Неточные совпадения
Подстегнув и подтянув правую пристяжную и пересев на козлах
бочком, так, чтобы вожжи приходились направо, ямщик, очевидно щеголяя, прокатил по большой улице и, не сдерживая хода, подъехал к реке, через которую переезд был на
пароме.
Паром был на середине быстрой реки и шел с той стороны. На этой стороне десятка два возов дожидались. Нехлюдову пришлось дожидаться недолго. Забравший высоко вверх против течения
паром, несомый быстрой водой, скоро подогнался к доскам пристани.
Нехлюдов приехал в Кузминское около полудня. Во всем упрощая свою жизнь, он не телеграфировал, а взял со станции тарантасик
парой. Ямщик был молодой малый в нанковой, подпоясанной по складкам ниже длинной талии поддевке, сидевший по-ямски,
бочком, на козлах и тем охотнее разговаривавший с барином, что, пока они говорили, разбитая, хромая белая коренная и поджарая, запаленная пристяжная могли итти шагом, чего им всегда очень хотелось.
В темноте тащится ночной благоуханный обоз — десятка полтора
бочек, запряженных каждая
парой ободранных, облезлых кляч. Между
бочкой и лошадью на телеге устроено веревочное сиденье, на котором дремлет «золотарь» — так звали в Москве ассенизаторов.
Мимо генерал-губернаторского дома громыхает пожарный обоз: на четверках — багры, на тройке — пожарная машина, а на
парах — вереница
бочек с водой.
Еще с начала вечера во двор особняка въехало несколько ассенизационных
бочек, запряженных
парами кляч, для своей работы, которая разрешалась только по ночам. Эти «ночные брокары», прозванные так в честь известной парфюмерной фирмы, открывали выгребные ямы и переливали содержимое черпаками на длинных рукоятках и увозили за заставу. Работа шла. Студенты протискивались сквозь вереницы
бочек, окруживших вход в общежитие.
Вдруг в этот момент отворяются ворота особняка и показывается
пара одров с
бочкой…
Всюду эстрады для песенников и оркестров, столбы с развешанными призами, начиная от
пары сапог и кончая самоваром, ряд бараков с
бочками для пива и меда для дарового угощения, карусели, наскоро выстроенный огромный дощатый театр под управлением знаменитого М.В. Лентовского и актера Форкатия, и, наконец, главный соблазн — сотни свеженьких деревянных будочек, разбросанных линиями и углами, откуда предполагалась раздача узелков с колбасой, пряниками, орехами, пирогов с мясом и дичью и коронационных кружек.
По обе стороны дороги толкотня, напоминающая ярмарку или первый
паром после половодья. Люди, лошади, воза, груды рухляди,
бочки. Всё это движется, мешается, издает звуки. Барыня глядит на этот хаос и слышит пронзительный крик своего мужа...