Вы увидите, как
острый кривой нож входит в белое здоровое тело; увидите, как с ужасным, раздирающим криком и проклятиями раненый вдруг приходит в чувство; увидите, как фельдшер бросит в угол отрезанную руку; увидите, как на носилках лежит, в той же комнате, другой раненый и, глядя на операцию товарища, корчится и стонет не столько от физической боли, сколько от моральных страданий ожидания, — увидите ужасные, потрясающие душу зрелища; увидите войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а увидите войну в настоящем ее выражении — в крови, в страданиях, в смерти…
Неточные совпадения
Остаток вечера он провел в мыслях об этой женщине, а когда они прерывались, память показывала темное,
острое лицо Варвары, с плотно закрытыми глазами, с
кривой улыбочкой на губах, — неплотно сомкнутые с правой стороны, они открывали три неприятно белых зуба, с золотой коронкой на резце. Показывала пустынный кусок кладбища, одетый толстым слоем снега, кучи комьев рыжей земли, две неподвижные фигуры над могилой, только что зарытой.
Мы спустились в город и, свернувши в узкий,
кривой переулочек, остановились перед домом в два окна шириною и вышиною в четыре этажа. Второй этаж выступал на улицу больше первого, третий и четвертый еще больше второго; весь дом с своей ветхой резьбой, двумя толстыми столбами внизу,
острой черепичной кровлей и протянутым в виде клюва воротом на чердаке казался огромной, сгорбленной птицей.
Один, на вид лет двадцати трех, высокого роста, черномазый, с
острым и немного
кривым носом, высоким лбом и сдержанною улыбкой на широких губах, лежал на спине и задумчиво глядел вдаль, слегка прищурив свои небольшие серые глазки; другой лежал на груди, подперев обеими руками кудрявую белокурую голову, и тоже глядел куда-то вдаль.
Косой заметил, что Евсей смотрит на его разбегающиеся глаза, и надел очки в оправе из черепахи. Он двигался мягко и ловко, точно чёрная кошка, зубы у него были мелкие,
острые, нос прямой и тонкий; когда он говорил, розовые уши шевелились.
Кривые пальцы всё время быстро скатывали в шарики мякиш хлеба и раскладывали их по краю тарелки.
— Первое, что я сделал, я снял сапоги и, оставшись в чулках, подошел к стене над диваном, где у меня висели ружья и кинжалы, и взял
кривой дамасский кинжал, ни разу не употреблявшийся и страшно
острый. Я вынул его из ножен. Ножны, я помню, завалились за диван, и помню, что я сказал себе: «надо после найти их, а то пропадут». Потом я снял пальто, которое всё время было на мне, и, мягко ступая в одних чулках, пошел туда.
И подал нож мне. Нож
кривой и
острый, по стали золотом узор положен, рукоять серебряная, и красный камень врезан в неё.
Смотрит на меня сверху вниз; был он на голову выше меня, худой, костлявый, глаза умные, насмешливые, нос
кривой и длинная
острая борода.
Но наконец утомился, и тогда пред ним отчетливо встало лицо
кривого: Яков Тиунов, сидя за столом, положил свои
острые скулы на маленькие, всегда сухие ладони и, обнажив черные верхние зубы, смотрел в глаза ему с улыбкой, охлаждавшей возбуждение Вавилы.
Сима улыбался, толкая
кривого острым плечом. Помолчав, Тиунов убедительно прибавил...
«Что скажешь в таком деле, сокол? То-то! Нур сказал было: „Надо связать его!..“ Не поднялись бы руки вязать Лойко Зобара, ни у кого не поднялись бы, и Нур знал это. Махнул он рукой да и отошел в сторону. А Данило поднял нож, брошенный в сторону Раддой, и долго смотрел на него, шевеля седыми усами, на том ноже еще не застыла кровь Радды, и был он такой
кривой и
острый. А потом подошел Данило к Зобару и сунул ему нож в спину как раз против сердца. Тоже отцом был Радде старый солдат Данило!
Нарисовал уже лошадь с
острой мордой и с точкой вместо глаза, человека с протянутой рукой,
кривой домик; а Зина стоит тут же, около стола, вытягивает шею и старается увидеть, что нарисовал ее брат…
Дьяволы были большие и маленькие, и толстые и худые, и с длинными и короткими хвостами, и с
острыми, прямыми и
кривыми рогами.
Острый, как нож, смех; продолжительные, жалобные вопли;
кривые полеты, как у летучей мыши, странная, дикая пляска при багровом свете факелов, кутающих свои
кривые огненные языки в красных облаках дыма; человеческая кровь и мертвые белые головы с черными бородами…