Неточные совпадения
Кошелек был очень туго набит; Раскольников сунул его в
карман не
осматривая, кресты сбросил старухе на грудь и, захватив на этот раз и топор, бросился обратно в спальню.
«Не больше тебя», — подумал Самгин. Он улегся спать раньше англичанина, хотя спать не хотелось. Сквозь веки следил, как он аккуратно раздевается, развешивает костюм, — вот он вынул из
кармана брюк револьвер,
осмотрел его, спрятал под подушку.
Удовлетворив просьбу, Варвара предложила ему чаю, он благодарно и с достоинством сел ко столу, но через минуту встал и пошел по комнате,
осматривая гравюры, держа руки в
карманах брюк.
Играя ножницами, он прищемил палец, ножницы отшвырнул, а палец сунул в рот, пососал, потом
осмотрел его и спрятал в
карман жилета, как спрятал бы карандаш. И снова вздохнул...
У него было круглое лицо в седой, коротко подстриженной щетине, на верхней губе щетина — длиннее, чем на подбородке и щеках, губы толстые и такие же толстые уши, оттопыренные теплым картузом. Под густыми бровями — мутновато-серые глаза. Он внимательно заглянул в лицо Самгина,
осмотрел рябого, его жену, вынул из
кармана толстого пальто сверток бумаги, развернул, ощупал, нахмурясь, пальцами бутерброд и сказал...
Но холодно; я прятал руки в рукава или за пазуху, по
карманам, носы у нас посинели. Мы
осмотрели, подойдя вплоть к берегу, прекрасную бухту, которая лежит налево, как только входишь с моря на первый рейд. Я прежде не видал ее, когда мы входили: тогда я занят был рассматриванием ближних берегов, батарей и холмов.
Два дни и две ночи спал Петро без просыпу. Очнувшись на третий день, долго
осматривал он углы своей хаты; но напрасно старался что-нибудь припомнить: память его была как
карман старого скряги, из которого полушки не выманишь. Потянувшись немного, услышал он, что в ногах брякнуло. Смотрит: два мешка с золотом. Тут только, будто сквозь сон, вспомнил он, что искал какого-то клада, что было ему одному страшно в лесу… Но за какую цену, как достался он, этого никаким образом не мог понять.
Все эти дамы рассказывали потом, что князь
осматривал в комнатах каждую вещь, увидал на столике развернутую книгу из библиотеки для чтения, французский роман «Madame Bovary», заметил, загнул страницу, на которой была развернута книга, попросил позволения взять ее с собой, и тут же, не выслушав возражения, что книга из библиотеки, положил ее себе в
карман.
Стрепетов вынул из
кармана синий фуляр с белыми кольцами,
осмотрел его и, громко высморкавшись, спросил...
Я не успел ковырнуть странную начинку, как, быстро подвинувшись ко мне, Бутлер провел левую руку за моей спиной к этой вещи, которую я продолжал
осматривать, и, дав мне понять взглядом, что болт следует скрыть, взял его у меня, проворно сунув в
карман.
Черный
осмотрел меня с головы до ног и поднес вина. Я в ответ вынул из
кармана около рубля меди и серебра, отсчитал полтинник и предложил поставить штоф от меня.
Осмотрев бумаги, Варламов сунул книжку в
карман; жеребчик, точно поняв его мысли, не дожидаясь приказа, вздрогнул и понесся по большой дороге.
Она то и дело появлялась в комнате. Ее лицо сияло счастьем, и глаза с восторгом
осматривали черную фигуру Тараса, одетого в такой особенный, толстый сюртук с
карманами на боках и с большими пуговицами. Она ходила на цыпочках и как-то все вытягивала шею по направлению к брату. Фома вопросительно поглядывал на нее, но она его не замечала, пробегая мимо двери с тарелками и бутылками в руках.
Когда казак вышел из избы, проезжий скинул с себя сюртук и остался в коротком зеленом спензере с золотыми погончиками и с черным воротником; потом, вынув из бокового
кармана рожок с порохом, пару небольших пистолетов,
осмотрел со вниманием их затравки и подсыпал на полки нового пороха. Помолчав несколько времени, он спросил хозяйку, нет ли у них в деревне французов.
Юрий хотел было своротить с дороги, следуя какому-то инстинкту… но гордость превозмогла; он остановился, вынул из
кармана небольшой пистолет, взятый им из дому на всякий случай,
осмотрел кремень, взвел курок и приготовился к храброму отпору; скоро он заметил за собою, но еще очень далеко, белеющую пыль, и наконец показался всадник, который мчался к нему во все лопатки.
Он начал первоначально смотреть по окнам, а потом, будто не сыскав того, что было ему нужно, прошел в спальню вдовы, примыкавшую к гостиной, где
осмотрел тоже всю комнату, потом сел, наконец, к маленькому столику, вынул из
кармана клочок бумаги и написал что-то карандашом. Оставив эту записочку на столе, он вышел.
Долго
осматривал Дегтярев эти бумажки. В конце концов, не переставая пожимать плечами, он сунул их в
карман и произнес: «Merci!»
— Вот люблю Оню за правду! — загремел веселый, сочный бас доктора. — На тебе за это, получай! — И запустив руку в огромный
карман своего фартука-халата, он извлек оттуда пару карамелек и подал их просиявшей девочке. Затем
осмотрев палец, он приложил к нему, предварительно промыв уколотый сустав, какую-то примочку и, забинтовав руку, отпустил девочку.
Осмотрела она себя быстро, в несколько секунд, поправила волосы, на груди что-то, достала билет из
кармана, скрытого в складках юбки, и легкими шагами начала подниматься…
Переложив все это в свои
карманы, Сергей Дмитриевич имел хладнокровие снова
осмотреть каждый лоскуток. Пистолет, саблю и кинжал, бывшие на покойном, он отложил в сторону у края дороги. Разрезанную одежду он бережно положил на, шинель, закатал в нее и завязал ременной портупеей покойного, взвалил узел на плечи, захватил оружие и понес все это к бричке.
Действительно, на повязке были мелкие пятна запекшейся крови. Он снял ее и спрятал в
карман. Сурмин
осмотрел ушиб и успокоил его, сказав, что рана едва заметна. Старик надел очки, чтобы, как он думал, совсем скрыть ее.
Аким даже вынул из
кармана данную ему Дудкиной рублевую бумажку и любовно начал ее
осматривать, вертя в руках.