Неточные совпадения
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь:
дело идет о жизни человека… (К Осипу.)Ну что, друг, право, мне ты очень нравишься. В дороге не мешает, знаешь, чайку
выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков на чай.
Слава о его путешествиях росла не по
дням, а по часам, и так как
день был праздничный, то глуповцы решились ознаменовать его чем-нибудь особенным.
— А знаешь, я
о тебе думал, — сказал Сергей Иванович. — Это ни на что не похоже, что у вас делается в уезде, как мне порассказал этот доктор; он очень неглупый малый. И я тебе говорил и говорю: нехорошо, что ты не ездишь на собрания и вообще устранился от земского
дела. Если порядочные люди
будут удаляться, разумеется, всё
пойдет Бог знает как. Деньги мы платим, они
идут на жалованье, а нет ни школ, ни фельдшеров, ни повивальных бабок, ни аптек, ничего нет.
— Это слово «народ» так неопределенно, — сказал Левин. — Писаря волостные, учителя и из мужиков один на тысячу, может
быть, знают,
о чем
идет дело. Остальные же 80 миллионов, как Михайлыч, не только не выражают своей воли, но не имеют ни малейшего понятия,
о чем им надо бы выражать свою волю. Какое же мы имеем право говорить, что это воля народа?
― У нас
идут переговоры с ее мужем
о разводе. И он согласен; но тут
есть затруднения относительно сына, и
дело это, которое должно
было кончиться давно уже, вот тянется три месяца. Как только
будет развод, она выйдет за Вронского. Как это глупо, этот старый обычай кружения, «Исаия ликуй», в который никто не верит и который мешает счастью людей! ― вставил Степан Аркадьич. ― Ну, и тогда их положение
будет определенно, как мое, как твое.
— Это игрушка, — перебил его Левин. — Мировые судьи нам не нужны. Я в восемь лет не имел ни одного
дела. А какое имел, то
было решено навыворот. Мировой судья от меня в сорока верстах. Я должен
о деле, которое стоит два рубля,
посылать поверенного, который стоит пятнадцать.
Весь
день этот Анна провела дома, то
есть у Облонских, и не принимала никого, так как уж некоторые из ее знакомых, успев узнать
о ее прибытии, приезжали в этот же
день. Анна всё утро провела с Долли и с детьми. Она только
послала записочку к брату, чтоб он непременно обедал дома. «Приезжай, Бог милостив», писала она.
И вдруг, вспомнив
о раздавленном человеке в
день ее первой встречи с Вронским, она поняла, что̀ ей надо делать. Быстрым, легким шагом спустившись по ступенькам, которые
шли от водокачки к рельсам, она остановилась подле вплоть мимо ее проходящего поезда. Она смотрела на низ вагонов, на винты и цепи и на высокие чугунные колеса медленно катившегося первого вагона и глазомером старалась определить середину между передними и задними колесами и ту минуту, когда середина эта
будет против нее.
Не
о каких-либо бедных или посторонних
шло дело,
дело касалось всякого чиновника лично,
дело касалось беды, всем равно грозившей; стало
быть, поневоле тут должно
быть единодушнее, теснее.
Понимаете ли вы, что лужинская чистота все равно что и Сонечкина чистота, а может
быть, даже и хуже, гаже, подлее, потому что у вас, Дунечка, все-таки на излишек комфорта расчет, а там просто-запросто
о голодной смерти
дело идет!
— Я думаю, что у него очень хорошая мысль, — ответил он. —
О фирме, разумеется, мечтать заранее не надо, но пять-шесть книг действительно можно издать с несомненным успехом. Я и сам знаю одно сочинение, которое непременно
пойдет. А что касается до того, что он сумеет повести
дело, так в этом нет и сомнения:
дело смыслит… Впрочем,
будет еще время вам сговориться…
Полицейские
были довольны, что узнали, кто раздавленный. Раскольников назвал и себя, дал свой адрес и всеми силами, как будто
дело шло о родном отце, уговаривал перенести поскорее бесчувственного Мармеладова в его квартиру.
— Когда?.. — приостановился Раскольников, припоминая, — да
дня за три до ее смерти я
был у ней, кажется. Впрочем, я ведь не выкупить теперь вещи
иду, — подхватил он с какою-то торопливою и особенною заботой
о вещах, — ведь у меня опять всего только рубль серебром… из-за этого вчерашнего проклятого бреду!
Вскоре все заговорили
о Пугачеве. Толки
были различны. Комендант
послал урядника с поручением разведать хорошенько обо всем по соседним селениям и крепостям. Урядник возвратился через два
дня и объявил, что в степи верст за шестьдесят от крепости видел он множество огней и слышал от башкирцев, что
идет неведомая сила. Впрочем, не мог он сказать ничего положительного, потому что ехать далее побоялся.
И
было очень досадно: Самгин только что решил
послать Харламова в один из уездов Новгородской губернии по
делу о незаконном владении крестьянами села Песочного пахотной землей, а также лугами помещицы Левашевой.
На дачах Варавки поселились незнакомые люди со множеством крикливых детей; по утрам река звучно плескалась
о берег и стены купальни; в синеватой воде подпрыгивали, как пробки, головы людей, взмахивались в воздух масляно блестевшие руки; вечерами в лесу
пели песни гимназисты и гимназистки, ежедневно, в три часа, безгрудая, тощая барышня в розовом платье и круглых, темных очках играла на пианино «Молитву
девы», а в четыре
шла берегом на мельницу
пить молоко, и по воде косо влачилась за нею розовая тень.
Но, просматривая идеи, знакомые ему, Клим Самгин не находил ни одной удобной для него, да и не мог найти,
дело шло не
о заимствовании чужого, а
о фабрикации своего. Все идеи уже только потому плохи, что они — чужие, не говоря
о том, что многие из них
были органически враждебны, а иные — наивны до смешного, какова, например, идея Макарова.
Обломов, подписывая, утешался отчасти тем, что деньги эти
пойдут на сирот, а потом, на другой
день, когда голова у него
была свежа, он со стыдом вспомнил об этом
деле, и старался забыть, избегал встречи с братцем, и если Тарантьев заговаривал
о том, он грозил немедленно съехать с квартиры и уехать в деревню.
Тут кончались его мечты, не смея
идти далее, потому что за этими и следовал естественный вопрос
о том, что теперь
будет с нею? Действительно ли кончилась ее драма? Не опомнился ли Марк, что он теряет, и не бросился ли догонять уходящее счастье? Не карабкается ли за нею со
дна обрыва на высоту? Не оглянулась ли и она опять назад? Не подали ли они друг другу руки навсегда, чтоб
быть счастливыми, как он, Тушин, и как сама Вера понимают счастье?
Ясно
было, что говорили одушевленно и страстно и что
дело шло не
о выкройках:
о чем-то сговаривались, или спорили, или один голос убеждал и просил, а другой не слушался и возражал.
За чаем в этот
день по всем камерам острога
шли оживленные разговоры
о том, что в этот
день должны
были быть наказаны розгами два арестанта.
Разговор и здесь зашел
о дуэли. Суждения
шли о том, как отнесся к
делу государь.
Было известно, что государь очень огорчен за мать, и все
были огорчены за мать. Но так как
было известно, что государь, хотя и соболезнует, не хочет
быть строгим к убийце, защищавшему честь мундира, то и все
были снисходительны к убийце, защищавшему честь мундира. Только графиня Катерина Ивановна с своим свободолегкомыслием выразила осуждение убийце.
На это Нехлюдов возразил, что
дело идет не
о дележе в одном обществе, а
о дележе земли вообще по разным губерниям. Если землю даром отдать крестьянам, то за что же одни
будут владеть хорошей, а другие плохой землей? Все захотят на хорошую землю.
Больше всего народа
было около залы гражданского отделения, в которой
шло то
дело,
о котором говорил представительный господин присяжным, охотник до судейских
дел.
Она молча, вопросительно посмотрела на него, и ему стало совестно. «В самом
деле, приехать к людям для того, чтобы наводить на них скуку», подумал он
о себе и, стараясь
быть любезным, сказал, что с удовольствием
пойдет, если княгиня примет.
—
О нет… тысячу раз нет, Софья Игнатьевна!.. — горячо заговорил Половодов. — Я говорю
о вашем отце, а не
о себе… Я не лев, а вы не мышь, которая
будет разгрызать опутавшую льва сеть.
Дело идет о вашем отце и
о вас, а я остаюсь в стороне. Вы любите отца, а он, по старческому упрямству, всех тащит в пропасть вместе с собой. Еще раз повторяю, я не думаю
о себе, но от вас вполне зависит спасти вашего отца и себя…
В конце письма стояла приписка, что
делом о Шатровских заводах заинтересовалась одна очень влиятельная особа, которая
будет иметь большое значение, когда
дело пойдет в сенат.
Если бы
дело шло о сравнениях, я сравнил бы влияние женщины с той скрытой теплотой, которая, по учению физики,
спаивает малейшие атомы материи и двигает мирами…
Он долго потом рассказывал, в виде характерной черты, что когда он заговорил с Федором Павловичем
о Мите, то тот некоторое время имел вид совершенно не понимающего,
о каком таком ребенке
идет дело, и даже как бы удивился, что у него
есть где-то в доме маленький сын.
Это он припомнил
о вчерашних шести гривнах, пожертвованных веселою поклонницей, чтоб отдать «той, которая меня бедней». Такие жертвы происходят как епитимии, добровольно на себя почему-либо наложенные, и непременно из денег, собственным трудом добытых. Старец
послал Порфирия еще с вечера к одной недавно еще погоревшей нашей мещанке, вдове с детьми, пошедшей после пожара нищенствовать. Порфирий поспешил донести, что
дело уже сделано и что подал, как приказано ему
было, «от неизвестной благотворительницы».
В мечтах я нередко, говорит, доходил до страстных помыслов
о служении человечеству и, может
быть, действительно
пошел бы на крест за людей, если б это вдруг как-нибудь потребовалось, а между тем я двух
дней не в состоянии прожить ни с кем в одной комнате,
о чем знаю из опыта.
— Да нет, нет, это пан теперь правду сказал, — загорячился опять Калганов, точно бог знает
о чем
шло дело. — Ведь он в Польше не
был, как же он говорит про Польшу? Ведь вы же не в Польше женились, ведь нет?
Он поднял ружье и стал целиться, но в это время тигр перестал реветь и шагом
пошел на увал в кусты. Надо
было воздержаться от выстрела, но Дерсу не сделал этого. В тот момент, когда тигр
был уже на вершине увала, Дерсу спустил курок. Тигр бросился в заросли. После этого Дерсу продолжал свой путь.
Дня через четыре ему случилось возвращаться той же дорогой. Проходя около увала, он увидел на дереве трех ворон, из которых одна чистила нос
о ветку.
Чжан Бао советовал вернуться назад, на Билимбе, и постараться дойти до зверовых фанз. Совет его
был весьма резонным, и потому мы в тот же
день пошли обратно. Еще утром на перевале красовалось облако тумана. Теперь вместо него через хребет ползли тяжелые тучи. Дерсу и Чжан Бао
шли впереди. Они часто поглядывали на небо и
о чем-то говорили между собой. По опыту я знал, что Дерсу редко ошибается, и если он беспокоится, то, значит, тому
есть серьезные основания.
Осмотр морских промыслов китайцев и охота за осьминогом заняли почти целый
день. Незаметно подошли сумерки, и пора
было подумать
о биваке. Я хотел
было идти назад и разыскивать бивак, но узнал, что люди мои расположились около устья реки Хулуая.
В самом
деле, пора
было подумать
о возвращении на бивак. Мы переобулись и
пошли обратно. Дойдя до зарослей, я остановился, чтобы в последний раз взглянуть на озеро. Точно разъяренный зверь на привязи, оно металось в своих берегах и вздымало кверху желтоватую пену.
Да, теперь Вера Павловна нашла себе
дело,
о котором не могла бы она думать прежде: рука ее Александра
была постоянно в ее руке, и потому
идти было легко.
Им, видите ли, обоим думалось, что когда
дело идет об избавлении человека от дурного положения, то нимало не относится к
делу, красиво ли лицо у этого человека, хотя бы он даже
был и молодая девушка, а
о влюбленности или невлюбленности тут нет и речи.
Когда он кончил, то Марья Алексевна видела, что с таким разбойником нечего говорить, и потому прямо стала говорить
о чувствах, что она
была огорчена, собственно, тем, что Верочка вышла замуж, не испросивши согласия родительского, потому что это для материнского сердца очень больно; ну, а когда
дело пошло о материнских чувствах и огорчениях, то, натурально, разговор стал представлять для обеих сторон более только тот интерес, что, дескать, нельзя же не говорить и об этом, так приличие требует; удовлетворили приличию, поговорили, — Марья Алексевна, что она, как любящая мать,
была огорчена, — Лопухов, что она, как любящая мать, может и не огорчаться; когда же исполнили меру приличия надлежащею длиною рассуждений
о чувствах, перешли к другому пункту, требуемому приличием, что мы всегда желали своей дочери счастья, — с одной стороны, а с другой стороны отвечалось, что это, конечно, вещь несомненная; когда разговор
был доведен до приличной длины и по этому пункту, стали прощаться, тоже с объяснениями такой длины, какая требуется благородным приличием, и результатом всего оказалось, что Лопухов, понимая расстройство материнского сердца, не просит Марью Алексевну теперь же дать дочери позволения видеться с нею, потому что теперь это,
быть может,
было бы еще тяжело для материнского сердца, а что вот Марья Алексевна
будет слышать, что Верочка живет счастливо, в чем, конечно, всегда и состояло единственное желание Марьи Алексевны, и тогда материнское сердце ее совершенно успокоится, стало
быть, тогда она
будет в состоянии видеться с дочерью, не огорчаясь.
Наскоро дав им аттестацию, Кирсанов
пошел сказать больной, что
дело удалось. Она при первых его словах схватила его руку, и он едва успел вырвать, чтоб она не поцеловала ее. «Но я не скоро пущу к вам вашего батюшку объявить вам то же самое, — сказал он: — он у меня прежде прослушает лекцию
о том, как ему держать себя». Он сказал ей, что он
будет внушать ее отцу и что не отстанет от него, пока не внушит ему этого основательно.
— Разумеется, она и сама не знала, слушает она, или не слушает: она могла бы только сказать, что как бы там ни
было, слушает или не слушает, но что-то слышит, только не до того ей, чтобы понимать, что это ей слышно; однако же, все-таки слышно, и все-таки расслушивается, что
дело идет о чем-то другом, не имеющем никакой связи с письмом, и постепенно она стала слушать, потому что тянет к этому: нервы хотят заняться чем-нибудь, не письмом, и хоть долго ничего не могла понять, но все-таки успокоивалась холодным и довольным тоном голоса мужа; а потом стала даже и понимать.
— Сашенька, друг мой, как я рада, что встретила тебя! — девушка все целовала его, и смеялась, и плакала. Опомнившись от радости, она сказала: — нет, Вера Павловна,
о делах уж не
буду говорить теперь. Не могу расстаться с ним.
Пойдем, Сашенька, в мою комнату.
Г-жа Б. также находила удовлетворительными ответы Лопухова
о характере Верочки;
дело быстро
шло на лад, и, потолковав полчаса, г-жа Б. сказала, что «если ваша молоденькая тетушка
будет согласна на мои условия, прошу ее переселяться ко мне, и чем скорее, тем приятнее для меня».
Старушка сидела однажды одна в гостиной, раскладывая гранпасьянс, как Бурмин вошел в комнату и тотчас осведомился
о Марье Гавриловне. «Она в саду, — отвечала старушка, — подите к ней, а я вас
буду здесь ожидать». Бурмин
пошел, а старушка перекрестилась и подумала: авось
дело сегодня же кончится!
—
Пошла,
пошла,
пошла, — сказал Кирила Петрович, — осуши свои слезы и воротись к нам веселешенька. Они все плачут при помолвке, — продолжал он, обратись к Верейскому, — это у них уж так заведено… Теперь, князь, поговорим
о деле, то
есть о приданом.
Бодро
шел я по знакомой дороге, беспрестанно посматривая на издали белевший домик; я не только
о будущем — я
о завтрашнем
дне не думал; мне
было очень хорошо.
Булгарин с Гречем не
идут в пример: они никого не надули, их ливрейную кокарду никто не принял за отличительный знак мнения. Погодин и Шевырев, издатели «Москвитянина», совсем напротив,
были добросовестно раболепны. Шевырев — не знаю отчего, может, увлеченный своим предком, который середь пыток и мучений, во времена Грозного,
пел псалмы и чуть не молился
о продолжении
дней свирепого старика; Погодин — из ненависти к аристократии.
Сначала она осмотрелась кругом, несколько
дней она находила себе соперницу в молодой, милой, живой немке, которую я любил как дитя, с которой мне
было легко именно потому, что ни ей не приходило в голову кокетничать со мной, ни мне с ней. Через неделю она увидела, что Паулина вовсе не опасна. Но я не могу
идти дальше, не сказав несколько слов
о ней.
— Я покоряюсь необходимостям (je me plie aux necessites). Он куда-то ехал; я оставил его и
пошел вниз, там застал я Саффи, Гверцони, Мордини, Ричардсона, все
были вне себя от отъезда Гарибальди. Взошла m-me Сили и за ней пожилая, худенькая, подвижная француженка, которая адресовалась с чрезвычайным красноречием к хозяйке дома, говоря
о счастье познакомиться с такой personne distinguee. [выдающейся личностью (фр.).] M-me Сили обратилась к Стансфильду, прося его перевести, в чем
дело. Француженка продолжала...
…Гарибальди вспомнил разные подробности
о 1854 годе, когда он
был в Лондоне, как он ночевал у меня, опоздавши в Indian Docks; я напомнил ему, как он в этот
день пошел гулять с моим сыном и сделал для меня его фотографию у Кальдези, об обеде у американского консула с Бюхананом, который некогда наделал бездну шума и, в сущности, не имел смысла. [В ненапечатанной части «
Былого и дум» обед этот рассказан. (Прим. А. И. Герцена.)]