
Завод
оказался весьма
хорошим и многочисленным, так что для него пришлось выстроить новый, обширный и красивый, по своему фасаду, конский двор.
Вторая копия у меня вышла
лучше, только окно
оказалось на двери крыльца. Но мне не понравилось, что дом пустой, и я населил его разными жителями: в окнах сидели барыни с веерами в руках, кавалеры с папиросами, а один из них, некурящий, показывал всем длинный нос. У крыльца стоял извозчик и лежала собака.
Но сначала у Давидова
оказался просроченным паспорт, потом ему стало
лучше, а под конец решили...
Враги протопопа
оказались несколько
лучше друзей; по крайней мере некоторые из них не забыли его.
На улице сомнения овладели Передоновым. А что, если это — ловушка? А вдруг
окажется, что Гудаевский дома, и его схватят и начнут бить? Не вернуться ли
лучше назад?
Она справедливо рассуждала, что не должно давать время и свободу укореняться вредному влиянию сестриц, что необходимо открыть глаза ее жениху и сделать решительное испытание его характеру и привязанности, и что, если и то и другое
окажется слишком слабым, то
лучше разойтись перед венцом, нежели соединить судьбу свою с таким ничтожным существом, которое, по ее собственному выражению, «от солнышка не защита и от дождя не епанча».
Прежде чем отправиться к Головинскому, Гордей Евстратыч навел о нем кое-какие справки через общих знакомых, из которых
оказалось, что Головинский вообще человек
хороший, хотя определенных занятий не имеет.
— Простите, — извинился он, садясь за стол. — Я вижу в вас, безусловно, человека
хорошего общества, почему-то скрывающего свое имя. И скажу вам откровенно, что вы подозреваетесь в серьезном… не скажу преступлении, но… вот у вас прокламации
оказались. Вы мне очень нравитесь, но я — власть исполнительная… Конечно, вы догадались, что все будет зависеть от жандармского полковника…
Гляжу, а это тот самый матрос, которого наказать хотели…
Оказывается, все-таки Фофан простил его по болезни… Поцеловал я его, вышел на палубу; ночь темная, волны гудят, свищут, море злое, да все-таки
лучше расстрела… Нырнул на счастье, да и очутился на необитаемом острове… Потом ушел в Японию с ихними рыбаками, а через два года на «Палладу» попал, потом в Китай и в Россию вернулся.
— Ничего: был бы топор… Заднюю доску у сундука отымем: это все единственно, как есть все на виду
окажется; оно и
лучше… Ключ, верно, у старухи… Заложим опосля доску-то, на место поставим — она и не догадается. Кажись, тут был где-то топор.
— Ведь это песня! — не соглашалась сестра, но Пепе быстро уговорил ее, а когда она принесла в кухню
хорошие брюки светло-серого цвета и они
оказались несколько длиннее всего тела Пене, он тотчас догадался, как нужно сделать.
Ни хвалить, ни бранить этих людей нечего, но нужно обратить внимание на ту практическую почву, на которую переходит вопрос; надо признать, что человеку, ожидающему наследства от дяди, трудно сбросить с себя зависимость от этого дяди, и затем надо отказаться от излишних надежд на племянников, ожидающих наследства, хотя бы они и были «образованны» по самое нельзя. Если тут разбирать виноватого, то виноваты
окажутся не столько племянники, сколько дяди, или,
лучше сказать, их наследство.
А вы
лучше вот что сделайте: «книжку», на которую вы у Финагеича домашний припас забираете, сочтите и уведомьте меня, сколько в итоге
окажется.
Незнамов.
Хорошее это занятие. О, как бы я желал, чтобы все это
оказалось вздором!
Крутицкий. Ну, все трое и
оказались граверы
хорошие.
Я прошу у вас прощения, если я вас напрасно побеспокоил моими чувствами к дочери инспектора: ей действительно
оказалось всего двенадцать лет, и даже неполных, так что ее отвезли в институт и она, по слухам,
оказалась мне неверною, потому что обожает учителя математики, по предмету, который мне кажется всех более противен; а позвольте мне
лучше считать своею невестою Иванову Оленьку, из городских барышень, которая тогда была у инспектора на вечере».
Вместо того чтоб бормотать на тему, правильно или неправильно поступает огородник, разводя при огороде козлов (ведь это даже за насмешку принять можно! можно подумать, что и"огороды"и"козлы"тут только для прилику, настоящее же заглавие статьи таково:"правильно ли поступает администратор, разводя в своем ведомстве либералов?") — не
лучше ли прямо обсудить вопрос: отчего стремления, вполне естественные в теории, на практике
оказываются далеко не столь естественными? что тут составляет мираж: самые ли стремления или та практика, которая извращает их?..