Неточные совпадения
Начались подвохи и подсылы с целью выведать тайну, но Байбаков
оставался нем как рыба и на все увещания ограничивался тем, что трясся всем телом. Пробовали споить его, но он, не отказываясь от водки, только потел, а секрета не выдавал. Находившиеся
у него в ученье мальчики могли сообщить одно: что действительно приходил однажды ночью полицейский солдат, взял
хозяина, который через час возвратился с узелком, заперся в мастерской и с тех пор затосковал.
Когда они подъехали ко второму болоту, которое было довольно велико и должно было взять много времени, Левин уговаривал не выходить. Но Весловский опять упросил его. Опять, так как болото было узко, Левин, как гостеприимный
хозяин,
остался у экипажей.
Никто ни слова не говорил о Ляховских, как ожидал Привалов, и ему
оставалось только удивляться, что за странная фантазия была
у Веревкина тащить его сюда смотреть, как лакей внушительной наружности подает кушанья, а
хозяин работает своими челюстями.
Целый день я бродил по горам и к вечеру вышел к этой фанзе. В сумерки один из казаков убил кабана. Мяса
у нас было много, и потому мы поделились с китайцами. В ответ на это
хозяин фанзы принес нам овощей и свежего картофеля. Он предлагал мне свою постель, но, опасаясь блох, которых всегда очень много в китайских жилищах, я предпочел
остаться на открытом воздухе.
От
хозяина фанзы мы узнали, что находимся
у подножия Сихотэ-Алиня, который делает здесь большой излом, а река Тютихе течет вдоль него. Затем он сообщил нам, что дальше его фанзы идут 2 тропы: одна к северу, прямо на водораздельный хребет, а другая — на запад, вдоль Тютихе. До истоков последней
оставалось еще 12 км.
Это значит, что если рабочие получают 100 руб., то на другие расходы идет 50 руб.,
у хозяина остается также 50.
Все завидовали согласию, царствующему между надменным Троекуровым и бедным его соседом, и удивлялись смелости сего последнего, когда он за столом
у Кирила Петровича прямо высказывал свое мнение, не заботясь о том, противуречило ли оно мнениям
хозяина. Некоторые пытались было ему подражать и выйти из пределов должного повиновения, но Кирила Петрович так их пугнул, что навсегда отбил
у них охоту к таковым покушениям, и Дубровский один
остался вне общего закона. Нечаянный случай все расстроил и переменил.
Отбывшие срок учения делались мастерами и мастерицами и
оставались жить
у своих
хозяев на грошовое жалованье.
У Лиодора мелькнула мысль: пусть Храпун утешит старичонку. Он молча передал ему повод и сделал знак Никите выпустить чумбур. Все разом бросились в стороны. Посреди двора
остались лошадь и бродяга. Старик отпустил повод, смело подошел к лошади, потрепал ее по шее, растянул душивший ее чумбур, еще раз потрепал и спокойно пошел вперед, а лошадь покорно пошла за ним, точно за настоящим
хозяином. Подведя успокоенного Храпуна к террасе, бродяга проговорил...
У Бубновых в доме было попрежнему. Та же Прасковья Ивановна, тот же доктор, тот же умильный братец и тот же пивший мертвую
хозяин. В последнее время Прасковья Ивановна как-то особенно ласково заглядывала на Галактиона и каждый раз упрашивала его
остаться или как-нибудь посидеть вечерком.
У хорошей собаки есть бескорыстная природная страсть к приискиванью дичи, и она предается ей с самозабвением;
хозяина также полюбит она горячо и без принуждения не будет расставаться с ним ни днем, ни ночью:
остается только охотнику с уменьем пользоваться и тем и другим.
В солдатское продовольствие батарейный командир не вмешивается: уж это так искони ведется в артиллерии; ежели вы дурной
хозяин,
у вас ничего не
останется.
За ужином Егор Егорыч по своему обыкновению, а gnadige Frau от усталости — ничего почти не ели, но зато Сверстов все ел и все выпил, что было на столе, и, одушевляемый радостью свидания с другом, был совершенно не утомлен и нисколько не опьянел. Gnadige Frau скоро поняла, что мужу ее и Егору Егорычу желалось
остаться вдвоем, чтобы побеседовать пооткровеннее, а потому, ссылаясь на то, что ей спать очень хочется, она попросила
у хозяина позволения удалиться в свою комнату.
— Вы все время
оставались у Феодосия Гаврилыча? — спросил князя
хозяин.
Зачем все это и для чего?» — спрашивал он себя, пожимая плечами и тоже выходя чрез коридор и кабинет в залу, где увидал окончательно возмутившую его сцену:
хозяин униженно упрашивал графа
остаться на бале хоть несколько еще времени, но тот упорно отказывался и отвечал, что это невозможно, потому что
у него дела, и рядом же с ним стояла мадам Клавская, тоже, как видно, уезжавшая и объяснявшая свой отъезд тем, что она очень устала и что ей не совсем здоровится.
— Куда же вы?..
Оставайтесь у нас обедать! — стал было удерживать его
хозяин.
— Да-с,
у каждого есть своя веревочка… Верно-с!.. А канатчик-то все-таки повесился… Кончено… finita la commedia… [комедия окончена… (итал.)] Xe-xe!.. Теперь, брат, шабаш… Не с кого взять. И жена, которая пилила беднягу с утра до ночи, и
хозяин из мелочной лавочки, и
хозяин дома — все с носом
остались. Был канатчик, и нет канатчика, а Порфир Порфирыч напишет рассказ «Веревочка» и получит за оный мзду…
Ворон и теперь жил
у Пазухиных и пользовался неизменным расположением
хозяина все время, хотя сам
оставался туча тучей.
— Жаль,
хозяин, — продолжал земский, — что
у тебя в повозках, хоть, кажется, в них и много клади, — прибавил он, взглянув в окно, — не
осталось никаких товаров: ты мог бы их все сбыть. Боярин Шалонский и богат и тороват. Уж подлинно живет по-барски: хоромы — как царские палаты, холопей полон двор, мяса хоть не ешь, меду хоть не пей; нечего сказать — разливанное море! Чай, и вы о нем слыхали? — прибавил он, оборотясь к
хозяину постоялого двора.
— Ахти, кормилец! — отвечал
хозяин. — Да
у меня ничего, кроме хлеба, не
осталось.
Благодаря способу временных займов
у хозяев — займов, к которым прибегал работник, волей-неволей Захар
оставался в доме.
Силан (про себя). Эге! Вот оно что! (Матрене). Иду, иду,
хозяин; всю ночь буду
у калитки сидеть, —
оставайся с успокоем. (Идет к воротам).
За короткое время розысков Иванов потратил несколько рублей, бывших при нем, и распродал остатки гардероба;
у него
осталось одно военное, сильно поношенное пальто и то без погон, которые он не имел права носить в отставке, и продал барышнику «на выжигу». Дошло до того, что
хозяин гостиницы, где остановился Иванов, без церемонии выгнал его за неплатеж нескольких рублей, и он вышел на улицу полуголодный, оскорбленный… За неделю, даже накануне, он и не мечтал о таком положении, в каком очутился.
Отец
у меня скоро помер,
остался я в дому полным
хозяином, все
у нас есть с Аннушкой, все спорится: живем да радуемся.
Сказав эти слова,
хозяин хлопнул дверью, и я
остался один с слугой моим Андреем,
у которого постная рожа была еще длиннее моей.
Офонькин, оглядевший убранство стола и стоявших
у стен нескольких ливрейных лакеев,
остался заметно доволен этим наружным видом и протянул было уже руку к ближайшему стулу к
хозяину; но генерал очень ловко и быстро успел этот стул поотодвинуть и указать на него Бегушеву, на который тот и опустился. Офонькин таким образом очутился между старичком и Долговым и стал на обоих смотреть презрительно.
— Это от верховых хреновских
осталась у меня порода, — сказал
хозяин.
Особенно хорошо было летом, когда под вечер деятельность фабрики останавливалась, шум умолкал, рабочий люд расходился,
оставались только женщины, служившие
у хозяев. Утомленные работой и дневным жаром, женщины спускались на плот, усаживались по скамейкам, и начиналась на досуге нескончаемая болтовня, приправляемая прибаутками и смехом.
Митя. Да я
у хозяина отпросился на праздники, а уж надо так полагать, что я там вовсе
останусь.
— Потому что этих денег мне не хотелось трогать; я ему сегодня же ввечеру всё заплачу и съеду с квартиры завтра же, потому что не хочу
оставаться у такого
хозяина.
— Мадам Иванова, вы же смотрите за собачкой. Может, я и не вернусь, так будет вам память о Сашке. Белинька, собачка моя! Смотрите, облизывается. Ах ты, моя бедная… И еще попрошу вас, мадам Иванова.
У меня за
хозяином остались деньги, так вы получите и отправьте… Я вам напишу адреса. В Гомеле
у меня есть двоюродный брат,
у него семья, и еще в Жмеринке живет вдова племянника. Я им каждый месяц… Что же, мы, евреи, такой народ… мы любим родственников. А я сирота, я одинокий. Прощайте же, мадам Иванова.
Рассуждение это, замечательное по своей наивности, очевидно руководило весьма многими из наших сатириков, от Сумарокова до наших дней, и вследствие того обличения бедняка в скудости обыкновенно заканчивались увещанием исправиться,
оставаясь на службе
у того же
хозяина…
Представьте себе, что ее не было! Да, да, ее-то одной только и не было ни в комнатах между внесенными вещами, ни в повозке — словом, нигде… Шкатулка, очевидно,
осталась там и теперь — в руках Селивана… Или… может быть, даже он ее еще ночью выкрал. Ему ведь это было возможно; он, как
хозяин, мог знать все щелки своего дрянного дома, и этих щелок
у него, наверно, не мало. Могла
у него быть и подъемная половица и приставная дощечка в перегородке.
Я хотел выезжать пораньше, так куда!
Хозяин предложил, не лучше ли уже нам и отобедать
у него? Совестно было огорчить отказом, и я
остался. Завтрак и обед кончился; я приказал запрягать.
Хозяин пришел проститься; я благодарил его в отборных выражениях, наконец, обнял его, расцеловал и снова благодарил. Только лишь хотел выйти из комнаты, как
хозяин, остановя меня, сказал:"Что же, батюшка! А по счету?" — и с этим словом подал мне предлинную бумагу, кругом исписанную.
— Всё будет, не бойсь! Колпаки
у меня есть; рубахи и порты вечером будут. Знай работай пока что; я тебя знаю, кто ты есть. Не обижу… Коновалова никто не обидит, потому — он сам никого не обижает. Разве
хозяин — зверь? Я сам тоже работал, знаю, как редька слезы выжимает… Ну,
оставайтесь, значит, ребятушки, а я пойду…
Филицата. Бабушка так рассуждает: хоть и в убыток, все-таки ему занятие; нарушь торговлю — при чем же он
останется. Да уж морщится сама-то: видно, тяжело становится; а он — что дальше, то больше понятие терять начинает. Приказчик есть
у нас, Никандра, такой-то химик, так волком и смотрит; путает хозяина-то еще пуще, от дела отводит; где
хозяину — убыток, а ему — барыш. Слышим мы, на стороне-то так деньгами и пошвыривает, а пришел в одном сертучишке.
В комнату вошел мой ямщик, и
у него с
хозяином пошли переговоры и советы. Оба еще раз обратились ко мне, прося
остаться. Но я настаивал. Мужики о чем-то шептались, перебирали разные имена, возражали друг другу, спорили.
И через год
у него из трех тысяч
осталось двадцать пять рублей и пришлось наниматься к
хозяевам.
Хозяин гостиницы, разумеется,
остался внакладе, зато удостоился чести принимать
у себя «самолучшую публику», что ее ни было в городе, и с сердечным умилением, ровно ко святым мощам, благоговейно приложиться толстыми губами к мяконькой, крошечной, благоуханной ручке ее превосходительства.
Лучше б
у прежних
хозяев оставаться: теперь уж, видно, не на работу продали меня, а на шкуру».
— Нет, — сказал Алексей. — Всего моего житья
у него и полугода не было. Когда воротился я в Осиповку, хоронили старшую дочку
хозяина. После похорон немного дней прошло, как он меня рассчитал. И так рассчитал, что, проживи я
у него и два года и больше того, так по уговору и получать бы не пришлось. На этом я ему всегда на всю мою жизнь, сколько ее ни
осталось, буду благодарен.
— До весны
у меня
оставайся, по зиме, может, приведется кой-куда послать тебя по моим делам, не по смолокуровским… Там к весне-то свой
хозяин будет, Авдотья Марковна замуж, слышь, выходить собирается.
Довольно пикантно показалось мне то, что мой республиканец-социалист выбрал таких
хозяев. Он искал дешевизны так же, как и я. Мы оба жили на гонораре, да и то и ему и мне редакции высылали чеки с большой оттяжкой, и раз мы с ним дошли до того, что
у нас обоих в портмоне
осталось по одному реалу (25 сантимов). Но беспечный философ Наке повторял все с своим сильно провансальским акцентом...
— Стыдно же будет и мне, если
останусь у друга в долгу, — ответил Григорий Александрович. — Изволь, и я попытаюсь. Но чтобы не ударить в грязь лицом, пусть наш
хозяин мне укажет, как за что приняться и как что делать? Дело мастера боится, а без ученья и аза в глаза не увидишь.
И дело не обошлось без того, что митрополит побывал
у отца Фоки. К счастью, его высокопреосвященство всем
остался доволен и обласкал дочь
хозяина, а угощение было не нужно. При простоте и невзыскательности покойного митрополита Филарета все сошло с рук хорошо, но, однако, мук и тревог бедному отцу Фоке все-таки, как видим, было немало. Затем гости уезжают, и благочинный с сотрудниками могут вспомнить и о себе.