Неточные совпадения
Выйду сейчас, пойду прямо на Петровский: там где-нибудь выберу большой куст, весь облитый дождем, так что чуть-чуть плечом задеть, и миллионы брызг обдадут всю голову…» Он отошел от
окна, запер его, зажег свечу, натянул на себя жилетку, пальто, надел шляпу и вышел со свечой в коридор, чтоб отыскать где-нибудь спавшего в
каморке между всяким хламом и свечными огарками оборванца, расплатиться с ним за нумер и выйти из гостиницы.
Зато всякий раз, когда мне случалось быть в саду, я нарочно ходил взад и вперед вдоль фасада дома, замедлял шаги перед
окном заповедной
каморки и вглядывался в затканные паутиной стекла, скрывавшие от меня ее внутренность.
Благодаря ей и верхнюю, чистую часть дома тоже называли «дыра». Под верхним трактиром огромный подземный подвал, куда ведет лестница больше чем в двадцать ступеней. Старинные своды невероятной толщины — и ни одного
окна. Освещается газом. По сторонам деревянные каютки — это «
каморки», полутемные и грязные. Посередине стол, над которым мерцает в табачном дыме газовый рожок.
В угрюмой
каморке с железным
окномИзмученный узник томился.
Когда чрез полчаса снова просияло солнце, я отворил
окно моей
каморки и жадно, всею усталою грудью, дохнул свежим воздухом.
Это была пустая холодная
каморка в одно
окно.
Только что я вышла, вижу в
окне третьей
каморки вверху огонь и валит дым.
Начал народ метаться, а уж
каморки и коридор все в огне; как я выбежала на двор, не помню, а муж скамьей раму вышиб и выскочил в
окно…
Он лёг спать не у себя в
каморке, а в трактире, под столом, на котором Терентий мыл посуду. Горбун уложил племянничка, а сам начал вытирать столы. На стойке горела лампа, освещая бока пузатых чайников и бутылки в шкафу. В трактире было темно, в
окна стучал мелкий дождь, толкался ветер… Терентий, похожий на огромного ежа, двигал столами и вздыхал. Когда он подходил близко к лампе, от него на пол ложилась густая тень, — Илье казалось, что это ползёт душа дедушки Еремея и шипит на дядю...
Таких
каморок, по сторонам довольно широкого и довольно длинного коридора, едва освещавшегося по концам двумя полукруглыми
окнами, было около тридцати.
В маленькой, душной, узенькой
каморке с крошечным
окном под потолком он томился, жалуясь на недостаток воздуха и на беспокойство, которое переносил от беспрерывно привозимых в часть пьяниц и дебоширов.
В небольших
каморках было по четыре и по пяти кроватей; зимой, когда больных не выпускали в сад и все
окна за железными решетками бывали наглухо заперты, в больнице становилось невыносимо душно.
На дворе было тихо и пусто. Григорий, идя к двери гармониста, одновременно чувствовал озноб страха и острое удовольствие от того, что из всех обитателей дома один он смело идёт к больному. Это удовольствие ещё более усилилось, когда он заметил, что из
окон второго этажа на него смотрят портные. Он даже засвистал, ухарски тряхнув головой. Но у двери в
каморку гармониста его ждало маленькое разочарование в образе Сеньки Чижика.
Чай пили в маленькой светлой
каморке с двумя
окнами, выходившими в поле, залитое золотистым сиянием утреннего солнца. На дёрне, под
окнами, ещё блестела роса, вдали, на горизонте, в туманно-розоватой дымке утра, стояли деревья почтового тракта. Небо было чисто, с поля веяло в
окна запахом сырой травы и земли.
И Степан вскарабкался наверх, взял палку, просунул внутрь армяк и начал болтать в отверстии палкой, приговаривая: «Выходи, выходи!» Он еще болтал палкой, как вдруг дверь
каморки быстро распахнулась — вся челядь тотчас кубарем скатилась с лестницы. Гаврило прежде всех. Дядя Хвост запер
окно.
Неизвестно, о чем происходил у них разговор, но спустя некоторое время целая толпа людей подвигалась через двор в направлении
каморки Герасима: впереди выступал Гаврило, придерживая рукой картуз, хотя ветру не было; около него шли лакеи и повара; из
окна глядел Дядя Хвост и распоряжался, то есть только так руками разводил; позади всех прыгали и кривлялись мальчишки, из которых половина набежала чужих.
Герасим обернулся, увидал замелькавшие огни и тени в
окнах и, почуяв сердцем беду, схватил Муму под мышку, вбежал в
каморку и заперся.
И вмиг послышалось чирканье спички.
Окно осветилось, осветилась и
каморка.
Катя пошла в свою
каморку за кухнею, села к открытому
окну. Теплый ветерок слабо шевелил ее волосы. В саду, как невинные невесты, цвели белым своим цветом абрикосы. Чтобы отвлечься от того, что было в душе, Катя стала брать одну книгу за другою. Но, как с человеком, у которого нарывает палец, все время случается так, что он ушибается о предметы как раз этим пальцем, так было теперь и с Катей.
Его окликнули из глубины, должно быть, из кухни или из
каморки, выходившей
окнами на двор.
Отца она видела в темноте его чуланчика. Он лежал целый день в угловой
каморке без
окон, где кровать приткнута к стене, и между ее краем и стеклянной дверью меньше полуаршина расстояния. Мать сколько раз упрашивала его перебираться в комнату, где они когда-то спали вместе, но он не соглашался.
Далеко не радовали эти звуки Татьяну Берестову. Веселье в саду, долетавшее в
окно ее
каморки, хотя и выходящее на задний двор, до физической боли резало ей ухо и заставляло нервно вздрагивать.
Бедная
каморка; стены голые;
окна покривились; в некоторых, вместо стекол, бумага; стол, скамейка, два стула и кровать с задернутыми холстинными занавесками; одна дверь с левой стороны, другая направо, на чердак.
День был солнечный. Яркие лучи дневного света проникали в пол-окна
каморки полонянки. При этом ярком освещении горница поражала своей чистотой, вытесанный и чисто вымытый стол и лавка положительно блестели.
Егор Никифоров, между тем, думая, что Марья Петровна спит, вылез в
окно из своей
каморки и пошел к саду, полукругом окаймлявшему высокий дом.