Неточные совпадения
Винценгероде, узнав о письме, объявил моему
отцу, что он его немедленно
отправит с двумя драгунами
к государю в Петербург.
Не дождавшись еще отставки,
отец и мать совершенно собрались
к переезду в Багрово. Вытребовали оттуда лошадей и
отправили вперед большой обоз с разными вещами. Распростились со всеми в городе и, видя, что отставка все еще не приходит, решились ее не дожидаться. Губернатор дал
отцу отпуск, в продолжение которого должно было выйти увольнение от службы; дяди остались жить в нашем доме: им поручили продать его.
Мать хотела опять меня
отправить удить
к отцу, но я стал горячо просить не посылать меня, потому что желание остаться было вполне искренне.
Мне также дали удочку и насадили крючок уже не хлебом, а червяком, и я немедленно поймал небольшого окуня; удочку оправили, закинули и дали мне держать удилище, но мне сделалось так грустно, что я положил его и стал просить
отца, чтоб он
отправил меня с Евсеичем
к матери.
— Тела у тебя, Сенька, девять пуд, а череп вовсе пуст! Ну, угощай от избытка, ты богатый, я — бедный! Брат мой, в
отца место, скоро тебя кондрашка пришибёт, а я встану опекуном
к твоим детям, в город их
отправлю, в трубочисты отдам, а денежки ихние проиграю, пропью!
— Я хотела спросить вас, — продолжала она, — что нам делать с Helene: она в таком отчаянии, в такой тоске, что мы сами потеряли голову.
Отправить ее в таком положении
к отцу мы не решаемся, и глядеть на нее тоже невыносимо.
Поликарп Андреич вдвоем остался с
отцом Прохором. Долго рассуждали они, как быть с Дуней. Наконец решили так: только что исправит она свои покупки,
отправить ее
к отцу с Акулиной Егоровной, а меж тем послать письмо
к Марку Данилычу и отписать, где теперь она находится и в какой день намерена в дорогу выехать.
Чтоб избавить меня от новых опасностей,
отец мой, князь Разумовский,
отправил меня
к своему родственнику, шаху персидскому [В письме
к английскому посланнику в Неаполе, сэру Вильямсу Гамильтону, из Рима, от 21 декабря 1774 года, принцесса называет этого шаха Жамас «Schah Jamas etait encore roi de Perse».
А там у меня был двоюродный брат, который лудил посуду и делал жестянки. Понятно, я нанялся
к нему в подмастерья, так как жить мне было нечем, ходил я босиком и оборванный… Думал так, что днем буду работать, а ночью и по субботам учиться. Я так и делал, но узнала полиция, что я без паспорта, и
отправила меня по этапу назад
к отцу…
Толкачов. Какой я
отец семейства? Я мученик! Я вьючная скотина, негр, раб, подлец, который все еще чего-то ждет и не
отправляет себя на тот свет! Я тряпка, болван, идиот! Зачем я живу? Для чего? (Вскакивает.) Ну, ты скажи мне, для чего я живу?
К чему этот непрерывный ряд нравственных и физических страданий? Я понимаю быть мучеником идеи, да! но быть мучеником черт знает чего, дамских юбок да ламповых шаров, нет! — слуга покорный! Нет, нет, нет! Довольно с меня! Довольно!
Я и отблагодарил,
отправил ее
к отцу — дьяволу…
— Передаст князю, тот как раз меня со двора долой, да и
отправит в свою вотчину
к отцу с матерью, тогда прощай план кровавой мести, только и возможный под кровлей княжеского дома, при близости
к молодой княжне! — с ужасом думала она.
— А вы бы,
отец Василий, и сынка бы
отправили. А то ведь трудно вам будет с одной кухаркой. Глупая она у вас баба и глухая
к тому же, — сказал дьякон, когда уже пыль улеглась за скрывшейся телегой.