Неточные совпадения
— Никогда не спрашивал себя, Анна Аркадьевна, жалко или не жалко. Ведь мое всё состояние тут, — он показал на боковой карман, — и теперь я богатый человек; а нынче
поеду в клуб и, может быть, выйду нищим. Ведь кто со мной садится — тоже хочет
оставить меня
без рубашки, а я его. Ну, и мы боремся, и в этом-то удовольствие.
В красавиц он уж не влюблялся,
А волочился как-нибудь;
Откажут — мигом утешался;
Изменят — рад был отдохнуть.
Он их искал
без упоенья,
А
оставлял без сожаленья,
Чуть помня их любовь и злость.
Так точно равнодушный гость
На вист вечерний приезжает,
Садится; кончилась игра:
Он уезжает со двора,
Спокойно дома засыпает
И сам не знает поутру,
Куда
поедет ввечеру.
— Так вот что. Через три месяца мы в Москву на всю зиму
поедем, я и тебя с собой взять собралась. Если ты женишься, придется тебя здесь
оставить, а самой в Москве
без тебя как
без рук маяться. Посуди, по-божески ли так будет?
— А ты откуда узнал, что он два с половиной миллиона чистого капиталу
оставил? — перебил черномазый, не удостоивая и в этот раз взглянуть на чиновника. — Ишь ведь! (мигнул он на него князю) и что только им от этого толку, что они прихвостнями тотчас же лезут? А это правда, что вот родитель мой помер, а я из Пскова через месяц чуть не
без сапог домой
еду. Ни брат подлец, ни мать ни денег, ни уведомления, — ничего не прислали! Как собаке! В горячке в Пскове весь месяц пролежал.
Когда мать выглянула из окошка и увидала Багрово, я заметил, что глаза ее наполнились слезами и на лице выразилась грусть; хотя и прежде, вслушиваясь в разговоры отца с матерью, я догадывался, что мать не любит Багрова и что ей неприятно туда
ехать, но я
оставлял эти слова
без понимания и даже
без внимания и только в эту минуту понял, что есть какие-нибудь важные причины, которые огорчают мою мать.
— Значит, не могу. К тому же во всяком случае я не могу брата и сестру
оставить, а так как… так как… так как действительно может случиться, что они останутся, как брошенные, то… если возьмете меня с малютками, бабушка, то конечно, к вам
поеду и, поверьте, заслужу вам это! — прибавила она с жаром, — а
без детей не могу, бабушка.
— Не говорите вы мне, бога ради, про генерала и не заикайтесь про него, не сердите хоть по крайней мере этим. Вы все налгали, совершенно-таки все налгали. Я сама его, милостивый государь, просила; он мне прямо сказал, что невозможно, потому что места у них дают тем, кто был по крайней мере год на испытании. Рассудили ли вы,
ехав сюда, что вы делаете? Деревню
оставили без всякого присмотра, а здесь — где мы вас поместим? Всего четыре комнаты: здесь я, а наверху дети.
Скоро очень моя Анисья Ивановна с ласками заметила мне, что и среди удовольствий не нужно
оставлять хозяйства
без присмотра, почему и просила меня
поехать в имение осмотреть все части хозяйства, дождаться доходов и привезти побольше денег, потому что в городе они очень-де нужны… да как при этом поцеловала!.. канальство!..
«Братцы, — сказал он. — Нельзя эдак-ту… Видит бог, святая владычица… Я отказываюсь. Не надо мне денег… Я
еду, не в зачет,
без очереди… Когда господь ежели поможет, —
оставьте свои деньги, господин… Свечку, когда что, поставите…»
Лакей при московской гостинице «Славянский базар», Николай Чикильдеев, заболел. У него онемели ноги и изменилась походка, так что однажды, идя по коридору, он споткнулся и упал вместе с подносом, на котором была ветчина с горошком. Пришлось
оставить место. Какие были деньги, свои и женины, он пролечил, кормиться было уже не на что, стало скучно
без дела, и он решил, что, должно быть, надо
ехать к себе домой, в деревню. Дома и хворать легче, и жить дешевле; и недаром говорится: дома стены помогают.
— Ну-тка ты, плакса, не хочешь ли попробовать? Тебе же так хотелось
ехать, — сказала храбрая наездница, заметив меня, и, поддразнивая, кивнула на Танкреда — собственно для того, чтоб не уходить ни с чем, коли уж даром пришлось встать с коня, и не
оставить меня
без колючего словца, коли уж я сам оплошал, на глаза подвернулся.
— Я видел… я видел на хромом зайце
ехал бородатый старик
без макушки, шибко, шибко, шибко,
оставил свою гору,
оставил чужую,
оставил сорочью гору,
оставил снежную и переехал за ледяную, и тут сидел другой старик с белою бородой и сшивал ремнями дорогу, а с месяца свет ему капал в железный кувшин.
— Вы сербка? Давно приехали с вашей родины? Когда
поедете обратно? Передайте вашим львам, чтобы они мужались… Скоро идем на помощь к ним. Русские не
оставят без помощи своих младших братьев. Рано же приходить в отчаяние и терять надежду. Где вы живете, скажите? Мы доведем вас до дому. Вы же едва держитесь на ногах…