Неточные совпадения
Охотничья примета, что если не упущен первый зверь и первая
птица, то поле будет счастливо,
оказалась справедливою.
Птица оказалась «глупыш», род морской утки, никуда не годной.
Приближалось время хода кеты, и потому в море перед устьем Такемы держалось множество чаек. Уже несколько дней
птицы эти в одиночку летели куда-то к югу. Потом они пропали и вот теперь неожиданно появились снова, но уже стаями. Иногда чайки разом снимались с воды, перелетали через бар и опускались в заводь реки. Я убил двух
птиц. Это
оказались тихоокеанские клуши.
Велико было наше удивление, когда в желудке ужа
оказался довольно крупный кулик с длинным клювом. Как только он мог проглотить такую
птицу и не подавиться ею?!
Молодой хозяин сначала стал следовать за мною со всевозможным вниманием и прилежностию; но как по счетам
оказалось, что в последние два года число крестьян умножилось, число же дворовых
птиц и домашнего скота нарочито уменьшилось, то Иван Петрович довольствовался сим первым сведением и далее меня не слушал, и в ту самую минуту, как я своими разысканиями и строгими допросами плута старосту в крайнее замешательство привел и к совершенному безмолвию принудил, с великою моею досадою услышал я Ивана Петровича крепко храпящего на своем стуле.
Иногда с покрова выпадал снег и начинались серьезные морозы. И хотя в большинстве случаев эти признаки зимы
оказывались непрочными, но при наступлении их сердца наши били усиленную тревогу. Мы с любопытством следили из окон, как на пруде, под надзором ключницы, дворовые женщины замакивали в воде и замораживали ощипанную
птицу, и заранее предвкушали то удовольствие, которое она доставит нам в вареном и жареном виде в праздничные дни.
Но… когда просыпался, — все улетало, как стая
птиц, испуганных приближением охотника. А те концы, которые мне удавалось порой задержать в памяти,
оказывались совершенно плохи: в стихах не было размера, в прозе часто недоставало даже грамматического смысла, а слова стояли с не своим, чуждым значением…
И если нельзя сказать, чтобы они остались чисты, как голуби, в своих столкновениях с окружавшими их хищными
птицами, то по крайней мере можно сказать утвердительно, что они
оказались бессильны, как голуби.
Н.И. Пастухов
оказался прав. Газету разрекламировали. На другой день вместе с этим письмом начал печататься сенсационный роман А. Ив. Соколовой «Новые
птицы — новые песни», за ее известным псевдонимом «Синее домино».
Весь остальной день мы занимались статистикой. Ходили по крестьянским дворам, считали скот и домашнюю
птицу, приводили в известность способы питания, промыслы, нравы, обычаи, но больше всего старались разузнать, можно ли рассчитывать на политическую благонадежность обывателей и на готовность их отстаивать основы. В результате изысканий
оказалось следующее...
Утро на другой день
оказалось довольно свежее и сероватое. Бегушев для своей поездки в Петергоф велел себе привести парную коляску: он решил ехать по шоссе, а не по железной дороге, которая ему не менее отелей надоела; в продолжение своей жизни он проехал по ним десятки тысяч верст, и с тех пор, как они вошли в общее употребление, для него вся прелесть путешествия пропала. «Так
птиц только можно возить, а не людей!» — говорил он почти каждый раз, входя в узенькое отделение вагона.
Когда она ехала на Кавказ, ей казалось, что она в первый же день найдет здесь укромный уголок на берегу, уютный садик с тенью,
птицами и ручьями, где можно будет садить цветы и овощи, разводить уток и кур, принимать соседей, лечить бедных мужиков и раздавать им книжки;
оказалось же, что Кавказ — это лысые горы, леса и громадные долины, где надо долго выбирать, хлопотать, строиться, и что никаких тут соседей нет, и очень жарко, и могут ограбить.
10. Бекасы и дупельшнепы вместе. — Близко болот меня не было, и вся прилетная
птица оказывалась по лужам на прошлогодних жнивах.
По вечерам я минею или пролог читал, а больше про детство своё рассказывал, про Лариона и Савёлку, как они богу песни пели, что говорили о нём, про безумного Власия, который в ту пору скончался уже, про всё говорил, что знал, —
оказалось, знал я много о людях, о
птицах и о рыбах.
Анцыфров, видимо, желал порисоваться, — показать, что и он тоже такого рода важная
птица, которую есть за что арестовать. Полояров, напротив, как-то злобно отмалчивался. По сведениям хозяйки,
оказалось, однако, что забрано в ночь вовсе не множество, на чем так упорно продолжал настаивать Анцыфров, а всего только четыре человека: один молодой, но семейный чиновник, один офицер Инфляндманландского полка, племянник соборного протопопа да гимназист седьмого класса — сын инспектора врачебной управы.
Предмет, привлекший мое внимание, действительно
оказался проталиной, на которой столпилось несколько десятков больших
птиц.
Умнее всех
оказываются в августе
птицы и медведи.