Неточные совпадения
Они поворачивались, чтоб итти назад, как вдруг услыхали уже не громкий говор, а крик. Левин,
остановившись, кричал, и доктор тоже горячился.
Толпа собиралась вокруг них. Княгиня с Кити поспешно удалились, а полковник присоединился к
толпе, чтоб узнать,
в чём дело.
Когда поезд подошел к станции, Анна вышла
в толпе других пассажиров и, как от прокаженных, сторонясь от них,
остановилась на платформе, стараясь вспомнить, зачем она сюда приехала и что намерена была делать.
Что почувствовал старый Тарас, когда увидел своего Остапа? Что было тогда
в его сердце? Он глядел на него из
толпы и не проронил ни одного движения его. Они приблизились уже к лобному месту. Остап
остановился. Ему первому приходилось выпить эту тяжелую чашу. Он глянул на своих, поднял руку вверх и произнес громко...
Он полюбовался сочетанием десятка слов,
в которые он включил мысль и образ. Ему преградила дорогу небольшая группа людей, она занимала всю панель, так же как другие прохожие, Самгин, обходя
толпу, перешел на мостовую и
остановился, слушая...
Дойдя до конца проспекта, он увидал, что выход ко дворцу прегражден двумя рядами мелких солдат.
Толпа придвинула Самгина вплоть к солдатам, он
остановился с края фронта, внимательно разглядывая пехотинцев, очень захудалых, несчастненьких. Было их, вероятно, меньше двух сотен, левый фланг упирался
в стену здания на углу Невского, правый —
в решетку сквера. Что они могли сделать против нескольких тысяч людей, стоявших на всем протяжении от Невского до Исакиевской площади?
Самгин присоединился к
толпе рабочих, пошел
в хвосте ее куда-то влево и скоро увидал приземистое здание Биржи, а около нее и у моста кучки солдат, лошадей. Рабочие
остановились, заспорили: будут стрелять или нет?
Обломов
остановился. Он сам пришел
в ужас от этой грозной, безотрадной перспективы. Розы, померанцевые цветы, блистанье праздника, шепот удивления
в толпе — все вдруг померкло.
В антракте он пошел
в ложу к Ольге и едва протеснился до нее между двух каких-то франтов. Чрез пять минут он ускользнул и
остановился у входа
в кресла,
в толпе. Акт начался, и все торопились к своим местам. Франты из ложи Ольги тоже были тут и не видели Обломова.
Сцены, характеры, портреты родных, знакомых, друзей, женщин переделывались у него
в типы, и он исписал целую тетрадь, носил с собой записную книжку, и часто
в толпе, на вечере, за обедом вынимал клочок бумаги, карандаш, чертил несколько слов, прятал, вынимал опять и записывал, задумываясь, забываясь,
останавливаясь на полуслове, удаляясь внезапно из
толпы в уединение.
Глаза, как у лунатика, широко открыты, не мигнут; они глядят куда-то и видят живую Софью, как она одна дома мечтает о нем, погруженная
в задумчивость, не замечает, где сидит, или идет без цели по комнате,
останавливается, будто внезапно пораженная каким-то новым лучом мысли, подходит к окну, открывает портьеру и погружает любопытный взгляд
в улицу,
в живой поток голов и лиц, зорко следит за общественным круговоротом, не дичится этого шума, не гнушается грубой
толпы, как будто и она стала ее частью, будто понимает, куда так торопливо бежит какой-то господин, с боязнью опоздать; она уже, кажется, знает, что это чиновник, продающий за триста — четыреста рублей
в год две трети жизни, кровь, мозг, нервы.
К обеду, то есть часов
в пять, мы, запыленные, загорелые, небритые,
остановились перед широким крыльцом «Welch’s hotel»
в Капштате и застали
в сенях
толпу наших. Каролина была
в своей рамке,
в своем черном платье, которое было ей так к лицу, с сеточкой на голове. Пошли расспросы, толки, новости с той и с другой стороны. Хозяйки встретили нас, как старых друзей.
Вся
толпа остановилась за ним, а старший чиновник сидел уж
в своей лодке и ждал других.
Она осветила кроме моря еще озеро воды на палубе,
толпу народа, тянувшего какую-то снасть, да протянутые леера, чтоб держаться
в качку. Я шагал
в воде через веревки, сквозь
толпу; добрался кое-как до дверей своей каюты и там, ухватясь за кнехт, чтоб не бросило куда-нибудь
в угол, пожалуй на пушку,
остановился посмотреть хваленый шторм. Молния как молния, только без грома, или его за ветром не слыхать. Луны не было.
Ведь все эти люда — и Масленников, и смотритель, и конвойный, — все они, если бы не были губернаторами, смотрителями, офицерами, двадцать раз подумали бы о том, можно ли отправлять людей
в такую жару и такой кучей, двадцать раз дорогой
остановились бы и, увидав, что человек слабеет, задыхается, вывели бы его из
толпы, свели бы его
в тень, дали бы воды, дали бы отдохнуть и, когда случилось несчастье, выказали бы сострадание.
По лестнице
в это время поднимались Половодовы. Привалов видел, как они
остановились в дверях танцевальной залы, где их окружила целая
толпа знакомых мужчин и женщин; Антонида Ивановна улыбалась направо и налево, отыскивая глазами Привалова. Когда оркестр заиграл вальс, Половодов сделал несколько туров с женой, потом сдал ее с рук на руки какому-то кавалеру, а сам, вытирая лицо платком, побрел
в буфет. Заметив Привалова, он широко расставил свои длинные ноги и поднял
в знак удивления плечи.
Но чудеснейшие, обильнейшие темно-русые волосы, темные соболиные брови и прелестные серо-голубые глаза с длинными ресницами заставили бы непременно самого равнодушного и рассеянного человека, даже где-нибудь
в толпе, на гулянье,
в давке, вдруг
остановиться пред этим лицом и надолго запомнить его.
Но уже доктор входил — важная фигура
в медвежьей шубе, с длинными темными бакенбардами и с глянцевито выбритым подбородком. Ступив через порог, он вдруг
остановился, как бы опешив: ему, верно, показалось, что он не туда зашел: «Что это? Где я?» — пробормотал он, не скидая с плеч шубы и не снимая котиковой фуражки с котиковым же козырьком с своей головы.
Толпа, бедность комнаты, развешанное
в углу на веревке белье сбили его с толку. Штабс-капитан согнулся перед ним
в три погибели.
Он
остановился и вдруг спросил себя: «Отчего сия грусть моя даже до упадка духа?» — и с удивлением постиг тотчас же, что сия внезапная грусть его происходит, по-видимому, от самой малой и особливой причины: дело
в том, что
в толпе, теснившейся сейчас у входа
в келью, заприметил он между прочими волнующимися и Алешу и вспомнил он, что, увидав его, тотчас же почувствовал тогда
в сердце своем как бы некую боль.
Вдруг раздались крики погони, карета
остановилась,
толпа вооруженных людей окружила ее, и человек
в полумаске, отворив дверцы со стороны, где сидела молодая княгиня, сказал ей: «Вы свободны, выходите».
Кузнец
остановился с своими мешками. Ему почудился
в толпе девушек голос и тоненький смех Оксаны. Все жилки
в нем вздрогнули; бросивши на землю мешки так, что находившийся на дне дьяк заохал от ушибу и голова икнул во все горло, побрел он с маленьким мешком на плечах вместе с
толпою парубков, шедших следом за девичьей
толпою, между которою ему послышался голос Оксаны.
Зарядившись
в пивных, студенчество
толпами спускается по бульварам вниз на Трубную площадь, с песнями, но уже «Gaudeamus» заменен «Дубинушкой». К ним присоединилось уже несколько белоподкладочников, которые, не желая отставать от товарищей, сбросили свой щегольской наряд дома и
в стареньких пальтишках вышагивают по бульварам. Перед «Московскими ведомостями» все
останавливаются и орут...
Первым
в клубе встретился Штофф и только развел руками, когда увидал Галактиона с дамой под руку. Вмешавшись
в толпу, Галактион почувствовал себя еще свободнее. Теперь уже никто не обращал на них внимания. А Прасковья Ивановна крепко держала его за руку, раскланиваясь направо и налево.
В одной зале она
остановилась, чтобы поговорить с адвокатом Мышниковым, посмотревшим на Галактиона с удивлением.
По улице во весь дух проскакал губернаторский ординарец-казак и
остановился у церкви; всем встречающимся по дороге верховой кричал: «Ступайте назад
в церковь присягать новому императору!» Народ, шедший врассыпную, приостановился, собрался
в кучки, пошел назад и, беспрестанно усиливаясь встречными людьми, уже густою
толпою воротился
в церковь.
— Выходите и убивайте меня, если только сам я дамся вам живой! — прибавил он и, выхватив у стоящего около него мужика заткнутый у него за поясом топор,
остановился молодцевато перед
толпой; фуражка с него спала
в эту минуту, и курчавые волосы его развевались по ветру.
Выходец из провинции,
в фуражке с красным околышком, с широким затылком, с трепещущим под кашне кадыком и с осовелыми глазами, уставился против елисеевских окон и только что не вслух думал: «Хорошо бы тут родиться, тут получить воспитание, тут жениться и тут умереть, буде бессмертие не дано человеку!» Перед магазином эстампов
остановилась целая
толпа и глядела на эстамп, изображавший девицу с поднятою до колен рубашкою; внизу эстампа было подписано: «L'oiseau envole».
— Знаю!.. — ответила ей мать не без гордости. Выйдя из ворот, она
остановилась на минуту, поправляя платок, и незаметно, но зорко оглянулась вокруг. Она уже почти безошибочно умела отличить шпиона
в уличной
толпе. Ей были хорошо знакомы подчеркнутая беспечность походки, натянутая развязность жестов, выражение утомленности и скуки на лице и плохо спрятанное за всем этим опасливое, виноватое мерцание беспокойных, неприятно острых глаз.
Они медленно, неудержимо пропахали сквозь
толпу — и ясно, будь вместо нас на пути у них стена, дерево, дом — они все так же, не
останавливаясь, пропахали бы сквозь стену, дерево, дом. Вот — они уже на середине проспекта. Свинтившись под руку — растянулись
в цепь, лицом к нам. И мы — напряженный, ощетинившийся головами комок — ждем. Шеи гусино вытянуты. Тучи. Ветер свистит.
В соседней комнате карточные столы уже заняты, а
в передней раздаются первые звуки вальса. Я спешу к княжне Анне Львовне, которая
в это время как-то робко озирается, как будто ища кого-то
в толпе. Я подозреваю, что глаза ее жаждут встретить чистенького чиновника Техоцкого, [См. «Княжна Анна Львовна». (Прим. Салтыкова-Щедрина.)] и, уважая тревожное состояние ее сердца, почтительно
останавливаюсь поодаль,
в ожидании, покуда ей самой угодно будет заметить меня.
Это было после обеда. Слон зашагал по Большой Пресне, к великому ужасу обывателей и шумной радости мальчишек и бежавшей за ним
толпы. Случилось это совершенно неожиданно и
в отсутствие его друга сторожа. Другие сторожа и охочие люди из
толпы старались, забегая вперед, вернуть его обратно, но слон, не обращая внимания ни на что, мирно шагал, иногда на минуту
останавливаясь, поднимал хобот и трубил, пугая старух, смотревших
в окна.
В толпе шулеров, очищающих Нижний от грязи во время холеры, старался с метлой
в руках бритый, как актер, пожилой франт
в котелке и модном пальто. Это было на площади против ярмарочного театра. Проезжал мимо Баранов и
остановился. К нему подошел пристав...
Вот весь Старогород сопровождает тело Туберозова
в церковь. Обедня и отпевание благодаря Ахилле производили ужасное впечатление; дьякон, что ни начнет говорить, захлебывается,
останавливается и заливается слезами. Рыдания его, разносясь
в толпе, сообщают всем глубочайшую горесть.
Была одна минута, когда, казалось, город дрогнул под влиянием того, что происходило около Central park’а… Уезжавшие вагоны заторопились, встречные
остановились в нерешимости, перестали вертеться краны, и люди на постройке перестали ползать взад и вперед… Рабочие смотрели с любопытством и сочувствием на
толпу, опрокинувшую полицию и готовую ринуться через площадь на ближайшие здания и улицы.
Когда
толпа остановилась, когда он понял, что более уже ничего не будет, да и быть более уже нечему, кроме самого плохого, когда, наконец, он увидел Гопкинса лежащим на том месте, где он упал, с белым, как у трупа, лицом и закрытыми глазами, он
остановился, дико озираясь вокруг и чувствуя, что его
в этом городе настигнет, наконец, настоящая погибель.
Так же били 2-го, 3-го, 4-го, 5-го, 6-го, 7-го, 8-го, 9-го, 10-го, 11-го, 12-го, — каждого по 70 ударов. Все они молили о пощаде, стонали, кричали. Рыдания и стоны
толпы женщин всё становились громче и раздирательнее, и всё мрачнее и мрачнее становились лица мужчин. Но кругом стояли войска и истязание не
остановилось до тех пор, пока не совершено было дело
в той самой мере,
в которой оно представлялось почему-то необходимым капризу несчастного, полупьяного, заблудшего человека, называемого губернатором.
Набежало множество тёмных людей без лиц. «Пожар!» — кричали они
в один голос, опрокинувшись на землю, помяв все кусты, цепляясь друг за друга, хватая Кожемякина горячими руками за лицо, за грудь, и помчались куда-то тесной
толпою, так быстро, что
остановилось сердце. Кожемякин закричал, вырываясь из крепких объятий горбатого Сени, вырвался, упал, ударясь головой, и — очнулся сидя, опираясь о пол руками, весь облепленный мухами, мокрый и задыхающийся.
Полдневный жар и усталость отряда заставили Михельсона
остановиться на один час. Между тем узнал он, что недалеко находилась
толпа мятежников. Михельсон на них напал и взял четыреста
в плен; остальные бежали к Казани и известили Пугачева о приближении неприятеля. Тогда-то Пугачев, опасаясь нечаянного нападения, отступил от крепости и приказал своим скорее выбираться из города, а сам, заняв выгодное местоположение, выстроился близ Царицына,
в семи верстах от Казани.
Взятие под стражу Кожевникова и казаков, замешанных
в его показании, ускорило ход происшествий. 18 сентября Пугачев с Будоринского форпоста пришел под Яицкий городок с
толпою, из трехсот человек состоявшею, и
остановился в трех верстах от города за рекой Чаганом.
Беспрестанные изгибы и повороты дороги, которая часто суживалась до того, что двум конным нельзя было ехать рядом, способствовали им укрыться от преследования густой
толпы всадников, которые, стесняясь
в узких местах, мешали друг другу и должны были поневоле
останавливаться.
Кудимыч
остановился в дверях, беглым взглядом окинул внутренность церкви и, заметя
в толпе Федьку Хомяка, улыбнулся с таким злобным удовольствием, что Кирша дал себе честное слово — спасти от напраслины невинного крестьянина и вывести на свежую воду подложного колдуна.
А с другой стороны, и сколько преступлений, сколько порывов произвола и насилия
останавливается пред решением этой
толпы, всегда как будто равнодушной и податливой, но,
в сущности, весьма неуступчивой
в том, что раз ею признано.
Боясь потерять Петра
в толпе прохожих, Евсей шагал сзади, не спуская глаз с его фигуры, но вдруг Пётр исчез. Климков растерялся, бросился вперёд;
остановился, прижавшись к столбу фонаря, — против него возвышался большой дом с решётками на окнах первого этажа и тьмою за стёклами окон. Сквозь узкий подъезд был виден пустынный, сумрачный двор, мощёный крупным камнем. Климков побоялся идти туда и, беспокойно переминаясь с ноги на ногу, смотрел по сторонам.
В одну минуту из небольшой густой колонны составилось порядочное каре, которое продолжало медленно подвигаться вперед. Меж тем неприятельская конница, как громовая туча, приближалась к отступающим. Не доехав шагов полутораста до каре, она
остановилась; раздалась громкая команда французских офицеров, и весь эскадрон латников, подобно бурному потоку, ринулся на небольшую
толпу бесстрашных русских воинов.
Все молчали. Егор Михайлович велел принесть, к завтрашнему дню рекрутские деньги, по семи копеек с тягла, и, объявив, что всё кончено, распустил сходку.
Толпа двинулась, надевая шапки за углом и гудя говором и шагами. Приказчик стоял на крыльце, глядя на уходивших. Когда молодежь-Дутловы прошли за-угол, он подозвал к себе старика, который сам
остановился и вошел с ним
в контору.
Сбивчивыми, спутанными словами, запинавшимися друг о друга, как люди
в стремительно бегущей
толпе, выложил Аян все, что, по его мнению, могло интересовать Стеллу. Она не перебивала его, иногда лишь, кивая головой, ударяла носком
в пол, когда он
останавливался.
Становой
остановился в трактире; он «выкушал» тут два стакана чаю и потом отправился пешком
в избу старосты, около которой уже поджидала
толпа недоимщиков.
Уважаемый рабби на этот раз не может
остановиться в городе («О, вай-вай!» — горестно пронеслось над
толпой).
Вот
толпа воинов окружила их, и дымный, тревожный блеск огней отогнал куда-то
в стороны и вверх тихое сияние луны. Впереди воинов торопливо двигался Иуда из Кариота и, остро ворочая живым глазом своим, разыскивал Иисуса. Нашел его, на миг
остановился взором на его высокой, тонкой фигуре и быстро шепнул служителям...
Где-то
в толпе мелькает красный колпак Шута, и слышен сдержанный хохот его, покрываемый шипеньем. Дочь Зодчего появляется на террасе и
останавливается в нескольких шагах от Короля.
Толпа совершенно безмолвна. Над городом, как бы умершим от восторга ожидания, возвышаются только двое: Она и Король.
Пыль рассеялась. По-прежнему виден дворец и спокойная фигура старого Короля.
Толпа затихает. Гулянье продолжается. Вместе с тем
в воздухе проносятся освежительные струи, как будто жар спал. Плавно и медленно выступает из
толпы Дочь Зодчего — высокая красавица
в черных тугих шелках. Она
останавливается на краю, прямо над скамьей, где сидит убитый тоскою Поэт, — и смотрит на него сверху.
Но разбойники по местам не пошли,
толпа росла, и вскоре почти вся палуба покрылась рабочими. Гомон поднялся страшный. По всему каравану рабочие других хозяев выбегали на палубы смотреть да слушать, что деется на смолокуровских баржах. Плывшие мимо избылецкие лодки с малиной и смородиной
остановились на речном стрежне, а сидевшие
в них бабы с любопытством смотрели на шумевших рабочих.