Неточные совпадения
Был с почтением у губернатора, который, как
оказалось, подобно Чичикову, был ни толст, ни тонок собой, имел
на шее Анну, и поговаривали даже, что был представлен к звезде; впрочем, был большой добряк и даже сам вышивал иногда по тюлю.
Невдалеке от нас
на поверхности спокойной воды вдруг появился какой-то предмет. Это
оказалась голова выдры, которую крестьяне в России называют «порешней». Она имеет длинное тело (1 м 20 см), длинный хвост (40 см) и короткие ноги, круглую голову с выразительными черными глазами, темно-бурую блестящую шерсть
на спине и с боков и серебристо-серую
на нижней стороне
шеи и
на брюхе. Когда животное двигается по суше, оно сближает передние и задние ноги, отчего тело его выгибается дугою кверху.
— И сам ума не приложу, батюшка, отцы вы наши: видно, враг попутал. Да, благо, подле чужой межи
оказалось; а только, что греха таить,
на нашей земле. Я его тотчас
на чужой-то клин и приказал стащить, пока можно было, да караул приставил и своим заказал: молчать, говорю. А становому
на всякий случай объяснил: вот какие порядки, говорю; да чайком его, да благодарность… Ведь что, батюшка, думаете? Ведь осталось у чужаков
на шее; а ведь мертвое тело, что двести рублев — как калач.
Крыжановский
сшивал, подшивал, припечатывал, заносил в ведомости и пил, пока в одно прекрасное утро дела
оказывались подшитыми, бутыль пуста, а архивариус лежал
на полу и храпел, раскинув руки и ноги…
Долго я не хотел верить этому, но однажды сам нашел в снежной норе мертвого, уже остывшего русака, которого сошел по свежему малику (следу): у зайца также
оказалась прокушенною жила
на окровавленной
шее и никакого следа к норе не было, кроме следов ласки.
Оказалось, что это приказчик местного богача Тихомирова, который
шьет полушубки из лучших романовских овец
на Москву и Ярославль.
Оказались старые сослуживцы и знакомые по Московскому артистическому кружку — и я дома. Песоцкий взял тетрадку, возвращенную Никольским, и, указывая мне, вычеркнул всю сцену первого акта и значительно сократил сцену во втором акте, оставив только самую эффектную суть. Суфлер повторил вымарки в писаной пьесе и передал мне роль, которой осталось странички полторы только во втором акте. Ремарка такая: Роллер вбегает без шляпы, в одной рубахе, изорванной в клочья, везде сквозит тело,
на шее — веревочная петля.
Мы шли по Терской области. Шакро был растрёпан и оборван
на диво и был чертовски зол, хотя уже не голодал теперь, так как заработка было достаточно. Он
оказался неспособным к какой-либо работе. Однажды попробовал стать к молотилке отгребать солому и через полдня сошёл, натерев граблями кровавые мозоли
на ладонях. Другой раз стали корчевать держидерево, и он сорвал себе мотыгой кожу с
шеи.
Таким образом
оказывается, что, как ни велика наша талантливость, все-таки она может считаться действительною лишь до тех пор, пока существует беспредметность профессий или, говоря другими словами, покуда можно все сапоги
шить на одну ногу.
И Милорд залаял басом: «Гав! гав!»
Оказалось, что мальчиков задержали в городе, в Гостином дворе (там они ходили и все спрашивали, где продается порох). Володя как вошел в переднюю, так и зарыдал и бросился матери
на шею. Девочки, дрожа, с ужасом думали о том, что теперь будет, слышали, как папаша повел Володю и Чечевицына к себе в кабинет и долго там говорил с ними; и мамаша тоже говорила и плакала.
Мы знаем, что граф Петр Васильевич сдержался и последовал совету своего коварного друга. Друг
оказался неправым. Медальон заблистал
на шее графини и своим блеском рассеял мрак опутавшей было ее гнусной интриги.
Купались обыкновенно
на Банном съезде, где берег был настолько отлогий, что для того, чтобы
оказаться в воде по
шею, нужно было пройти от берега по крайней мере полверсты.
Оказывается, что итальянчики пришлись по вкусу иностранным дамам, живущим в бывшей столице Тосканского королевства, и почти у каждой из них имеется такой ручной итальянчик, которому, за его услуги и преданность дому, дают несколько сот франков в месяц карманных денег,
на которые они
шьют себе коротенькие пиджаки и покупают огромные сигары.
— Второзаконие! Черт бы тебя взял со всею твоею раввинскою ученостью, — закричал
на него Гонорат и досказал, что пустынник, пригвоздивший его
шилом к притолке,
оказался не кто иной, как бывший ксендз Флориан.
Август месяц. Сделал я себе добрую вставку: собирал, собирал по грошу да по алтыну и, дабы не истратились по мелочи, разменял
на серенькие и хватил
шилом патоки:
оказались все три фальшивые. Ахти горе мне великое! Плакал, да жег; но потом сам немало над своими слезами смеялся — что за малодушие.