Неточные совпадения
Вселенская
церковь, не знающая деления на Восток и Запад, есть духовная
основа единства человечества.
Христова же
церковь, вступив в государство, без сомнения не могла уступить ничего из своих
основ, от того камня, на котором стояла она, и могла лишь преследовать не иначе как свои цели, раз твердо поставленные и указанные ей самим Господом, между прочим: обратить весь мир, а стало быть, и все древнее языческое государство в
церковь.
Но чуть лишь сочинитель этих
основ осмеливается объявлять, что
основы, которые предлагает он теперь и часть которых перечислил сейчас отец Иосиф, суть
основы незыблемые, стихийные и вековечные, то уже прямо идет против
церкви и святого, вековечного и незыблемого предназначения ее.
Особенно близка мне была хомяковская идея свободы как
основа христианства и
церкви.
Особенно благодаря тому, что Русская
Церковь отстаивала ранний католицизм в борьбе с его врагами — папизмом и протестантизмом, а также благодаря тому, что она не отрицала разум, как это делала Римская
Церковь, и не допускала при этом возможности появления заблуждений, которые могут отсюда возникать, как это происходит в протестантизме — она единственная способна стать посредником, что, впрочем, должно быть сделано единственной
основой науки в России — и самими русскими».
Так было в народе, так будет в русской революционной интеллигенции XIX в., тоже раскольничьей, тоже уверенной, что злые силы овладели
церковью и государством, тоже устремленной к граду Китежу, но при ином сознании, когда «нетовщина» распространилась на самые
основы религиозной жизни.
Протестантизм был не только разрывом с
Церковью, но и здоровой реакцией против уклонов католичества, против вырождения
Церкви; протестантизм пытался восстановить свободу Христову, которая была окончательно утрачена; в протестантизме утверждалось личное начало, которое лежало в
основе религии Христа.
Все твердые
основы знания, устраняющие опасности релятивизма и скептицизма, даны в церковном сознании, не в «сознании вообще» — призраке, выдуманном в кабинетах гносеологов, а в сознании
церкви как сущего, как живой души мира, соединившейся с Логосом, в Софии.
Сама
церковь получила в наследие от язычества свою
основу — душу мира, землю.
Церкви, как
церкви, не суть некоторые учреждения, имеющие в
основе своей христианское начало, хотя и несколько отклонившиеся от прямого пути, как это думают многие;
церкви, как
церкви, как собрания, утверждающие свою непогрешимость, суть учреждения противохристианские.
Лицемерие, имевшее прежде одну религиозную
основу в учении о падении рода человеческого, об искуплении и о
церкви, в этом учении получило в наше время новую научную
основу и вследствие этого захватило в свои сети всех тех людей, которые уже не могут по степени своего развития опираться на лицемерие религиозное.
Но зачем говорить о прошедшем, судить о прошедшем, которое может быть ложно представлено и мало известно нам:
церкви с своими
основами и с своей деятельностью не есть дело прошедшего;
церкви теперь перед нами, и мы можем судить о них на деле по их деятельности, их влиянию на людей.
Только те, которые верят, что служение богу состоит в стремлении к лучшей жизни, отличаются от первых — тем, что признают иную, неизмеримо высшую
основу, соединяющую всех благомыслящих людей в невидимую
церковь, которая одна может быть всеобщею.
Между тунгусским шаманом и европейским управляющим
церковью — прелатом или (взяв для примера простых людей) между совершенно грубым, чувственным вогулом, который поутру кладет себе на голову лапу медвежьей шкуры, приговаривая молитву: не убий меня, и утонченным пуританином и индепендентом в Коннектикуте, хотя и есть разница в приемах, нет разницы в
основах их веры, так как они оба принадлежат к одному и тому же разряду людей, которые полагают свое служение богу не в том, чтобы становиться лучше, а в вере или в исполнении известных произвольных постановлений.
После совершившегося боговоплощения таким всесовершенным всечеловеческим всеорганизмом является Господь Иисус Христос: входя в
Церковь, которая есть Тело Его, человек входит в состав этого абсолютного организма, по отношению к коему первоначальное мистическое единство Адама-Кадмона является как бы низшей, природной
основой.
Поэтому тенденция католического богословия, направленная к тому, чтобы сделать томизм [Официальная доктрина католической
церкви,
основы которой разработал Фома (Thomas — отсюда «томизм») Аквинский.] как бы нормой философского творчества, налагает на католических философов бремя ненужного и вредного догматизма, неизбежно приводящего к лицемерию.
Мир с своим устройством, освященным
церковью, отбросил
церковь во имя тех самых
основ христианства, которые нехотя пронесла
церковь, и живет без нее.
Мысль о том, чтобы
церковь могла быть
основой суда, собственности, в наше время только смешна.
Эти два положения стали
основой миросозерцания и верующих и неверующих нашего псевдо-христианского общества. Из второго положения вытекла
церковь с ее учреждениями. Из первого вытекает наше общественное мнение и наши философские и политические теории.
Православная
церковь не только святыня для всякого верующего, но и великая ценность, великое духовное сокровище русской культуры, духовная
основа жизни русского народа.
Православная
Церковь показала, что внутреннее единство ее, внутренний свет ее и мистические
основы ее остаются незыблемы и после того, как внешнее церковное управление и внешний строй
Церкви разрушен.
Когда масса народная отпадает от
церкви, она отпадает и от всякой религиозной жизни, теряет духовные
основы своей жизни.
Попытка положить в
основу судьбы общества идею класса и факт класса есть демоническая попытка, она направлена на истребление человека, нации, государства,
церкви, всех подлинных реальностей.