Неточные совпадения
После короткого совещания — вдоль ли, поперек ли ходить — Прохор Ермилин, тоже известный косец, огромный, черноватый мужик, пошел передом. Он прошел ряд вперед, повернулся назад и отвалил, и все стали выравниваться за ним, ходя под гору по лощине и на гору под самую опушку леса. Солнце зашло за лес. Роса уже пала, и косцы только на горке были на солнце, а в низу, по которому поднимался
пар, и на той стороне шли в свежей, росистой
тени. Работа кипела.
Но, потянув воздух в себя, мы глотнули будто горячего
пара, сделали несколько шагов и уже должны были подумать об убежище, куда бы укрыться в настоящую, прохладную
тень, а не ту, которая покоилась по одной стороне великолепной улицы.
Но вот наступает вечер. Заря запылала пожаром и обхватила полнеба. Солнце садится. Воздух вблизи как-то особенно прозрачен, словно стеклянный; вдали ложится мягкий
пар, теплый на вид; вместе с росой падает алый блеск на поляны, еще недавно облитые потоками жидкого золота; от деревьев, от кустов, от высоких стогов сена побежали длинные
тени… Солнце село; звезда зажглась и дрожит в огнистом море заката…
Было приятно слушать добрые слова, глядя, как играет в печи красный и золотой огонь, как над котлами вздымаются молочные облака
пара, оседая сизым инеем на досках косой крыши, — сквозь мохнатые щели ее видны голубые ленты неба. Ветер стал тише, где-то светит солнце, весь двор точно стеклянной пылью досыпан, на улице взвизгивают полозья саней, голубой дым вьется из труб дома, легкие
тени скользят по снегу, тоже что-то рассказывая.
Грустная
тень давно слетела с лица молодых. Они были совершенно счастливы. Добрые люди не могли смотреть на них без удовольствия, и часто повторялись слова: «какая прекрасная
пара!» Через неделю молодые собирались ехать в Багрово, куда сестры Алексея Степаныча уехали через три дня после свадьбы. Софья Николавна написала с ними ласковое письмо к старикам.
В
тени группы берёз был разостлан яркий ковёр, на нём стоял самовар, испуская струйки
пара и голубой дым, а около него, присев на корточки, возилась Маша с чайником в руке. Лицо у неё было красное, счастливое, волосы на голове мокрые.
И сидели себе старые люди на призьбах (завалинках), а молодые под тынами, в густой
тени от хат да от вишневых садов, так что и разглядеть было невозможно, и только тихий говор людской слышался там и сям, а то и сдержанный смех или иной раз — неосторожный поцелуй какой-нибудь молодой
пары…
Заранее вытаращив глазенки и затаив дыхание, дети чинно, по
паре, входили в ярко освещенную залу и тихо обходили сверкающую елку. Она бросала сильный свет, без
теней, на их лица с округлившимися глазами и губками. Минуту царила тишина глубокого очарования, сразу сменившаяся хором восторженных восклицаний. Одна из девочек не в силах была овладеть охватившим ее восторгом и упорно и молча прыгала на одном месте; маленькая косичка со вплетенной голубой ленточкой хлопала по ее плечам.
Случилось это летом, в знойный день.
По мостовой широкими клубами
Вилася пыль. От труб высоких
теньЛожилася на крышах полосами,
И
пар с камней струился. Сон и лень
Вполне Симбирском овладели; даже
Катилась Волга медленней и глаже.
В саду, в беседке темной и сырой,
Лежал полураздетый наш герой
И размышлял о тайне съединенья
Двух душ, — предмет достойный размышленья.
Ожидая
паром, они оба легли в
тень от берегового обрыва и долго молча смотрелина быстрые и мутные волны Кубани у их ног. Лёнька задремал, а дед Архип, чувствуя тупую, давящую боль в груди, не мог уснуть. На тёмно-коричневом фоне земли их отрёпанные и скорченные фигуры едва выделялись двумя жалкими комками, один — побольше, другой — поменьше, утомлённые, загорелые и пыльные физиономии были совсем под цвет бурым лохмотьям.
Дома станка, неопределенными кучками раскиданные по каменной площадке, начинали просыпаться. Кое-где тянулся дымок, кое-где мерцали окна; высокий худой ямщик в рваном полушубке, зевая, провел в поводу
пару лошадей к водопою и скоро стушевался в
тени берегового спуска. Все было буднично и уныло.
Я не знал, как мы переберемся через эту реку: моста нигде не было видно, и ни живой души нигде не шевелилось; но пока я размышлял об этом затруднении, наш извозчик сложил у рта трубкой свои ладоши и протрубил какой-то гулкий звук, в ответ на который на том берегу что-то щелкнуло, и из темени густых
теней пополоз на шестах небольшой
паром, сколоченный из двух плоскодонных лодок.
— Я выше тебя, мы не под
пару, — заметила Нина, и я увидела, что легкая печаль легла
тенью на ее красивое личико. — Впрочем, постой, я попрошу классную даму.
В это время со двора опять послышался звонок. Взбунтовавшийся король досадливо сплюнул и вышел. В окнах флигеля замелькали
тени, похожие на танцующие
пары. Раздались во дворе встревоженные голоса, торопливые шаги.
На пузырную оболочку окна ее железная решетка с ершами отбросила клетчатую
тень, которую, однако ж, пестрила точка, то блестящая, как искра, то вьющая струю
пара.
Впереди было несколько рощиц и пригорков; кое-где, сквозь густые
пары, окутавшие землю, мелькали огненные пятна, которые загораживали иногда маленькие
тени.
Когда проснулся, — уже светало. Теплый
пар курился над поверхностью Оки, вдали темнели выбегавшие в реку мысы. Небо было зеленоватое, и все кругом ясно было видно в необычном ровном полусвете без
теней. Борька вскочил на ноги. И сейчас же в душе опять запело: «Исанка!»
Павел Васильич и его сын бросают арифметику и идут пить чай. А в столовой уже сидит Пелагея Ивановна и с ней тетенька, которая всегда молчит, и другая тетенька, глухонемая, и бабушка Марковна — повитуха, принимавшая Степу. Самовар шипит и пускает
пар, от которого на потолке ложатся большие волнистые
тени. Из передней, задрав вверх хвосты, входят кошки, заспанные, меланхолические…