Неточные совпадения
Особым выдающимся торжеством явилось открытие первой газеты в Заполье. Главными представителями этого органа явились Харченко и доктор Кочетов. Последний даже не был пьян и поэтому чувствовал себя в грустном
настроении. Говорили речи, предлагали тосты и составляли планы похода против плутократов. Харченко расчувствовался и даже прослезился. На торжестве присутствовал Харитон Артемьич и мог только удивляться, чему люди обрадовались.
Рогожин вдруг бросил картину и пошел прежнею дорогой вперед. Конечно, рассеянность и
особое, странно-раздражительное
настроение, так внезапно обнаружившееся в Рогожине, могло бы, пожалуй, объяснить эту порывчатость; но все-таки как-то чудно стало князю, что так вдруг прервался разговор, который не им же и начат, и что Рогожин даже и не ответил ему.
— Положим. Но ведь возможности не было, чтобы вы так рассказали, что стало похоже на правду и вам поверили? А Гаврила Ардалионович совершенно справедливо заметил, что чуть-чуть послышится фальшь, и вся мысль игры пропадает. Правда возможна тут только случайно, при
особого рода хвастливом
настроении слишком дурного тона, здесь немыслимом и совершенно неприличном.
Все это для Фомы имело какой-то
особый, приятный вкус, он становился смелее, охваченный общим славным
настроением, и чувствовал в себе желание сказать что-нибудь хорошее этим людям, чем-нибудь понравиться всем им.
Сказался ли это преждевременный прилив нервной силы, перешедшей с годами в способность верно угадывать отношение к себе впервые встречаемых людей, — но только я очень хорошо чувствовал, что Ганувер думает одинаково с молодой дамой, что Дюрок, Поп и Эстамп отделены от всех, кроме Ганувера,
особым, неизвестным мне,
настроением и что, с другой стороны, — дама, человек в пенсне и человек в очках ближе друг к другу, а первая группа идет отдаленным кругом к неизвестной цели, делая вид, что остается на месте.
Исходя в сретение
особ, чиновники облекались в окропленные мундиры и в качестве прочего божия достояния бывали спасаемы. Об этом есть много достоверных сказаний, но при нынешнем всеобщем маловерии и особенно при оффенбаховском
настроении, царящем в чиновном мире, все это уже уронено в общем мнении и в числе многих других освященных временем вещей легкомысленно подвергается сомнению; отцам же нашим, имевшим настоящую, крепкую веру, давалось по их вере.
Пустынные места и постоянное ограниченное общество, вне родственных и живых интересов, развивают
особое, болезненное
настроение.
С полуслова понимая приказания медицинского персонала, всегда добрый и разговорчивый, умевший развлекать больных, он всё более и более нравился докторам и студентам, и вот, под влиянием совокупности всех впечатлений новой формы бытия, у него образовалось странное, повышенное
настроение, Он чувствовал себя человеком
особых свойств.
Как арестант, содержимый на
особых правах, в «вольной одежде» и тому подобное, я представлял для Яшки явление не совсем обычное. Передо мною же был обыкновенный заключенный, говоривший сдержанно, ровно, вообще, в будничном
настроении.
И вот, в один прекрасный день, славнобубенский губернатор, действительный статский советник и кавалер Непомук Анастасьевич Гржиб-Загржимбайло, что называется, en petit comité кормил обедом новоприбывшего весьма важного гостя. Этим гостем была именно та самая
особа, которая, по заранее еще ходившим славнобубенским слухам, весьма спешно прибыла в город для расследования снежковского дела и для наблюдения за общественным
настроением умов.
В этой отчужденности от веры заключается одна из поразительных особенностей нашей эпохи, благодаря которой одни, умы более грубые, видят в вере род душевного заболевания, а другие — «психологизм», субъективизм,
настроение, но одинаково те и другие не хотят считаться с гносеологическим значением веры как
особого источника ведения и в религиозном опыте видят только материал для «религиозной психологии» или психиатрии.
В настоящее время, когда вкус к серьезной и мужественной религии вообще потерян и капризом субъективности с ее прихотливо сменяющимися
настроениями дорожат белее, нежели суровой и требовательной религией, не терпящей детского своеволия, религиозный индивидуализм находится в
особой чести: те, кто еще снисходят до религии, чаще всего соглашаются иметь ее только индивидуально; личное своеволие явным образом смешивается при этом со свободой, которая достигается именно победой над своеволием.
Сел он на скамейку, на самом крутом месте, и сидел долго, больше получаса, не оглядывался на красоту места, не насиловал себя на
особое душевное
настроение.
Мне жутко было видеть в таком писателе, как И.С., какую-то добровольную отчужденность от родины. Это не было
настроение изгнанника, эмигранта, а скорее человека, который примостился к чужому гнезду, засел в немецком курорте (он жил в Бадене уже с 1863 года) и не чувствует никакой
особой тяги к «любезному отечеству».
Помню, как ранним утром в полусвете серенького, сиверкого денька въехала наша кибитка в Рогожскую. Дядя еще спал, когда я уже поглядывал по сторонам. Он всю дорогу поддерживал во мне взвинченное
настроение. Лучшего спутника и желать было нельзя. Москву он прекрасно знал, там учился, и весь тогдашний дорожный быт был ему особенно хорошо знаком, так как он долго служил чиновником по
особым поручениям у почт-инспектора и часто езжал ревизовать по разным трактам.
До конца жизни П.Д. стоял на своем посту наблюдателя и изобразителя сменявшихся общественных
настроений, что требовало
особой зоркости и не допускало промедления, так как надо было закрепить не то, что было, а что есть, не прошлое, а живую действительность настоящего.
Каждый день она в
особом артистическом
настроении. Ее уже согревает и тешит чувство веры в себя, сознание того, что она выбрала свою настоящую дорогу, что она — будущая артистка, что ею довольны, что ее уже отличают.
С какою-то
особою силою укрепляется в душе вера в мощь русского народа, сыны которого с таким, не только спокойным, но прямо радостным
настроением идут помериться силами с врагами своего отечества, положить, если нужно, за последнее свои головы.