Неточные совпадения
— Молчите! вы ведь ничего не знаете, а я сегодня
оставлял «Колокол» под подушками дрожек у извозчиков и дал десять нумеров одному
полицейскому.
По опросе арестованных и по проверке их документов полицией, приехавших с Савиным, кого освободили, кого отправили в тюрьму, а его
оставили в
полицейском управлении до отхода вечернего поезда, с которым он должен был отправиться далее через Берлин в Россию.
Двое из них остались у проруби и с беспокойным любопытством смотрели на ее гладкую поверхность, за минуту поглотившую человеческую жизнь, а третий,
оставив свою лошадь под присмотром товарищей, побежал в ближайшую на берегу
полицейскую будку, известить начальство.
Придя немного в себя, однако охлажденный своеобразной ванной, комиссар наконец приказал
оставить Савина в покое и, кое-как обтершись при помощи своих подчиненных, приказал проводить Николая Герасимовича и Мадлен де Межен в ожидавшую у подъезда карету и отвезти их в
полицейское бюро, куда и отправился вслед за ними.
Передав одному из них постановление следователя и получив квитанцию о приводе арестанта,
полицейские агенты тотчас же ушли,
оставив Савина в конторе.
Павел Петрович, прочитав жалобу, тотчас же сообразил, какие страшные последствия могут произойти, если он не только удовлетворит просьбу этих слуг, но даже
оставит ее безнаказанною, а потому тотчас же подозвал одного из
полицейских и приказал взять этих людей и публично наказать их плетьми, количество которых должны определить их помещики.
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня
полицейских офицеров, для препровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением
оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах ваших предков. Я последую за армией. Я всё вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».