Неточные совпадения
В один из туманных, осенних дней, когда Вера, после завтрака, сидела в своей комнате, за работой, прилежно собирая иглой складки кисейной шемизетки, Яков подал ей еще письмо на синей бумаге, принесенное «
парнишкой», и
сказал, что приказано ждать ответа.
— А чтоб он знал, какие у тебя вредные мысли; надо, чтоб он тебя учил; кому тебя поучить, кроме хозяина? Я не со зла говорю ему, а по моей жалости к тебе.
Парнишка ты не глупый, а в башке у тебя бес мутит. Украдь — я смолчу, к девкам ходи — тоже смолчу, и выпьешь — не
скажу! А про дерзости твои всегда передам хозяину, так и знай…
— Чтò душишь парнишку-то? —
сказала мать ребенка, отнимая его у ней и расстегивая бешмет, чтобы дать ему груди. — Лучше бы с парнем здоровкалась.
— Ну, так что ж ты ломаешься, когда так? Ешь! Али прикажешь в упрос просить? Ну, а парнишку-то! Не дворянский сын: гляденьем сыт не будет; сажай и его! Что, смотрю, он у тебя таким бычком глядит, слова не
скажет?
— Твое дело: как знаешь, так и делай, — сухо отвечал рыбак. — Мы эти виды-то видали: смолоду напрял ниток с узлами, да потом: нате, мол, вам, кормильцы, распутывайте!.. Я тебе
сказал:
парнишку возьму, пожалуй, а тебя мне не надыть!
— Захворал наш
парнишка! —
сказал он. — Должно, живот застудил… парнишка-то… На чужой стороне… Плохо дело!
— Вот что, ребята, — живо
сказал Кузьмичов, — вы бы взяли с собой моего
парнишку! Что ему с нами зря болтаться? Посади его, Пантелей, к себе на тюк, и пусть себе едет помаленьку, а мы догоним. Ступай, Егор! Иди, ничего!..
Без клоунского грима он, надо
сказать, был очень недурным
парнишкой; особенно хороши, говорят, у него были черные, сияющие глаза.
И отправляют
парнишку с Веденеем Иванычем, и бегает он по Петербургу или по Москве, с ног до головы перепачканный: щелчками да тасканьем не обходят — нечего
сказать — уму-разуму учат. Но вот прошло пять лет: парень из ученья вышел, подрос совсем, получил от хозяина синий кафтан с обувкой и сто рублей денег и сходит в деревню. Матка первое время, как посмотрит на него, так и заревет от радости на всю избу, а потом идут к барину.
Подходя к дому, Абрам поблагодарил тетку Арину за квас и беспокойство,
сказал было, что
парнишка его ношу в избу к нему внесет, но Арина и слушать того не захотела.
— Так точно, припас, ваше высокоблагородие. Есть y нас две ситцевые рубахи да штаны старые плисовые, перешить бы их только малость. Вот насчет шапок, ваше высокоблагородие, так действительно плохо. Шапок y нас вольных нет. Да и то впору
сказать: так что, ваше высокоблагородие, шапок и не надо вовсе, потому как они могут завсегда за
парнишек деревенских сойтить; a те зачастую и вовсе без шапок ходят, — обстоятельно и подробно объяснил Онуфриев.