Неточные совпадения
На тревожный же и робкий вопрос Пульхерии Александровны, насчет «будто бы некоторых подозрений в помешательстве», он отвечал с спокойною и
откровенною усмешкой, что слова его слишком преувеличены; что, конечно, в больном заметна какая-то неподвижная
мысль, что-то обличающее мономанию, — так как он, Зосимов, особенно следит теперь за этим чрезвычайно интересным отделом медицины, — но ведь надо же вспомнить, что почти вплоть до сегодня больной был в бреду, и… и, конечно, приезд родных его укрепит, рассеет и подействует спасительно, — «если только можно будет избегнуть новых особенных потрясений», прибавил он значительно.
Теперь позвольте мне самому, и уже без вашей просьбы, изложить вам откровенно несколько
мыслей и впечатлений, пришедших мне в ум и душу при чтении столь
откровенных записок ваших.
По просухе перебывали у нас в гостях все соседи, большею частью родные нам. Приезжали также и Чичаговы, только без старушки Мертваго; разумеется, мать была им очень рада и большую часть времени проводила в
откровенных, задушевных разговорах наедине с Катериной Борисовной, даже меня высылала. Я мельком вслушался раза два в ее слова и догадался, что она жаловалась на свое положение, что она была недовольна своей жизнью в Багрове: эта
мысль постоянно смущала и огорчала меня.
Но в
мыслях его не было никакой определенно чувственной цели, — его, отвергнутого одной женщиной, властно, стихийно тянуло в сферу этой неприкрытой,
откровенной, упрощенной любви, как тянет в холодную ночь на огонь маяка усталых и иззябших перелетных птиц.
Калинович был озадачен: выражение лица его сделалось еще мрачнее; он никак не ожидал подобной
откровенной выходки со стороны князя и несколько времени молчал, как бы сбираясь с
мыслями, что ему отвечать.
Сколь ни велики мои грехи, но неужели милосердый бог назначит мне еще новое, невыносимое для меня испытание, и умру не я, а Сусанна!» При этой
мысли Егор Егорыч почти обезумел: не давая себе отчета в том, что делает, он велел Антипу Ильичу позвать Сусанну Николаевну, чтобы сколь возможно
откровеннее переговорить с нею.
Между тем Грацианов не только не лишал меня своего покровительства, но все больше и больше сближался со мною. Обыкновенно он приходил ко мне обедать и в это время обменивался со мной
мыслями по всем отраслям сердцеведения, причем каждый раз обнадеживал, что я могу смело быть с ним
откровенным и что вообще, покуда он тут, я не имею никакого основания трепетать за свое будущее.
К тому же он был человеком, скрывавшим от самых близких ему людей свои
мысли и предположения и не допускавшим себя до
откровенной с кем-либо беседы. Это происходило, быть может, и от гордости, так как он одному себе обязан был своим положением, но граф не высказывал ее так, как другие. Пошлого чванства в нем не было. Он понимал, что пышность ему не к лицу, а потому вел жизнь домоседа и в будничной своей жизни не гнался за праздничными эффектами. Это был «военный схимник среди блестящих собраний двора».