Неточные совпадения
Ну-с, вот я и отправился к «
отцам», — так заключил Базаров, — и на дороге завернул сюда… чтобы все это передать, сказал бы я, если б я не почитал бесполезную
ложь — глупостью.
В Великой французской революции и во всех освободительных революциях была несомненная правда, восстание против несомненной
лжи, освобождение от первоначального рабства, но было и новое зло, обоготворение человеческой стихии, поклонение новому земному богу вместо
Отца Небесного, с которым соединил нас Христос.
Лена беспомощно откинулась на подушку. Она была глубоко оскорблена и обижена, и ей хотелось плакать. Она еще не сознавала ясно, что у нее так болит и какие опустошения произошли в стройном мире ее фантазий. Ей казалось только, что она оскорблена за
отца, за дядю, за фамильярность, с какой ямщик отзывался о спящем, наконец за ту возмутительную
ложь, на которой она его поймала…
— Я, — говорил Бенни, — услыхал от этих детей
ложь, хвастовство и льстивость, которых я никогда не слыхал в доме
отца моего, где никто никогда не лгал и не лукавил. Притом у них бывали часто такие бесстыдные разговоры, что это мне было противно. А более же всего я решительно не мог выносить высокомерного и презрительного отношения этих мальчиков к простолюдинам и особенно к их собственным слугам, с которыми у нас в доме всегда было принято обращение самое мягкое.
Эта явная
ложь до того не понравилась
отцу, что он впоследствии не иначе говорил о Введенском, как называя его «соловьем-разбойником» <….>
От грома первая перекрестилась Софья, оставшаяся до самого появления Чацкого, когда Молчалин уже ползал у ног ее, все той же бессознательной Софьей Павловной, с той же
ложью, в какой ее воспитал
отец, в какой он прожил сам, весь его дом и весь круг. Еще не опомнившись от стыда и ужаса, когда маска упала с Молчалина, она прежде всего радуется, что «ночью все узнала, что нет укоряющих свидетелей в глазах!»
Он хитрил, — Сашка понимал это и презирал
отца за слабость и
ложь, но ему действительно захотелось что-нибудь принести больному и жалкому человеку. Он давно уже сидит без хорошего табаку.
Она была затейливо мила,
Как польская затейливая панна;
Но вместе с этим гордый вид чела
Казался ей приличен. Как Сусанна,
Она б на суд неправедный пошла
С лицом холодным и спокойным взором;
Такая смесь не может быть укором.
В том вы должны поверить мне в кредит,
Тем боле, что
отец ее был жид,
А мать (как помню) полька из-под Праги…
И
лжи тут нет, как в том, что мы — варяги.
— И по мочалу и по лубу, — молвил Алексей, смущаясь от новой
лжи,
отцу сказанной. Никогда ему даже на ум не вспадало говорить
отцу неправду или что скрывать от родителей… А теперь вот дошло до чего — что ни слово, то
ложь!.. Жутко стало Алексею.
И опять в ушах ровная пряжа Паулиного нахваливания:
отец — то-то… Мать — то-то… Младшая без слез не может видеть букашки… (
Ложь!) Старшая знает наизусть всю французскую поэзию… Пусть фрау фюрстин сама проверит…
И вдруг в тот час заволновалась, зарадовалась, задрожала душа: а если есть… если не пустыня, не
ложь, не маска, не смерть, но Он, благой и любящий
Отец, Его риза, Его любовь…
Кто из живых людей не знает того блаженного чувства, хоть раз испытанного, и чаще всего только в самом раннем детстве, когда душа не была еще засорена всей той
ложью, которая заглушает в нас жизнь, того блаженного чувства умиления, при котором хочется любить всех: и близких, и
отца, и мать, и братьев, и злых людей, и врагов, и собаку, и лошадь, и травку; хочется одного — чтоб всем было хорошо, чтоб все были счастливы, и еще больше хочется того, чтобы самому сделать так, чтоб всем было хорошо, самому отдать себя, всю свою жизнь на то, чтобы всегда всем было хорошо и радостно.
— Ты слыл года два сыном Кропотова; потом мнимый
отец уступил тебя князю Василию с тем, чтобы никто об этом не знал; ты рос богатырски: тебе придали с лишком два года. Человека два тайно проведали все это и под клятвою рассказали за тайну Нарышкиным;
ложь пошла за истину. Сами Нарышкины, по любви к Кропотову, выдавали тебя за сироту, издалека вывезенного; а всего этого мы и домогались.
Хотя
отец Николай действительно не благословил работ, а лишь сказал о повиновении рабов господину, но Терентьич пошел на эту
ложь, которая бывает часто во спасение, так как по угрюмым лицам крестьян увидал, что они готовы серьезно воспротивиться идти на страшную для них работу. Имя
отца Николая должно было изменить их взгляд, по мнению Терентьича.
— И вы поверили этой
лжи, вы утешились этой сказкой? Тысяча рублей, выкинутые мне из моих же денег вашим
отцом, называется на языке этих людей обеспечением?
Такие разговоры происходили каждый день с небольшими изменениями, и Александру Васильевичу приходилось даже
ложью, не бывшей в его характере, успокаивать страдалицу. Себя он оправдывал совершенно подходящим к данному случаю правилом, что и
ложь бывает во спасение. После описанного нами разговора Глаша постоянно спрашивала его, написал ли он
отцу, подал ли просьбу об отпуске и когда он поедет. Александр Васильевич отвечал на первые два вопроса утвердительно, а на третий, что ей надо еще немного поправиться.
Самомнение и самоутверждение современного поколения, превозношение его над умершими
отцами и есть коренная
ложь демократии.
Во имя справедливости я должен сказать, что мой покойный
отец, человек весьма слабохарактерный, далеко не был примерным мужем и семьянином и многочисленными изменами,
ложью и обманом доводил мою матушку до отчаяния, непрестанно оскорбляя ее гордость и строгую, неподкупную правдивость.
— Да нет, не может быть. — Она замерла с крючком и одеялом в руках. И вдруг опять то же удивительное колебание. Неужели это он или она? И она, забыв про все, про его гадость и
ложь, про раздражительность матери, про горе
отца, просияла улыбкой, но не той гнусной улыбкой, которой она отвечала на такие же улыбки его, а светлой, чистой, радостной улыбкой.