Неточные совпадения
А кучер все мчал да мчал меня, то по глухим переулкам, с бледными, но чистыми хижинами, по улицам, то опять по полянам, по плантациям. Из-за деревьев продолжали выглядывать идиллии в таких красках, какие, конечно, не снились самому
отцу Феокриту. Везде толпы; на балконах
множество голов.
Около устья Уленгоу жил удэгеец Сунцай. Это был типичный представитель своего народа. Он унаследовал от
отца шаманство. Жилище его было обставлено
множеством бурханов. Кроме того, он славился как хороший охотник и ловкий, энергичный и сильный пловец на лодках по быстринам реки. На мое предложение проводить нас до Сихотэ-Алиня Сунцай охотно согласился, но при условии, если я у него простою один день.
Лопуховы бывают в гостях не так часто, почти только у Мерцаловых, да у матери и
отца Мерцаловой; у этих добрых простых стариков есть
множество сыновей, занимающих порядочные должности по всевозможным ведомствам, и потому в доме стариков, живущих с некоторым изобилием, Вера Павловна видит многоразличное и разнокалиберное общество.
В таком настроении я встретился с Авдиевым. Он никогда не затрагивал религиозных вопросов, но год общения с ним сразу вдвинул в мой ум
множество образов и идей… За героем «Подводного камня» прошел тургеневский Базаров. В его «отрицании» мне чуялась уже та самая спокойная непосредственность и уверенность, какие были в вере
отца…
Многие необделанные ключи текли туда же ручейками по мелким камешкам; между ними мы с
отцом нашли
множество прекрасных, точно как обточенных, довольно длинных, похожих на сахарные головки: эти камешки назывались чертовыми пальцами.
Я отвечал на их поклоны
множеством поклонов, хотя карета тронулась уже с места, и, высунувшись из окна, кричал: «Прощайте, прощайте!»
Отец и мать улыбались, глядя на меня, а я, весь в движении и волнении, принялся расспрашивать: отчего эти люди знают, как нас зовут?
Вдруг поднялся глухой шум и топот
множества ног в зале, с которым вместе двигался плач и вой; все это прошло мимо нас… и вскоре я увидел, что с крыльца, как будто на головах людей, спустился деревянный гроб; потом, когда тесная толпа раздвинулась, я разглядел, что гроб несли мой
отец, двое дядей и старик Петр Федоров, которого самого вели под руки; бабушку также вели сначала, но скоро посадили в сани, а тетушки и маменька шли пешком; многие, стоявшие на дворе, кланялись в землю.
По моей усильной просьбе
отец согласился было взять с собой ружье, потому что в полях водилось
множество полевой дичи; но мать начала говорить, что она боится, как бы ружье не выстрелило и меня не убило, а потому
отец, хотя уверял, что ружье лежало бы на дрогах незаряженное, оставил его дома.
Прасковья Ивановна взяла за руки моего
отца и мать и повела их в залу, где ожидало нас
множество гостей, съехавшихся к празднику.
У меня сохранилось неясное, но самое приятное воспоминание о дороге, которую мой
отец очень любил; его рассказы о ней и еще более о Багрове, обещавшие
множество новых, еще неизвестных мне удовольствий, воспламенили мое ребячье воображение.
Мы проговорили так до обеда, который происходил обыкновенным порядком в зале; кушаний было
множество, и, кроме моей матери и
отца, который и за стол не садился, все кушали охотно и разговаривали довольно спокойно, только вполголоса.
К обеду все воротились и привезли с собой попа с попадьей, накрыли большой стол в зале, уставили его
множеством кушаний; потом подали разных блинов и так же аппетитно все кушали (разумеется, кроме
отца и матери), крестясь и поминая бабушку, как это делали после смерти дедушки.
Отец, воротясь ко мне и найдя меня в том же положении, спросил: «Что ты, Сережа?» Я отвечал
множеством вопросов о работающих крестьянах и мальчиках, на которые
отец отвечал мне удовлетворительно и подробно.
— Да, сударь, всякому люду к нам теперь ходит
множество. Ко мне —
отцы, народ деловой, а к Марье Потапьевне — сынки наведываются. Да ведь и то сказать: с молодыми-то молодой поваднее, нечем со стариками. Смеху у них там… ну, а иной и глаза таращит — бабенке-то и лестно, будто как по ней калегвардское сердце сохнет! Народ военный, свежий, саблями побрякивает — а время-то, между тем, идет да идет. Бывают и штатские, да всё такие же румяные да пшеничные — заодно я их всех «калегвардами» прозвал.
Лет за пятнадцать до смерти принял родитель иночество от некоего старца Агафангела, приходившего к нам из стародубских монастырей. С этих пор он ничем уж не занимался и весь посвятил себя богу, а домом и всем хозяйством заправляла старуха мать, которую он и называл «посестрией». Помню я
множество странников, посещавших наш дом: и невесть откуда приходили они! и из Стародуба, и с Иргиза, и с Керженца, даже до Афона доходили иные; и всех-то
отец принимал, всех чествовал и отпускал с милостыней.
Отец его был честный старый еврей, ремеслом лудильщик, и буквально помирал с голоду, потому что лудильщиков в городе расплодилось
множество, а лудить было нечего.
До этого дня мальчик почти никогда не беседовал с ним так хорошо, и теперь у него сразу возникло желание спросить большого рыжего человека о
множестве вещей. Между прочим, ему казалось, что
отец неверно объяснил появление огня — уж очень просто!
— Знаешь ты, — спросил он Матвея, — что её
отца от семьи продали? Продали мужа, а жену с дочерью оставили себе. Хороший мужик был, слышь, родитель-то у ней, — за строптивость его на Урал угнали железо добывать. Напоследях, перед самой волей, сильно баре обозлились,
множество народа извели!
Впереди в светло-голубых кафтанах с белыми ширинками через плечо ехали верхами двое дружек; позади их в небольших санках вез икону малолетний брат невесты, которая вместе с
отцом своим ехала в выкрашенных малиновою краскою санях, обитых внутри кармазинною объярью; под ногами у них подостлана была шкура белого медведя, а конская упряжь украшена
множеством лисьих хвостов.
В ушах его раздавались слова умирающего
отца; ему казалось, что его преследуют, что кто-то называет его по имени, что
множество голосов повторяют: «Вот он! вот Милославский».
Большой, бритый, без усов, украшенный
множеством сверкающих камней,
отец проговорил, закуривая сигару...
Одна за другой в голове девушки рождались унылые думы, смущали и мучили ее. Охваченная нервным настроением, близкая к отчаянию и едва сдерживая слезы, она все-таки, хотя и полусознательно, но точно исполнила все указания
отца: убрала стол старинным серебром, надела шелковое платье цвета стали и, сидя перед зеркалом, стала вдевать в уши огромные изумруды — фамильную драгоценность князей Грузинских, оставшуюся у Маякина в закладе вместе со
множеством других редких вещей.
Шли к царю они, — дескать, государь,
отец, убавь начальства, невозможно нам жить при таком
множестве начальников, и податей не хватает на жалованье им, и волю они взяли над нами без края, что пожелают, то и дерут.
Потом дни через два
отец свозил меня поудить и в Малую и в Большую Урему; он ездил со мной и в Антошкин враг, где на самой вершине горы бил сильный родник и падал вниз пылью и пеной; и к Колоде, где родник бежал по нарочно подставленным липовым колодам; и в Мордовский враг, где ключ вырывался из каменной трещины у подошвы горы; и в Липовый, и в Потаенный колок, и на пчельник, между ними находившийся, состоящий из
множества ульев.
Мне хорошо памятна зима 30 года тем, что по распоряжению
отца по обеим сторонам дороги, проходившей чрез усадьбу, разложены были день и ночь курившиеся навозные кучи. Толковали, что это предохранительное средство от холеры, от которой много погибает народу. Но лично я не помню, чтобы видел такое
множество похорон, какое мне позднее пришлось видеть в Малороссии в 48 году.
Множество карет, дрожек и колясок стояло перед подъездом дома, в котором производилась аукционная продажа вещей одного из тех богатых любителей искусств, которые сладко продремали всю жизнь свою, погруженные в зефиры и амуры, которые невинно прослыли меценатами и простодушно издержали для этого миллионы, накопленные их основательными
отцами, а часто даже собственными прежними трудами.
Леон в первый раз увидел огромный дом,
множество лакеев, пышность, богатое украшение комнат и шел за
отцом с робким видом.
Робость этого первого виденного мною «борца» была замечательная, и ее нельзя и не нужно чем-нибудь приукрашивать; да это и неудобно, потому что на свете еще живы коллеги
отца Федора и
множество частных людей, которые хорошо его знали.
Когда воротилась Дуня и увидела шкапы со
множеством книг, весело кивнула
отцу миловидной головкой, когда он, указав ей на них, сказал: «Читай, Дунюшка, на досуге, тут есть чего почитать.
Но, наконец, выдался случай, который и их влияние сделал бесполезным; это было таким образом:
отец мой получил полк, в котором прежде служил и с которым был во
множестве сражений.
Петя входит в кабинет и подает
отцу длинный зеленый ящичек. Еще не поднося к уху, Зайкин слышит отчаянное жужжанье и царапанье лапок о стенки ящика. Подняв крышку, он видит
множество бабочек, жуков, кузнечиков и мух, приколотых ко дну ящика булавками. Все, за исключением двух-трех бабочек, еще живы и шевелятся.
Оказалось, что слуги ошиблись; это приехал из Александровской слободы князь Никита, с разрешения царя опередивший его по дороге. С ним было
множество слуг. С радостным лицом обнял он брата, поцеловал племянницу и дружески поздоровался с князем Владимиром, Яковом Потаповичем и священником
отцом Михаилом.
Отцы Лысенко и Зиновьева с давних пор были в дружеских отношениях. Как соседи по имениям, они часто виделись. Дети их росли вместе, и
множество общих интересов делали все крепче эту дружескую связь. Так как они обладали весьма небольшим состоянием, то сыновьям их пришлось по окончании ученья самостоятельно пролагать себе дорогу в жизни. Иван Осипович и Сергей Семенович так и сделали.
Учитель был моложе его несколькими годами, веселого характера и большой щеголь. Он был одет со всею изысканностью последней моды: во французском фраке, нарочно выписанном в Петербурге, белый, туго накрахмаленный галстук высоко подпирал его голову, причесанную по последней, только что явившейся тогда моде a la Brutus, со
множеством кудрей, завитых и взбитых кверху; духи и помада разливали благоухание на несколько шагов. Все было готово. Ждали посаженого
отца.
Но вот все стихло. Головы огромной, но стройной толпы обнажились. Перед устроенным на берегу временным иконостасом с
множеством икон, принесенных из церкви и из хором Строгановых, появился в полном облачении
отец Петр с диаконом и стал служить торжественный напутственный молебен.
Дом имеет
множество входов и выходов, и ревнивые мужья и жены, как и строгие
отцы и матери, и чересчур наблюдательные братцы положительно могут потеряться в этом лабиринте коридоров и переходов, среди этих безмолвных стен, за которыми происходят интересующие их романы.
По следственному делу Волынского между
множеством лиц был взят и
отец Герасим для объяснения, какие он делал подарки Волынскому.
Отец не неволил сына в юности к женитьбе, не желая отвлекать от дела, а в зрелом возрасте, видимо, он не сыскал себе по душе девушку, несмотря на то, что много новгородских маменек и дочек мечтали о таком завидном женихе и
множество свах новгородских обивало пороги дома Афанасия Афанасьевича.
«Боже
отец наших! Помяни щедроты Твоя и милости яже от века суть; не отвержи нас от лица Твоего, ниже возгнушайся недостоинством нашим, но по велицей милости Твоей и по
множеству щедрот Твоих, презри беззакония и грехи наша. Сердце чисто созижди в нас, и дух прав обнови во утробе нашей; всех нас укрепи верою в Тя, утверди надеждою, одушеви истинною друг к другу любовью, вооружи единодушием на праведное защищение одержания еже дал еси нам и отцем нашим, да не вознесется жезл нечестивых на жребий освященных.
Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного
множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с
отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову!