Неточные совпадения
Профессор с досадой и как будто умственною болью от перерыва оглянулся на странного вопрошателя, похожего более на бурлака, чем на философа, и перенес глаза на Сергея Ивановича, как бы спрашивая: что ж тут говорить? Но Сергей Иванович, который далеко не с тем усилием и односторонностью говорил, как профессор, и у которого в голове
оставался простор для того, чтоб и отвечать профессору и вместе понимать ту простую и
естественную точку зрения, с которой был сделан вопрос, улыбнулся и сказал...
У Обломова не были открыты глаза на настоящее свойство ее отношений к нему, и он продолжал принимать это за характер. И чувство Пшеницыной, такое нормальное,
естественное, бескорыстное,
оставалось тайною для Обломова, для окружающих ее и для нее самой.
Хоть бы японцы допустили изучить свою страну, узнать ее
естественные богатства: ведь в географии и статистике мест с оседлым населением земного шара почти только один пробел и
остается — Япония.
То, что в продолжение этих трех месяцев видел Нехлюдов, представлялось ему в следующем виде: из всех живущих на воле людей посредством суда и администрации отбирались самые нервные, горячие, возбудимые, даровитые и сильные и менее, чем другие, хитрые и осторожные люди, и люди эти, никак не более виновные или опасные для общества, чем те, которые
оставались на воле, во-первых, запирались в тюрьмы, этапы, каторги, где и содержались месяцами и годами в полной праздности, материальной обеспеченности и в удалении от природы, семьи, труда, т. е. вне всех условий
естественной и нравственной жизни человеческой.
Диагноз болезни был поставлен безошибочно,
оставалось только помогать
естественному ходу болезненного процесса и устранять причины, которые могли бы создать новые осложнения.
Оттого-то протестантизм и вытолкнул одну богородицу из своих сараев богослужения, из своих фабрик слова божия. Она действительно мешает христианскому чину, она не может отделаться от своей земной природы, она греет холодную церковь и, несмотря ни на что,
остается женщиной, матерью.
Естественными родами мстит она за неестественное зачатие и вырывает благословение своему чреву из уст монашеских, проклинающих все телесное.
Без
естественных наук нет спасения современному человеку, без этой здоровой пищи, без этого строгого воспитания мысли фактами, без этой близости к окружающей нас жизни, без смирения перед ее независимостью — где-нибудь в душе
остается монашеская келья и в ней мистическое зерно, которое может разлиться темной водой по всему разумению.
Но беда была в том, что люди ренессанса, в пылу борьбы, из
естественной реакции против устаревшего миросозерцания, часто недостаточно оценивали ту социальную правду, которая была в левой интеллигенции и которая
оставалась в силе.
Нет этих следов, да и не с тем писана комедия, чтобы указать их; последний акт ее мы считаем только последним мастерским штрихом, окончательно рисующим для нас натуру Большова, которая была остановлена в своем
естественном росте враждебными подавляющими обстоятельствами и
осталась равно бессильною и ничтожною как при обстоятельствах, благоприятствовавших широкой и самобытной деятельности, так и в напасти, опять ее скрутившей.
Он зафилософствовался до того, что разрушил все, все, даже законность всех нормальных и
естественных обязанностей человеческих, и дошел до того, что ничего у него не
осталось;
остался в итоге нуль, вот он и провозгласил, что в жизни самое лучшее — синильная кислота.
Как же ему было
остаться? Мать желала — это опять другое и очень
естественное дело. В сердце ее отжили все чувства, кроме одного — любви к сыну, и оно жарко ухватилось за этот последний предмет. Не будь его, что же ей делать? Хоть умирать. Уж давно доказано, что женское сердце не живет без любви.
— Что мужчина объясняется в любви замужней женщине — это еще небольшая беда, если только в ней самой есть противодействие к тому, но… — и, произнеся это но, Егор Егорыч на мгновение приостановился, как бы желая собраться с духом, — но когда и она тоже носит в душе элемент симпатии к нему, то… — тут уж Егор Егорыч остановился на то: — то ей
остается одно: или победить себя и вырвать из души свою склонность, или, что гораздо
естественнее, идти без оглядки, куда влечется она своим чувством.
Точно так же и человек, не выдержавший жара и, не спасши своего товарища, выбежавший из горящего дома,
остается свободным (признавая истину о том, что человек с опасностью своей жизни должен служить чужим жизням) считать свой поступок дурным и потому осуждать себя за него; или (не признавая эту истину) считать свой поступок
естественным, необходимым и оправдывать себя в нем.
Юлия Филипповна. Да, это потом; я решаю
остаться на пути порока, и пусть мой дачный роман умрет
естественною смертью. О чем вы так кричали с Власом и писателем?
Из учителей
останется в памяти у всех моих товарищей, которые еще есть в живых, учитель
естественной истории Порфирий Леонидович, прозванный Камбалой.
— Да послушай, Литвинов, — заговорил наконец Бамбаев, — здесь не один только Губарев, здесь целая фаланга отличнейших, умнейших молодых людей, русских — и все занимаются
естественными науками, все с такими благороднейшими убеждениями! Помилуй, ты для них хоть
останься. Здесь есть, например, некто… эх! фамилию забыл! но это просто гений!
С этим-то остовом и принуждены были всегда
оставаться писатели, хотевшие вместо
естественного смысла придать явлениям другой, противный их сущности.
Но вольный воздух и свет, вопреки всем предосторожностям погибающего самодурства, врываются в келью Катерины, она чувствует возможность удовлетворить
естественной жажде своей души и не может долее
оставаться неподвижною: она рвется к новой жизни, хотя бы пришлось умереть в этом порыве.
Во все времена и во всех сферах человеческой деятельности появлялись люди, настолько здоровые и одаренные натурою, что
естественные стремления говорили в них чрезвычайно сильно, незаглушаемо — в практической деятельности они часто делались мучениками своих стремлений, но никогда не проходили бесследно, никогда не
оставались одинокими, в общественной деятельности они приобретали партию, в чистой науке делали открытия, в искусствах, в литературе образовали школу.
Он не может очень решительно добиваться независимости и своих прав — уже и потому, что он не знает, что с ними делать; желание его больше головное, внешнее, а собственно натура его, поддавшись гнету воспитания, так и
осталась почти глухою к
естественным стремлениям.
К тому же эта прелестная девушка в самые ранние годы своей юности вдруг совсем осиротела и,
оставаясь одна на всем свете, по самому своему положению внушала к себе сочувствие и как бы по повелению самой судьбы делалась
естественным членом семьи призревших ее князей Протозановых.
А потому не понимают: 1) что почва, на которой они когда-то стояли, давно изменилась; 2) что речи, которыми они призывали к движению, сделались общим местом; 3) что цели, осуществление которых они считали заветной мечтой жизни,
остались позади и заменены другими, хотя и составляющими
естественное их продолжение, но все-таки имеющими некоторую от них отличку.
Законов никаких мы не имеем, потому что
естественный довольно тверд в душах наших; природа же наша, старанием правителей семейств,
осталась еще в той первобытной чистоте, в какой развернулась в первом человеке».
Он не гонит с юношескою запальчивостью со сцены всего, что уцелело, что, по законам разума и справедливости, как по
естественным законам в природе физической,
осталось доживать свой срок, что может и должно быть терпимо.
Но и при этом изменении
остались следы общего характера прежней поэзии: народные песни не скоро потеряли свой простой,
естественный характер, не скоро увлеклись чуждыми интересами, и до сих пор в них замечают следы первоначальной простоты
естественных условий быта.
Если же нельзя достигнуть, простой человек не
останется сложа руки: по малой мере, он изменит все свое положение, весь образ своей жизни, убежит, в солдаты наймется, в монастырь пойдет; часто он просто,
естественным образом не переживает неудачи в достижении цели, которая уже проникла все существо его и сделалась ему необходима для жизни; если же физическое сложение его слишком крепко и может вынести больше, нежели сколько нужно для крайнего раздражения нервов и фантазии, — он не церемонится покончить с собою насильственным образом.
Но это исключения; в общей массе людей невозможно исказить человеческую природу до такой степени, чтобы в ней не
осталось и следа
естественных инстинктов и здравого смысла.
И тем не менее факт все-таки
остается фактом:
естественный отбор все больше прекращает свое действие, медицина все больше способствует этому, а взамен не дает ничего, хоть сколько-нибудь заменяющего его.
В нервно возбужденном состоянии вышел он на улицу вместе со Свиткой. Услужливый Свитка, под тем предлогом, что давно не видались и не болтали, вызвался пройтись с ним, по пути. Хвалынцеву более хотелось бы
остаться одному, со своею мучающею, назойливою мыслью, но Свитка так неожиданно и с такой
естественной простотой предложил свое товарищество, что Константин Семенович, взятый врасплох, не нашел даже достаточного предлога, чтобы отделаться от него. Ночь была ясная и звездная.
Большинство же учеников хотело азов, а так как азами зачастую некому было заниматься, потому что нынче тот, а завтра этот кружок
оставались без учителя, то вскоре недовольство стало проникать в среду учащихся; за недовольством следовало охлаждение, ученики оставляли школу — и школа умирала
естественною смертью.
В грехопадении человек теряет именно эти сверхъестественные дары, но, как существо
естественное, он
остается сравнительно мало поврежденным.
И он опять стал толковать о том, что Новый завет есть
естественное продолжение Ветхого, что иудаизм отжил свой век. Подбирая фразы, он как будто старался собрать все силы своего убеждения и заглушить ими беспокойство души, доказать себе, что, переменив религию отцов, он не сделал ничего страшного и особенного, а поступил, как человек мыслящий и свободный от предрассудков, и что поэтому он смело может
оставаться в комнате один на один со своею совестью. Он убеждал себя и глазами просил у меня помощи…
И объяснение это было довольно правдоподобное: то напряженное внимание и беспокойство, с которым я приглядывался к незнакомому дому, ожидая от него таинственных и мрачных чудес, пошатнули-таки мою нервную систему и подарили меня чудом,
естественным, которое
осталось на долю нашего скептического и образованного века.