Неточные совпадения
— Жена тоже любит учить, да! Видите ли, жизнь нужно построить по типу
оркестра: пусть каждый честно
играет свою партию, и все будет хорошо.
Самгин, насыщаясь и внимательно слушая, видел вдали, за стволами деревьев, медленное движение бесконечной вереницы экипажей, в них яркие фигуры нарядных женщин, рядом с ними покачивались всадники на красивых лошадях; над мелким кустарником в сизоватом воздухе плыли головы пешеходов в соломенных шляпах, в котелках, где-то далеко
оркестр отчетливо
играл «Кармен»; веселая задорная музыка очень гармонировала с гулом голосов, все было приятно пестро, но не резко, все празднично и красиво, как хорошо поставленная опера.
Владимирские пастухи-рожечники, с аскетическими лицами святых и глазами хищных птиц, превосходно
играли на рожках русские песни, а на другой эстраде, против военно-морского павильона, чернобородый красавец Главач дирижировал струнным инструментам своего
оркестра странную пьесу, которая называлась в программе «Музыкой небесных сфер». Эту пьесу Главач
играл раза по три в день, публика очень любила ее, а люди пытливого ума бегали в павильон слушать, как тихая музыка звучит в стальном жерле длинной пушки.
— «Чей стон», — не очень стройно подхватывал хор. Взрослые пели торжественно, покаянно, резкий тенорок писателя звучал едко, в медленной песне было нечто церковное, панихидное. Почти всегда после пения шумно танцевали кадриль, и больше всех шумел писатель, одновременно изображая и
оркестр и дирижера. Притопывая коротенькими, толстыми ногами, он искусно
играл на небольшой, дешевой гармонии и ухарски командовал...
В чистеньком городке, на тихой, широкой улице с красивым бульваром посредине, против ресторана, на веранде которого, среди цветов,
играл струнный
оркестр, дверь солидного, но небольшого дома, сложенного из гранита, открыла Самгину плоскогрудая, коренастая женщина в сером платье и, молча выслушав его объяснения, провела в полутемную комнату, где на широком диване у открытого, но заставленного окна полулежал Иван Акимович Самгин.
— Вышло, знаешь, так, будто в
оркестр вскочил чужой музыкант и, ради озорства, задудел не то, что все
играют.
«Что же я тут буду делать с этой?» — спрашивал он себя и, чтоб не слышать отца, вслушивался в шум ресторана за окном.
Оркестр перестал
играть и начал снова как раз в ту минуту, когда в комнате явилась еще такая же серая женщина, но моложе, очень стройная, с четкими формами, в пенсне на вздернутом носу. Удивленно посмотрев на Клима, она спросила, тихонько и мягко произнося слова...
Военный
оркестр в городском саду
играл попурри из опереток, и корнет-а-пистон точно писал на воздухе забавнейшие мелодии Оффенбаха, Планкета, Эрве.
Там было тесно, крикливо, было много красивых, богато одетых женщин,
играл небольшой струнный
оркестр, между столов плутали две пары, и не сразу можно было понять, что они танцуют.
Оркестры, один за другим, становились у дворца,
играли две-три пьесы и потом шли в казармы.
Прошел час, другой. В городском саду по соседству
играл оркестр и пел хор песенников. Когда Вера Иосифовна закрыла свою тетрадь, то минут пять молчали и слушали «Лучинушку», которую пел хор, и эта песня передавала то, чего не было в романе и что бывает в жизни.
На хорах
играл бальный
оркестр одного из полков; в зале было шумно, весело, точно утром ничего не произошло.
Здесь же иностранцы встречали Новый год и правили немецкую масленицу; на всех торжествах в этом зале
играл лучший московский
оркестр Рябова.
На обедах
играл оркестр Степана Рябова, а пели хоры — то цыганский, то венгерский, чаще же русский от «Яра». Последний пользовался особой любовью, и содержательница его, Анна Захаровна, была в почете у гуляющего купечества за то, что умела потрафлять купцу и знала, кому какую певицу порекомендовать; последняя исполняла всякий приказ хозяйки, потому что контракты отдавали певицу в полное распоряжение содержательницы хора.
Клуб был маленький, и комнаты не были еще отделаны с надлежащей клубною роскошью.
Играл плохонький еврейский
оркестр. Но невзыскательная запольская публика, наскучавшаяся у себя дома, была рада и этому, особенно дамы.
Слышно, как в передней
играет еврейский
оркестр, тот самый, о котором упоминается во втором акте.
Оркестр, может быть, действительно лучший из наших садовых
оркестров,
играет вещи новые.
Он долго вел бродячую жизнь,
играл везде — и в трактирах, и на ярмарках, и на крестьянских свадьбах, и на балах; наконец попал в
оркестр и, подвигаясь все выше и выше, достиг дирижерского места.
Дирижер
оркестра, наклоняясь вперед и манерно раскачиваясь,
играл на скрипке и делал публике непристойно-сладкие глаза, — глаза мужчины-проститутки.
Прежде, говорят, очень весело в здешней стороне бывало: по три дня помещики друг у друга гащивали, танцевали, в фанты
играли, свои
оркестры у многих были.
По вечерам в господском саду
играл оркестр приезжих музыкантов и по аллеям гуляла пестрая толпа заводской публики.
Еще к большему удивлению моему, Оперов
играл на скрипке, другой из занимавшихся с нами студентов
играл на виолончели и фортепьяно, и оба
играли в университетском
оркестре, порядочно знали музыку и ценили хорошую.
Юнкера — великие мастера проникнуть в разные крупные и малые дела и делишки — знают, что на флейте
играет в их
оркестре известный Дышман, на корнет-а-пистоне — прославленный Зеленчук, на гобое — Смирнов, на кларнете — Михайловский, на валторне — Чародей-Дудкин, на огромных медных басах — наемные, сверхсрочно служащие музыканты гренадерских московских полков, бывшие ученики старого требовательного Крейнбринга, и так далее.
Оркестр Крейнбринга, училищный знаменитый
оркестр,
играет в училищной столовой. Один из музыкантов держит под мышкой свою валторну. Берди-Паша подходит к капельмейстеру и спрашивает...
Нынешний Порфирий был всегда приветлив, весел, учтив, расторопен и готов на услугу. С удовольствием любил он вспомнить о том, что в лагерях, на Ходынке, его Перновский полк стоял неподалеку от батальона Александровских юнкеров, и о том, как во время зори с церемонией взвивалась ракета и
оркестры всех частей
играли одновременно «Коль славен», а потом весь гарнизон пел «Отче наш».
Проходя верхним рекреационным коридором, Александров заметил, что одна из дверей, с матовым стеклом и номером класса, полуоткрыта и за нею слышится какая-то веселая возня, шепот, легкие, звонкие восклицания, восторженный писк, радостный смех.
Оркестр в большом зале
играет в это время польку. Внимательное, розовое, плутовское детское личико выглядывает зорко из двери в коридор.
Играл знаменитый училищный
оркестр.
Батальон уже прошел Никитским бульваром и идет Арбатской площадью. До Знаменки два шага.
Оркестр восторженно
играет марш Буланже. Батальон торжественно входит на училищный плац и выстраивается поротно в две шеренги.
Но он не успевает. На двух воспитанниц не хватает польки, потому что
оркестр перестает
играть. Увидев две миленькие, готовые заплакать мордочки, с уже вытянутыми в трубочку губами, Александров быстро находится...
Александров согласен. Но в эту секунду молчавший до сих пор военный
оркестр Невского полка вдруг начинает
играть бодрый, прелестный, зажигающий марш Шуберта. Зеленые большие ворота широко раскрываются, и в их свободном просвете вдруг появляются и тотчас же останавливаются две стройные девичьи фигуры.
Каждый четверг за обедом
играет в полуподвальной громадной каменной юнкерской столовой училищный
оркестр.
Александров провожает дам в обширный зал.
Оркестр нежно, вкрадчиво, заманчиво
играет штраусовский вальс. Дамы Александрова производят сразу блистательное впечатление.
Музыка уже
играла; Рамзаев в этот раз не дирижировал и только, стоя невдалеке от
оркестра, взглядом поддавал музыкантам на известных местах пылу.
Откупщик с первого движения своей флотилии велел музыкантам грянуть такой воинственный марш, что как будто бы это шел грозный флот громить неприступную крепость; на половине пути перестали
играть марш, и вместо того хор певцов под тихий аккомпанемент
оркестра запел...
Оба окна были открыты настежь. Сладостно, до щекотки, пахло невидимыми глициниями. В городском саду
играл струнный
оркестр, и звуки его казались прекрасными и печальными.
Играл не один
оркестр, а два, три, может быть, больше, так как иногда наступало толкущееся на месте смешение звуков, где только барабан знал, что ему делать.
Я пробился к самому шару. Вдали
играл оркестр. Десяток пожарных и рабочих удерживали шар, который жестоко трепало ветром. Волновался владелец шара, старичок, немец Берг, — исчез его помощник Степанов, с которым он должен был лететь. Его ужас был неописуем, когда подбежавший посланный из номеров сказал, что Степанов вдребезги пьян, и велел передать, что ему своя голова дорога и что на такой тряпке он не полетит. Берг в отчаянии закричал...
Полицмейстер с огромными усами, какой-то генерал, похожий на Суворова, и мой отец стояли, прислонясь к загородке
оркестра, и важно оглядывали публику, пока
играла музыка, и потом все они сели в первом ряду…
Оркестр в павильоне
играл то попурри из"Травиаты", то вальс Штрауса, то"Скажите ей", российский романс, положенный на инструменты услужливым капельмейстером; в игорных залах, вокруг зеленых столов, теснились те же всем знакомые фигуры, с тем же тупым и жадным, не то изумленным, не то озлобленным, в сущности хищным выражением, которое придает каждым, даже самым аристократическим чертам картежная лихорадка; тот же тучноватый и чрезвычайно щегольски одетый помещик из Тамбова, с тою же непостижимою, судорожною поспешностью, выпуча глаза, ложась грудью на стол и не обращая внимания на холодные усмешки самих"крупиэ", в самое мгновенье возгласа"Riеn nе vа рlus!"рассыпал вспотевшею рукою по всем четвероугольникам рулетки золотые кружки луидоров и тем самым лишал себя всякой возможности что-нибудь выиграть даже в случае удачи, что нисколько не мешало ему, в тот же вечер, с сочувственным негодованием поддакивать князю Коко, одному из известных предводителей дворянской оппозиции, тому князю Коко, который в Париже, в салоне принцессы Матильды, в присутствии императора, так хорошо сказал:"Маdате, lе principe de la propriete est profondement ebranle en Russie".
Летом труппа А. А. Бренко
играла в Петровском казенном театре. Огромное, несуразное здание с большой прекрасной сценой. Кругом обширный сад, огороженный глухим забором. В саду буфет и эстрада для
оркестра военной музыки. Репертуар и труппа, как зимние.
А когда
оркестр кончил
играть, Яков вздохнул и заметил...
Здесь слышался отдаленный плеск волн; на другой аллее, повыше,
играл оркестр.
На хорах во время балов постоянно
играл превосходный домашний
оркестр красавицы вдовы генерала Красовского.
С тоски начал учиться
играть на скрипке, пилил по ночам в магазине, смущая ночного сторожа и мышей. Музыку я любил и стал заниматься ею с великим увлечением, но мой учитель, скрипач театрального
оркестра, во время урока, — когда я вышел из магазина, — открыл не запертый мною ящик кассы, и, возвратясь, я застал его набивающим карманы свои деньгами. Увидав меня в дверях, он вытянул шею, подставил скучное бритое лицо и тихо сказал...
Снова все смолкло, кроме
оркестра, продолжавшего
играть вальс.
Во всем этом обширном темном пространстве свет резко проходил только золотистой продольной полоской между половинками драпировки, ниспадавшей под
оркестром; он лучом врезывался в тучный воздух, пропадал и снова появлялся на противоположном конце у выхода,
играя на позолоте и малиновом бархате средней ложи.
Но зато он владел другими достоинствами, а именно: имел чисто французскую выразительную физиономию, был прекрасно одет, щегольски ездил верхом и мастерски стрелял,
играл довольно недурно на фортепьяно, а главное — наделен был способностью болтать по целым дням на всевозможные тоны и насвистывать целые оперы, причем обыкновенно представлял
оркестр, всех певцов и даже самый хор.
Пока шел обед, на хорах
играл оркестр горных музыкантов.
По условию,
оркестр не обязан был
играть после обеда, но Савелий уговорил капельмейстера, старичка немца Глассера.
Да, эта миниатюрная фея
играла на скрипке твердо и сильно, как бравый скрипач в
оркестре.