Рюмин (смотрит на всех и странно, тихо смеется). Да, я знаю: это мертвые слова, как осенние листья… Я говорю их так, по привычке… не знаю зачем… может быть потому, что
осень настала… С той поры, как я увидел море — в моей душе звучит, не умолкая, задумчивый шум зеленых волн, и в этой музыке тонут все слова людей… точно капли дождя в море…
Неточные совпадения
Ее прогулки длятся доле.
Теперь то холмик, то ручей
Остановляют поневоле
Татьяну прелестью своей.
Она, как с давними друзьями,
С своими рощами, лугами
Еще беседовать спешит.
Но лето быстрое летит.
Настала осень золотая.
Природа трепетна, бледна,
Как жертва, пышно убрана…
Вот север, тучи нагоняя,
Дохнул, завыл — и вот сама
Идет волшебница зима.
Настанет время, и великая вера в свое Я
осенит, как огненные языки святого духа, головы всех людей, и тогда уже не будет ни рабов, ни господ, ни калек, ни жалости, ни пороков, ни злобы, ни зависти.
Вся эта процедура, вместе с шатаньем по Москве, длилась с лишком год, так что, когда, после высидки, препроводили Гришку по этапу в родной город,
настала уже глубокая
осень.
Жизнь становилась все унылее и унылее. Наступила
осень, вечера потемнели, полились дожди, парк с каждым днем все более и более обнажался; потом пошел снег,
настала зима. Прошлый год обещал повториться в мельчайших подробностях, за исключением той единственной светлой минуты, которая напоила ее сердце радостью…
— Да-с…
Осень,
осень,
осень, — говорил старик, глядя на огонь свечи и задумчиво покачивая головой. —
Осень. Вот и мне уж пора собираться. Ах жаль-то как! Только что
настали красные денечки. Тут бы жить да жить на берегу моря, в тишине, спокойненько…
А тем временем
настала осень, получилось разрешение перевезти гроб Даши в Россию и пришли деньги за напечатанную повесть Долинского, которая в свое время многих поражала своею оригинальностью и носила сильный отпечаток душевного настроения автора.
Прошло лето,
настала дождливая
осень.
Все молодые люди, воспитываемые в церковном законе, называемом христианским, каждую
осень, когда
настанет срок, идут в воинские присутствия и с помощью церковных пастырей отрекаются от закона Христа.