Неточные совпадения
Не помня, как
оставила дом, Ассоль бежала уже к морю, подхваченная неодолимым ветром события; на первом углу она остановилась почти без сил; ее ноги подкашивались, дыхание срывалось и гасло, сознание держалось на волоске. Вне себя от
страха потерять волю, она топнула ногой и оправилась. Временами то крыша, то забор скрывали от нее алые паруса; тогда, боясь, не исчезли ли они, как простой призрак, она торопилась миновать мучительное препятствие и, снова увидев корабль, останавливалась облегченно вздохнуть.
Да
оставь я иного-то господина совсем одного: не бери я его и не беспокой, но чтоб знал он каждый час и каждую минуту, или по крайней мере подозревал, что я все знаю, всю подноготную, и денно и нощно слежу за ним, неусыпно его сторожу, и будь он у меня сознательно под вечным подозрением и
страхом, так ведь, ей-богу, закружится, право-с, сам придет, да, пожалуй, еще и наделает чего-нибудь, что уже на дважды два походить будет, так сказать, математический вид будет иметь, — оно и приятно-с.
Отпусти его; за него тебе выкуп дадут; а для примера и
страха ради вели повесить хоть меня старика!» Пугачев дал знак, и меня тотчас развязали и
оставили.
Райскому
страх как хотелось пустить в нее папками и тетрадями. Он стоял, не зная, уйти ли ему внезапно,
оставив ее тут, или покориться своей участи и показать рисунки.
— Ты колдунья, Вера. Да, сию минуту я упрекал тебя, что ты не
оставила даже слова! — говорил он растерянный, и от
страха, и от неожиданной радости, которая вдруг охватила его. — Да как же это ты!.. В доме все говорили, что ты уехала вчера…
— Ah! de grâce! Mais pas si brusquement… qu’est-ce que vous faites… mais laissez donc!.. [О, смилуйтесь! Не так резко… что вы делаете…
оставьте!.. (фр.)] — завопила она в
страхе и не на шутку испугалась.
Она в высшей степени правдиво (а потому почти трогательно) признавалась ему в своем
страхе и затем просто умоляла его «
оставить ее в покое».
Но все-таки нельзя же не подумать и о мере, потому что тебе теперь именно хочется звонкой жизни, что-нибудь зажечь, что-нибудь раздробить, стать выше всей России, пронестись громовою тучей и
оставить всех в
страхе и в восхищении, а самому скрыться в Северо-Американские Штаты.
А в других местах было или совсем пусто по берегам, или жители, завидев, особенно ночью, извергаемый пароходом дым и мириады искр, в
страхе бежали дальше и прятались, так что приходилось голодным плавателям самим входить в их жилища и хозяйничать, брать провизию и
оставлять бусы, зеркальца и тому подобные предметы взамен.
То чувство торжественности и радости обновления, которое он испытывал после суда и после первого свидания с Катюшей, прошло совершенно и заменилось после последнего свидания
страхом, даже отвращением к ней. Он решил, что не
оставит ее, не изменит своего решения жениться на ней, если только она захочет этого; но это было ему тяжело и мучительно.
Оставь ребячьи
страхиНеведомой беды! Но если вправду
Беда придет — тогда погибнем вместе.
Жены сосланных в каторжную работу лишались всех гражданских прав, бросали богатство, общественное положение и ехали на целую жизнь неволи в страшный климат Восточной Сибири, под еще страшнейший гнет тамошней полиции. Сестры, не имевшие права ехать, удалялись от двора, многие
оставили Россию; почти все хранили в душе живое чувство любви к страдальцам; но его не было у мужчин,
страх выел его в их сердце, никто не смел заикнуться о несчастных.
— А ты не бойся! — басом сказала бабушка, похлопывая его по шее и взяв повод. — Али я тебя
оставлю в
страхе этом? Ох ты, мышонок…
Из
страха, чтобы их не лишили пособий, не перестали давать зерно в ссуду, не
оставили бы их на Сахалине на всю жизнь, ссыльные обыкновенно показывали количество разработанной земли и урожаи ниже действительности.
Через несколько дней троих выпустили и
оставили только одного; этого заковали в кандалы и приказали выдавать ему горячую пищу только через два дня в третий; затем, по жалобе надзирателя, велено было дать ему 100 розог, и так держали его в темноте, впроголодь и под
страхом, пока он не сознался.
Видя мать бледною, худою и слабою, я желал только одного, чтоб она ехала поскорее к доктору; но как только я или оставался один, или хотя и с другими, но не видал перед собою матери, тоска от приближающейся разлуки и
страх остаться с дедушкой, бабушкой и тетушкой, которые не были так ласковы к нам, как мне хотелось, не любили или так мало любили нас, что мое сердце к ним не лежало, овладевали мной, и мое воображение, развитое не по летам, вдруг представляло мне такие страшные картины, что я бросал все, чем тогда занимался: книжки, камешки,
оставлял даже гулянье по саду и прибегал к матери, как безумный, в тоске и
страхе.
Еспер Иванович понял, что в душе старика страшно боролись: с одной стороны, горячая привязанность к сыну, а с другой —
страх, что если он
оставит хозяйство, так непременно разорится; а потому Имплев более уже не касался этой больной струны.
Страх перед завтрашним днем ни на минуту не
оставлял их.
Тоска и какой-то безотчетный
страх не
оставляли Калиновича, тем больше, что он никуда почти не выходил.
—
Оставьте,
оставьте, не надо. Нехорошо так говорить. Что может быть хуже заочного, безответственного глумления. Нащекина умная, добрая и достойная особа. Не виновата же она в том, что ей приходится строго исполнять все параграфы нашего институтского, полумонастырского устава. И мне тем более хочется заступиться за нее, что над ней так жестоко смеется… — она замолкает на минуту, точно в нерешительности, и вдруг говорит: — смеется мой рыцарь без
страха и упрека.
Словом, все, что делал и говорил муж, она находила весьма натуральным; но непонятный
страх и совершенно уверенное ожидание каких-то опасностей и несчастий не
оставляли ее ни на минуту, и — увы! — предчувствия не обманывали Катрин.
Следует ли по этому случаю радоваться или соболезновать — судить об этом не мое дело. Думаю, однако ж, что если лицемерие может внушить негодование и
страх, то беспредметное лганье способно возбудить докуку и омерзение. А потому самое лучшее — это,
оставив в стороне вопрос о преимуществах лицемерия сознательного перед бессознательным или наоборот, запереться и от лицемеров, и от лгунов.
Это слово, сказанное, вероятно, в смущении и
страхе, было принято за насмешку и усугубило наказание. Меня избили. Старуха действовала пучком сосновой лучины, это было не очень больно, но
оставило под кожею спины множество глубоких заноз; к вечеру спина у меня вспухла подушкой, а в полдень на другой день хозяин принужден был отвезти меня в больницу.
Всякий раз трусливые шайки, бродяг со
страхом оставляли свое намерение и, мешкая таким образом, дождались известия, что Пугачев разбит.
«Всех, кто видел это, оковал
страх, — впервые при них так убивали женщину. И долго все молчали, глядя на нее, лежавшую с открытыми глазами и окровавленным ртом, и на него, который стоял один против всех, рядом с ней, и был горд, — не опустил своей головы, как бы вызывая на нее кару. Потом, когда одумались, то схватили его, связали и так
оставили, находя, что убить сейчас же — слишком просто и не удовлетворит их».
Это вовсе неправда, но мне, разумеется, следовало бы так и
оставить его на этот счет в заблуждении; но я это не сообразил и со
страха, чтоб он на меня не нагрянул, говорю: я вовсе и не именинник четырнадцатого декабря.
— Голубчик, Андрей Ильич, да
оставьте же, мой милый, ну что за охота из-за глупостей расстраиваться. Смотрите, окно раскрыто, а на дворе сырость… Ложитесь, да нате-ка вам бромку. «Маниак, совершенный маниак», — думал он, охваченный одновременно жалостью и
страхом.
Под руководством Захара и еще других таких же негодяев из комаревских фабрик, которые один за другим пристали к Захару и вскоре составили одну компанию, Гришка так развертывался, что в самом деле мог потерять остаток
страха и совести, в самом деле мог
оставить дом и увести жену, в случае если б Глебу вздумалось поднять руку или голос.
Рассказы странниц и внушения домашних хоть и перерабатывались ею по-своему, но не могли не
оставить безобразного следа в ее душе: и действительно, мы видим в пьесе, что Катерина, потеряв свои радужные мечты и идеальные, выспренние стремления, сохранила от своего воспитания одно сильное чувство —
страх каких-то темных сил, чего-то неведомого, чего она не могла бы объяснить себе хорошенько, ни отвергнуть.
И, вероятно, от этого вечного
страха, который угнетал ее, она не
оставила Сашу в корпусе, когда генерал умер от паралича сердца, немедленно взяла его; подумав же недолго, распродала часть имущества и мебели и уехала на жительство в свой тихий губернский город Н., дорогой ей по воспоминаниям: первые три года замужества она провела здесь, в месте тогдашнего служения Погодина.
— Это была ошибка!
Оставьте меня! — сказала резко Надежда Федоровна, в этот прекрасный, чудесный вечер глядя на него со
страхом и спрашивая себя в недоумении: неужели в самом деле была минута, когда этот человек нравился ей и был близок?
Сам келарь Пафнутий
оставил свой бабий
страх и торжественно исповедал и причастил всех мужчин, готовившихся к бою.
Яков понимал, что всё это говорится Мироном для того, чтоб убедить слушателей и себя в своём праве на место в Государственной думе, а всё-таки гневные речи брата
оставляли у Якова осадок
страха, усиливая сознание его личной беззащитности среди сотен рабочих.
—
Оставить. Живая собака лучше мертвого льва. И когда теперь, после слов первосвященника, вспомнил он это, то сердце его сжалось от печали и
страха.
Хотя, впрочем, этому и не было никакой причины, потому что десяток чиновников, составлявших весь правительственный механизм канцелярии, и без того был в надлежащем
страхе: завидя его издали,
оставлял уже дело и ожидал стоя в вытяжку, пока начальник пройдет через комнату.
Он явился тогда, чуть не дрожа от
страха; он думал, что Blanche закричит и велит его прогнать; а потому, при таком обороте дела, он пришел в восторг и весь этот месяц пробыл в каком-то бессмысленно-восторженном состоянии; да таким я его и
оставил.
Но вечером, как смерклось, завыли собаки, и тут же на беду поднялся ветер и завыл в трубы, и такой
страх нашел на всех жителей дворни, что у кого были свечи, те зажгли их перед образом; кто был один в угле, пошел к соседям проситься ночевать, где полюднее, а кому нужно было выйти в закуты, не пошел и не пожалел
оставить скотину без корму на эту ночь.
А весною, когда отец и мать, поднявшись с рассветом, уходят в далекое поле на работу и
оставляют его одного-одинехонького вместе с хилою и дряхлою старушонкой-бабушкой, столько же нуждающейся в присмотре, сколько и трехлетние внучата ее, — о! тогда, выскочив из избы, несется он с воплем и криком вслед за ними, мчится во всю прыть маленьких своих ножек по взбороненной пашне, по жесткому, колючему валежнику; рубашонка его разрывается на части о пни и кустарники, а он бежит, бежит, чтоб прижаться скорее к матери… и вот сбивается запыхавшийся, усталый ребенок с дороги; он со
страхом озирается кругом: всюду темень лесная, все глухо, дико; а вот уже и ночь скоро застигнет его… он мечется во все стороны и все далее и далее уходит в чащу бора, где бог весть что с ним будет…
Страх ее оказался напрасным: добродушный немец
оставил у себя Якова, позволил ему учиться вместе с другими воспитанниками, кормил его (за столом его, однако, обносили десертом по будням) и платье ему перешивал из поношенных камлотовых капотов (большей частью табачного цвета) своей матери, престарелой, но еще очень бойкой и распорядительной лифляндки.
Хоть уж ты не
оставь, помоги!»
Страх, бывало, возьмет, как застонет!
Послушай — у тебя был брат.
Он старше был тебя… судьбою чудной,
Бежа от инквизиции, отец твой
С покойной матерью его
оставилиНа месте том, где ночевали;
Страх помешал им вспомнить это…
Быть может, думали они, что я
Его держала на руках… с тех пор
Его мы почитали все умершим
И для того тебе об нем не говорили!
А может быть он жив — как знать!
Ведь божья воля неисповедима!
Иван. Молчите вы… птица! Яков, судьба моя и всей семьи моей зависит от тысячи двухсот рублей… пусть будет ровно тысяча!.. Ты мягкий, не глупый человек, Яков; сегодня решается вопрос о моём назначении — Лещ поехал дать этому делу решительный толчок… Как только меня назначат, мне сейчас же понадобятся деньги! Я ухожу,
оставляя тебя лицом к лицу с твоею совестью, брат мой! (Подняв голову, уходит. Яков со
страхом смотрит ему вслед, Любовь усмехается.)
Несколько раз он взглядывал на лошадь и видел, что спина ее раскрыта и веретье с шлеею лежат на снегу, что надо бы встать и покрыть лошадь, но он не мог решиться ни на минуту
оставить Никиту и нарушить то радостное состояние, в котором он находился.
Страха он теперь не испытывал никакого.
А она ведь ничего не знала ни о моих припадках, ни об убийстве, и я всегда был с нею ласков и ровен. «Значит, было во мне что-то такое, чего нет у других людей и что пугает», — мелькнула у меня мысль и тотчас исчезла,
оставив странное ощущение холода в ногах и спине. Я понял, что Марья Васильевна узнала что-нибудь на стороне, от прислуги, или наткнулась на сброшенное мною испорченное платье, и этим совершенно естественно объяснялся ее
страх.
Он вскочил из-за стола, схватил с окна картуз и ушёл,
оставив жену не удовлетворённой её политикой, смущённой угрозами, с возрастающим чувством
страха пред будущим. Она шептала...
— Ведь если я пойду в пустыню и крикну зверям: звери, вы слышали, во сколько оценили люди своего Иисуса, что сделают звери? Они вылезут из логовищ, они завоют от гнева, они забудут свой
страх перед человеком и все придут сюда, чтобы сожрать вас! Если я скажу морю: море, ты знаешь, во сколько люди оценили своего Иисуса? Если я скажу горам: горы, вы знаете, во сколько люди оценили Иисуса? И море и горы
оставят свои места, определенные извека, и придут сюда, и упадут на головы ваши!
Это был последний
страх в Инженерном замке, который, по словам рассказчика,
оставил в них навсегда глубокое впечатление.
Сениста лежал на спине, до подбородка укрытый серым больничным одеялом, и упорно смотрел на Сазонку; ему хотелось чтобы Сазонка подольше не уходил из больницы и чтобы своим ответным взглядом он еще раз подтвердил обещание не
оставлять его в жертву одиночеству, болезни и
страху.
Память его быстро, в одной молниезарной картине, воспроизвела всю его жизнь за последние годы: неумолимую болезнь, день за днем пожиравшую силы; одиночество среди массы алчных родственников, в атмосфере лжи, ненависти и
страха; бегство сюда, в Москву, — и так же внезапно потушила эту картину,
оставив на душе одну тупую, замирающую боль.
— Э, что такое войско? — заспорил конноартиллерист. — Я сам солдат, я знаю! Дисциплина в нашем войске держится только
страхом палки, шпицрутенами, а вот погодите: отменят телесные наказания, дисциплина разом упадет до нуля, и войско сделает ручку правительству. Я убежден в этом, я знаю. Вообще теперь самое полезное —
оставлять коронную службу: этим власть обессиливается.