Неточные совпадения
— На том свете? Ох, не люблю я тот свет! Не люблю, — сказал он,
остановив испуганные дикие глаза на лице брата. — И ведь вот, кажется, что уйти изо всей мерзости, путаницы, и чужой и своей, хорошо бы было, а я боюсь
смерти, ужасно боюсь
смерти. — Он содрогнулся. — Да выпей что-нибудь. Хочешь шампанского? Или поедем куда-нибудь. Поедем к Цыганам! Знаешь, я очень полюбил Цыган и русские песни.
— Вы думаете, — с жаром продолжала Пульхерия Александровна, — его бы
остановили тогда мои слезы, мои просьбы, моя болезнь, моя
смерть, может быть, с тоски, наша нищета? Преспокойно бы перешагнул через все препятствия. А неужели он, неужели ж он нас не любит?
— Нет, зачем; скажи, что кланяться велел, больше ничего не нужно. А теперь я опять к моим собакам. Странно! хочу
остановить мысль на
смерти, и ничего не выходит. Вижу какое-то пятно… и больше ничего.
Это измученно-восторженное лицо, эту радость, летающую вместе с началом
смерти около юного чела родильницы, я узнал потом в Фан-Дейковой мадонне в римской галерее Корсини. Младенец только что родился, его подносят к матери; изнеможенная, без кровинки в лице, слабая и томная, она улыбнулась и
остановила на малютке взгляд усталый и исполненный бесконечной любви.
Но вот, перелистав
смерть Павла (я не любил описания
смертей вообще), я вдруг
остановил свой стремительный бег по страницам и застыл, точно заколдованный...
Поверьте, — продолжала она, тихонько поднимаясь с полу и садясь на самый край кресла, — я часто думала о
смерти, и я бы нашла в себе довольно мужества, чтобы лишить себя жизни — ах, жизнь теперь для меня несносное бремя! — но мысль о моей дочери, о моей Адочке меня
останавливала; она здесь, она спит в соседней комнате, бедный ребенок!
Александров
остановил извозчика у Красных казарм, напротив здания четвертого кадетского корпуса. Какой-то тайный инстинкт велел ему идти в свой второй корпус не прямой дорогой, а кружным путем, по тем прежним дорогам, вдоль тех прежних мест, которые исхожены и избеганы много тысяч раз, которые останутся запечатленными в памяти на много десятков лет, вплоть до самой
смерти, и которые теперь веяли на него неописуемой сладкой, горьковатой и нежной грустью.
Доктор
остановил экзекуцию только тогда, когда заметил, что дальнейшее продолжение наказания грозило преступнику неминуемой
смертью.
«Мертвые души» я прочитал неохотно; «Записки из мертвого дома» — тоже; «Мертвые души», «Мертвый дом», «
Смерть», «Три
смерти», «Живые мощи» — это однообразие названий книг невольно
останавливало внимание, возбуждая смутную неприязнь к таким книгам. «Знамение времени», «Шаг за шагом», «Что делать?», «Хроника села Смурина» — тоже не понравились мне, как и все книги этого порядка.
— Не
останови Евгенья вовремя — до
смерти убьет и себя не пожалеет, — говорили они.
Елена, полагая, что он приехал к ней по случаю
смерти ее матери, послала было сказать ему, что она никакой надобности и никакого желания не имеет принимать его, но Елпидифора Мартыныча не
остановил такой ответ ее.
Остановите движение —
смерть!
Анна Павловна почти вбежала в свою комнату и написала к Эльчанинову записку: «Простите меня, что я не могла исполнить обещания. Мой муж посылает меня к графу Сапеге, который был сегодня у нас. Вы знаете, могу ли я ему не повиноваться? Не огорчайтесь, добрый друг, этой неудачей: мы будем с вами видеться часто, очень часто. Приходите в понедельник на это место, я буду непременно. Одна только
смерть может
остановить меня. До свиданья».
Он
остановил на мне какой-то неверный взгляд, лицо его приняло другое, болезненное выражение, он покачал головой и сказал: «Левка не знает, так хорошо!» Мне стало
смерть стыдно.
Один раз на раденьях — сам я тут был, — указав на ближнего к себе пророка, Максим сказал: «
Смерть ему!», и Божьи люди всем кораблем ринулись на пророка и непременно бы растерзали его на клочки, если б верховный пророк не
остановил их.
Жизнь человеческая начинается только с проявления разумного сознания, — того самого, которое открывает человеку одновременно и свою жизнь, и в настоящем и в прошедшем, и жизнь других личностей, и всё, неизбежно вытекающее из отношений этих личностей, страдания и
смерть, — то самое, что производит в нем отрицание блага личной жизни и противоречие, которое, ему кажется,
останавливает его жизнь.
Эдмунд при этом говорит, что, видно, сестры сильно любили его, так как одна отравилась, а другая потом убилась из-за него, и при этом признается, что он велел убить Лира и повесить Корделию в тюрьме, представив ее
смерть самоубийством, но теперь желает
остановить это дело, и, сказав это, умирает.
Кончается дело жизни, и ничто уже не может
остановить неперестающую гибель человеческой животной жизни, — гибель эта совершается, и одна из ближайших, всегда окружающих человека, причин плотской
смерти представляется нам исключительной причиной ее.
«Это
смерть!..» — подсказывал ему какой-то внутренний голос, но это не
останавливало его, так как
смерть была для него желаннее жизни.
— О! кабы так, не помешкав приступил бы я к тебе с просьбою помочь моему детищу, которое, после
смерти матери своей и в разлуке с родиной, заменяло мне их. Я знаю, как ты доточен на эти дела. Давно ли ты избавил меня от
смерти? Порезав себе косою ногу, я обливался кровью; сам господин Блументрост не мог
остановить ее: тебя подвели ко мне; ты обмакнул безымянный палец правой руки в кровь мою, текущую ручьем, написал ею на лбу моем какие-то слова…
Суворов сел и задумался. Он мысленно переживал свой первый короткий печальный роман. Он решил, что он будет и последним. Он мысленно дал себе клятву избегать женщин, кроме жены, если Бог приведет ему жениться. Жизнь и
смерть Глаши казались ему хорошим жизненным уроком. Страх быть одним из виновников такой же печальной судьбы девушки или женщины, подобной покойной, должен
остановить его от искушений и соблазна.
Еще недавно состряпал он мастерское дело: самую
смерть остановил на несколько часов у одра верейского князя, для того чтобы он успел сделать завещание в пользу Иоанна.
— Глупо… глупо!
Смерть… ложь… — твердил он морщась. Несвицкий
остановил его и повез домой.