Неточные совпадения
Я не стал дожидаться чая, подтащил свой мешок поближе к
огню, залез в него и опять заснул. Мне показалось, что я спал очень долго. Вдруг что-то тяжелое навалилось мне на грудь, и одновременно с этим я услышал визг собаки и
отчаянный крик Дерсу...
Огонь краснеет от шампанского, бегает по поверхности пунша с какой-то тоской и дурным предчувствием. А тут
отчаянный голос...
Секунду спустя глаза ее помутились, как словно
огонь, наполнявший их, затушен был слезами, мгновенно хлынувшими от сердца; грудь ее поднялась, губы и ноздри задрожали; все существо ее превратилось, казалось, в один
отчаянный вопль.
А мы шли. Что со мной было — не знаю… Но сердце трепетало, каждая жилка дрожала, — я ничего, ровно ничего не боялся… Вот уж несколько десятков сажен до неприятельской батареи, исчезающей в дыму, сквозь который только и мелькают красные молнии
огня, а нас все меньше и меньше… Вот музыка замолкла — только один уцелевший горнист, неистово покрывая выстрелы, как перед смертью, наяривал
отчаянное та-да-та-да-та-да-та-да… А вот и команда: «Ура!»… Мы ждали «ура!».
И боже мой, неужели не ее встретил он потом, далеко от берегов своей родины, под чужим небом, полуденным, жарким, в дивном вечном городе, в блеске бала, при громе музыки, в палаццо (непременно в палаццо), потонувшем в море
огней, на этом балконе, увитом миртом и розами, где она, узнав его, так поспешно сняла свою маску и, прошептав: «Я свободна», задрожав, бросилась в его объятия, и, вскрикнув от восторга, прижавшись друг к другу, они в один миг забыли и горе, и разлуку, и все мучения, и угрюмый дом, и старика, и мрачный сад в далекой родине, и скамейку, на которой, с последним, страстным поцелуем, она вырвалась из занемевших в
отчаянной муке объятий его…
— Да очень еще рано — только что мы чай отпили, ну, ведь вы знаете, весна, время сырое. Я помню, раз в полку, в весеннюю ночь, правду сказать, по любовным делишкам, знаете… да такую горячку схватил, что просто ужас. Ах, черт возьми! Эта любовь! Да ведь ужас и женщины-то! Они в этом отношении
отчаяннее нас — в
огонь, кажется, полезут!
Долго я ночью не спал, на их огонек глядел. Темною ночью
огонь кажется близехонько. Думаю: на сердце у него нехорошо теперь. Если человек
отчаянный, то, может,
огонь у него горит, а он берегом крадется… Ну, однако, ничего. Наутро — еще гор из-за тумана не видно — мы уж плот свой спустили…
Глаза его косили, как у Хана на полотне, и белел в них лишь легкий
огонь отчаянной созревшей мысли.
—
Огонь идет! — вскрикнул Дементий. И
отчаянный крик его едва слышен был за страшным шумом огненного урагана.
Вот мы поднимаемся в гору, вот опускаемся… еще… еще немного… и заскрипели ворота… забегали люди, что-то красное сверкнуло мне в глаза сквозь смежившиеся веки. Это
огни… Слышны голоса, топот… Чей-то крик — не то
отчаянный, не то радостный… Это Барбале, я узнаю ее голос… Потом кто-то торопливо бежит по аллее, и я слышу мучительно-вопрошающий, полный страдания голос...