Неточные совпадения
— По закону мы обязаны известить полицию, так как все может быть, а больная
оставила имущество. Но мы, извините, справились, установили, что вы законный
супруг, то будто бы все в порядке. Однако для твердости вам следовало бы подарить помощнику пристава рублей пятьдесят… Чтобы не беспокоили, они это любят. И притом — напуганы, — время ненадежное…
—
Супруг мой детей не
оставил мне, только печаль по себе
оставил…
Результат этой системы перевоспитания не заставил себя долго ждать. Не прошло и трех лет совместной жизни
супругов, как Гервасий Ильич умер,
оставив на руках жены двух мальчиков-близнецов. Снесла Марья Маревна мужа на погост и, как говорится, обеими руками перекрестилась.
— Еще две минуты, милый Иван Федорович, если позволишь, — с достоинством обернулась к своему
супругу Лизавета Прокофьевна, — мне кажется, он весь в лихорадке и просто бредит; я в этом убеждена по его глазам; его так
оставить нельзя. Лев Николаевич! мог бы он у тебя ночевать, чтоб его в Петербург не тащить сегодня? Cher prince, [Дорогой князь (фр.).] вы скучаете? — с чего-то обратилась она вдруг к князю Щ. — Поди сюда, Александра, поправь себе волосы, друг мой.
— Мне, однако, пора! Шляпу я, кажется, у вашей
супруги оставил! — проговорил он и проворно ушел.
— Думать долго тут невозможно, — сказал он, — потому что баллотировка назначена в начале будущего года: если вы удостоите меня чести быть вашим
супругом, то я буду выбран, а если нет, то не решусь баллотироваться и принужден буду, как ни тяжело мне это,
оставить службу вашего управляющего и уехать куда-нибудь в другое место, чтобы устроить себе хоть бы маленькую карьеру.
Да; он не
оставил нас, наш добрый старый начальник; он поселился тут же, вместе с достойною своею
супругой Анной Ивановной, в подгородном своем имении, и там, на лоне природы-матери, употребляет все усилия, чтобы блаженствовать.
Все его
оставили, все избегают. Баронесса ощущает нервные припадки при одном его имени;
супруг ее говорит: «Этот человек испортил мою Marie!» — и без церемонии называет Митеньку государственною слякотью; обыватели, завидевши его на улице, поспешно перебегают на другую сторону; долго крепился правитель канцелярии, но и тот наконец не выдержал и подал в отставку.
К тому же
супруг Елизаветы Степановны, мрачный и молчаливый генерал Ерлыкин, напившись пьян в Нагаткине, запил запоем, который обыкновенно продолжался не менее недели, так что жена принуждена была
оставить его в Бугуруслане, под видом болезни, у каких-то своих знакомых.
Еще прежде известия о свадьбе отправила Арина Васильевна письмо к своему
супругу, в котором уведомляла, что по таким-то важным причинам отвезла она внучку к умирающей бабушке, что она жила там целую неделю и что хотя бог дал старухе Бактеевой полегче, но Парашеньку назад не отпустили, а
оставили до выздоровления бабушки; что делать ей было нечего, насильно взять нельзя, и она поневоле согласилась и поспешила уехать к детям, которые жили одни-одинёхоньки, и что теперь опасается она гнева Степана Михайловича.
Пелагея была
супруга одного храброго воина, ушедшего через неделю после свадьбы в милицию и с тех пор не сыскавшего времени ни воротиться, ни написать весть о смерти своей, чем самым он
оставил Пелагею в весьма неприятном положении вдовы, состоящей в подозрении, что ее муж жив.
Боярин призадумался. Дурной гражданин едва ли может быть хорошим отцом; но и дикие звери любят детей своих, а сверх того, честолюбивый боярин видел в ней будущую
супругу любимца короля польского; она была для него вернейшим средством к достижению почестей и могущества, составлявших единственный предмет всех тайных дум и нетерпеливых его желаний. Помолчав несколько времени, он спросил: употребляла ли больная снадобья, которые
оставил ей польский врач перед отъездом своим в Москву?
Но вдруг раздался шум, и вбежала хозяйка; между достойными
супругами начался крик, спор… однако Наталье Сергевне, благодаря винным парам удалось вывести мужа; долго еще слышен был хриплый бас его и пронзительный дишкант Натальи Сергевны; наконец всё утихло — и Ольга тогда только уверилась, что все ее
оставили.
Она плакала навзрыд, и, несмотря на то, что стоны ее доходили до ожесточенного
супруга, он не только не пришел к ней помириться, но, напротив, послал к ней горничную и велел спросить ее, когда она его
оставит.
— Матушка, что это у ваших-то наделалось? — начала прямо Феоктиста Саввишна. — Я сейчас от них, Юлия Владимировна в слезах, Павел Васильич огорчен, — и не видала его. Говорят, он совсем хочет уехать в деревню, а
супругу оставить здесь. Сами посудите — ведь это развод, на что это похоже? Мало ли что бывает между мужем и женою, вы сами по себе знаете. А ведь вышло-то все из пустяков. Вчерась поехала кататься с этим вертопрахом Бахтиаровым.
—
Оставьте, об этом-то уже нечего спорить. Разумеется, мы знаем вашу
супругу.
Булычов. Вот, вот… преодолеваю! Вы,
супруги, и ты, Мокей, оставьте-ко нас, меня с Павлином. Ты, Шуренок, не уходи.
На другой день Михайло Степанович возвестил майору и его
супруге, что, свято исполняя волю покойной тетушки, поручившей ему не
оставить их, он им жалует две тысячи рублей.
Анна Сидоровна, которую мы
оставили в слезах, несмотря на страстную любовь к мужу, пришла против него в сильное ожесточение: она первоначально заперла ворота, вероятно, с целию не пускать его домой, потом открыла комод и выбросила весь гардероб
супруга на двор.
— Сын их единородный, — начал старик с грустною, но внушительною важностью, — единая их утеха и радость в жизни, паче всего тем, что, бывши еще в молодых и цветущих летах, а уже в больших чинах состояли, и службу свою продолжали больше в иностранных землях, где, надо полагать, лишившись тем временем
супруги своей, потеряли первоначально свой рассудок, а тут и жизнь свою кончили,
оставивши на руках нашей старушки свою — дочь, а их внуку, но и той господь бог, по воле своей, не дал долгого веку.
К этому, как ревностный католик, барон фон-Горнштейн прибавил, что
супругой католического германского государя необходимо должна быть католичка, и потому Алина должна
оставить свою греческую схизму.
— Марья Орестовна, вы уж вашего
супруга воспитывайте в византийских традициях, а меня
оставьте. Перебирать это старье мы не будем. Для меня московские обыватели одинаковы. А что вы хорошо учились девочкой и с умными господами дворянами беседовали — это при вас останется.
Бедный Досифей Андреич слушал, молчал и только пожимался, не знаю, отчего — от страха или срама. И за обедом не
оставляла его в покое строгая
супруга. Она не спускала с него глаз и следила за каждым его движением.
Не
оставляла также внушать им, что жизнь их не может ограничиться домашним кругом, в котором они родились и воспитывались, но что ожидает их другая будущность, где они встретят другие привязанности, именно
супруги и матери, другие священные, дорогие обязанности, которым должны будут отдаться всем существом своим.
Это было теперь единственное средство узнать, что сделалось с его друзьями, иметь известие о графине Белавиной, выяснить, что случилось с
супругами, которых он несколько лет тому назад
оставил в таких обостренных отношениях.
— Да
оставь же меня, Семен! Ты вредишь моему здоровью!.. Ну, тогда-то ничего не вышло у них, а вот в тот же день, когда у вашего батюшки был бал,
супруг ваш ухаживал за Олей, и кончилось тем, что она на другой день должна была бежать… Сама она его не назвала, но догадаться было легко…
— Спаси дочь мою! — закричала баронесса Адольфу умоляющим голосом. — Поручаю ее тебе, сдаю на твои руки, как будущую твою
супругу. Не
оставь ее; может быть, завтра у ней не станет матери.
Недобрым предвестием всего было письмо, которое Фебуфис нашел у себя на столе в то время, когда привез к себе молодую
супругу и
оставил ее на короткое время в ее художественно отделанной половине.
Маленьких певчих отец Фока пожалел,
оставил у себя ночевать и уложил «всех покотом», а утром
супруга отца Фоки накормила этих утомленных мальчиков «горячими пирогами с говядиной», за что они, оправясь от усталости, в благодарность хозяйке «запели несколько кантиков», а она им дала на орехи по «злотому» (то есть по пятнадцати копеек).
Степан Иванович, получив такое послание,
оставлял отдельное житье и приезжал к
супруге, которая вполне достигала того, что ему „жить в одном доме с нею становилось нескучно“.
Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был недоволен, одарил своими собственными, т. е. взятыми у других королей жемчугами и бриллиантами императрицу Австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию-Луизу, как говорит его историк,
оставил ее огорченною разлукой, которую она — эта Мария-Луиза, считавшаяся его
супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая
супруга — казалось не в силах была перенести.