Неточные совпадения
Все бывшее у нее в доме было замечательно, сказочно хорошо, по ее словам, но
дед не верил ей и насмешливо ворчал, раскидывая сухими
пальцами седые баки свои...
Дед пальцем показывал рулевым, как держать в пролив между ними.
«А вон, вон», — говорит
дед, показывая
пальцем вдаль.
— Чтоб вы перелопались, дьявольское племя! — закричал
дед, затыкая
пальцами себе уши.
Перекрестился
дед, когда слез долой. Экая чертовщина! что за пропасть, какие с человеком чудеса делаются! Глядь на руки — все в крови; посмотрел в стоявшую торчмя бочку с водою — и лицо также. Обмывшись хорошенько, чтобы не испугать детей, входит он потихоньку в хату; смотрит: дети пятятся к нему задом и в испуге указывают ему
пальцами, говоря: «Дывысь, дывысь, маты, мов дурна, скаче!» [Смотри, смотри, мать, как сумасшедшая, скачет! (Прим. Н.В. Гоголя.)]
Помню, когда я прибежал в кухню на шум,
дед, схватившись за ухо обожженными
пальцами, смешно прыгал и кричал...
Поехали. Мать несколько раз обернулась, взмахивая платком, бабушка, опираясь рукою о стену дома, тоже трясла в воздухе рукою, обливаясь слезами,
дед тоже выдавливал
пальцами слезы из глаз и ворчал отрывисто...
Мать явилась вскоре после того, как
дед поселился в подвале, бледная, похудевшая, с огромными глазами и горячим, удивленным блеском в них. Она всё как-то присматривалась, точно впервые видела отца, мать и меня, — присматривалась и молчала, а вотчим неустанно расхаживал по комнате, насвистывая тихонько, покашливая, заложив руки за спину, играя
пальцами.
Дед таинственно беседовал с мастером, показывая ему что-то на
пальцах, а тот, приподняв бровь, глядел в сторону матери, кивал головою, и жидкое его лицо неуловимо переливалось.
В комнате было очень светло, в переднем углу, на столе, горели серебряные канделябры по пяти свеч, между ними стояла любимая икона
деда «Не рыдай мене, мати», сверкал и таял в огнях жемчуг ризы, лучисто горели малиновые альмандины на золоте венцов. В темных стеклах окон с улицы молча прижались блинами мутные круглые рожи, прилипли расплющенные носы, всё вокруг куда-то плыло, а зеленая старуха щупала холодными
пальцами за ухом у меня, говоря...
Дядья начали ругаться.
Дед же сразу успокоился, приложил к
пальцу тертый картофель и молча ушел, захватив с собой меня.
Я переставал читать, прислушиваясь, поглядывая в его хмурое, озабоченное лицо; глаза его, прищурясь, смотрели куда-то через меня, в них светилось грустное, теплое чувство, и я уже знал, что сейчас обычная суровость
деда тает в нем. Он дробно стучал тонкими
пальцами по столу, блестели окрашенные ногти, шевелились золотые брови.
Дед бросился к ней, сшиб ее с ног, выхватил меня и понес к лавке. Я бился в руках у него, дергал рыжую бороду, укусил ему
палец. Он орал, тискал меня и наконец бросил на лавку, разбив мне лицо. Помню дикий его крик...
Она встала и ушла, держа руку перед лицом, дуя на
пальцы, а
дед, не глядя на меня, тихо спросил...
— Старая шкура, — шипел
дед, багровый, как уголь, держась за косяк, царапая его
пальцами.
Однажды, в будний день, поутру, я с
дедом разгребал на дворе снег, обильно выпавший за ночь, — вдруг щеколда калитки звучно, по-особенному, щелкнула, на двор вошел полицейский, прикрыл калитку спиною и поманил
деда толстым серым
пальцем. Когда
дед подошел, полицейский наклонил к нему носатое лицо и, точно долбя лоб
деда, стал неслышно говорить о чем-то, а
дед торопливо отвечал...
Они говорили долго; сначала дружелюбно, а потом
дед начал шаркать ногой по полу, как петух перед боем, грозил бабушке
пальцем и громко шептал...
Дед крякнул, весь как-то заблестел, обошел кругом ее, разводя руками, шевеля
пальцами, и сказал невнятно, точно сквозь сон...
Он сам кормил ребенка, держа его на коленях у себя, — пожует картофеля, хлеба и кривым
пальцем сунет в ротик Коли, пачкая тонкие его губы и остренький подбородок. Покормив немного,
дед приподнимал рубашонку мальчика, тыкал
пальцем в его вздутый животик и вслух соображал...
Притопывая, точно танцуя, явился
дед, осторожно потрогал
пальцем закрытые глаза ребенка; бабушка сердито сказала...
Лёньке не хотелось говорить, и он оставил слова
деда без ответа, взяв в руки ком сухой глины и разминая его
пальцами в пыль с серьёзным и сосредоточенным выражением на лице.