Неточные совпадения
Он был на такой ноге в городе, что пригласительный билет от него мог служить
паспортом во все гостиные, что многие молоденькие и хорошенькие дамы охотно подставляли ему свои розовенькие щечки, которые он целовал как будто с отеческим чувством, и что иные, по-видимому, очень важные и порядочные,
люди были в неописанной радости, когда допускались к партии князя.
Ну, батюшка, — сказал он, прочитав письмо и отложив в сторону мой
паспорт, — все будет сделано: ты будешь офицером переведен в *** полк, и чтоб тебе времени не терять, то завтра же поезжай в Белогорскую крепость, где ты будешь в команде капитана Миронова, доброго и честного
человека.
Против этого знакомства Клим ничего не имел, хотя был убежден, что скромный
человек, наверное, живет по чужому
паспорту.
Сорокин повесил их, конечно, не из хвастовства, а больше по обычаю русского простого
человека вешать на стену всякую официальную бумагу, до
паспорта включительно.
— А еще, — сказал Нехлюдов, — сейчас в остроге сидят 130
человек только зa то, что у них просрочены
паспорта. Их держат месяц здесь.
Они спокойно пели песни и крали кур, но вдруг губернатор получил высочайшее повеление, буде найдутся цыгане беспаспортные (ни у одного цыгана никогда не бывало
паспорта, и это очень хорошо знали и Николай, и его
люди), то дать им такой-то срок, чтоб они приписались там, где их застанет указ, к сельским, городским обществам.
— Слыхали, — протянул писарь. — Много вас, таких-то божьих
людей, кажное лето по Ключевой идет. Достаточно известны. Ну, а дальше што можешь объяснить?
Паспорт есть?
— А все же вы
паспорт, господин Лихонин, непременно завтра же предъявите, — настойчиво сказал управляющий на прощанье. — Как вы
человек почтенный, работящий, и мы с вами давно знакомы, также и платите вы аккуратно, то только для вас делаю. Времена, вы сами знаете, какие теперь тяжелые. Донесет кто-нибудь, и меня не то что оштрафуют, а и выселить могут из города. Теперь строго.
И приказал управителю еще раз меня высечь с оглашением для всеобщего примера и потом на оброк пустить. Так и сделалось: выпороли меня в этот раз по-новому, на крыльце, перед конторою, при всех
людях, и дали
паспорт. Отрадно я себя тут-то почувствовал, через столько лет совершенно свободным
человеком, с законною бумагою, и пошел. Намерениев у меня никаких определительных не было, но на мою долю бог послал практику.
— А потому, — отвечает, — что я
человек служащий, а у тебя никакого
паспорта нет.
У Милана расправа с такими
людьми была короткая. На
паспорте таких
людей отмечалось, что владелец его выбыл из Сербии, а чемодан и
паспорт бросали на вокзале, например, в Вене [Это мне, прямо намекая на мое положение, рассказали два моих друга.].
Проверять мои слова, конечно, никому не приходило в голову, а о
паспорте в те времена и в тех местах вообще никто и не спрашивал, да он никому и не был нужен. Судили и ценили
человека по работе, а не по бумагам. Молнией сверкнули в памяти дни, проведенные мною в зимовнике, и вся обстановка жизни в нем.
— Но казус-то разыгрался еще сквернее! — подхватил Тулузов. — На днях на меня сделан донос, что
человек, по
паспорту которого я существую на белом свете, убит кем-то на дороге.
И молодой
человек подал
паспорт на имя мещанина Василия Иванова Тулузова. Крапчик очень внимательно прочел все приметы, написанные в
паспорте, и они ему показались схожими с молодым
человеком.
— И паспорты. Что такое паспорты? Паспорты всегда и у всех в исправности! Вот намеднись. Тоже по базару
человек ходит. Есть
паспорт? — есть! Смотрим: с иголочки! — Ну, с богом. А спустя неделю оказывается, что этого самого
человека уж три года ищут. А он, между прочим, у нас по базару ходил, и мы его у себя, как и путного, прописали. Да.
«А! Подойду к первому, возьму косу из рук, взмахну раз-другой, так тут уже и без языка поймут, с каким
человеком имеют дело… Да и народ, работающий около земли, должен быть проще, а
паспорта, наверное, не спросят в деревне. Только когда, наконец, кончится этот проклятый город?..»
Рассмотрев внимательно свое положение в эту долгую ночь, пока город спал, а невдалеке сновали тени полицейского Келли и приезжего сыщика, он пришел к заключению, что от судьбы не уйдешь, судьба же представлялась ему,
человеку без языка и без
паспорта, в виде неизбежной тюрьмы…
Это был тот, что подходил к кустам, заглядывая на лежавшего лозищанина.
Человек без языка увидел его первый, поднявшись с земли от холода, от сырости, от тоски, которая гнала его с места. Он остановился перед Ним, как вкопанный, невольно перекрестился и быстро побежал по дорожке, с лицом, бледным, как полотно, с испуганными сумасшедшими глазами… Может быть, ему было жалко, а может быть, также он боялся попасть в свидетели… Что он скажет, он,
человек без языка, без
паспорта, судьям этой проклятой стороны?..
Нилова еще не было. Матвей глядел на все происходившее с удивлением и неудовольствием. Он решил итти навстречу неизбежности, но ему казалось, что и это делается здесь как-то не по-людски. Он представлял себе это дело гораздо проще. У
человека спрашивают
паспорт,
паспорта нет.
Человека берут, и полицейский, с книгой подмышкой, ведет его куда следует. А там уж что будет, то есть как решит начальство.
Учреждены паспорты. Все, отлучающиеся от места жительства, обязаны брать их и платить за это пошлины. Вдруг в разных местах являются
люди, которые говорят, что брать паспорты не нужно, что не следует признавать свою зависимость от государства, живущего насилием, и
люди эти не берут
паспортов и не платят за них пошлину. И опять ничем нельзя заставить этих
людей исполнять требуемое. Их запирают в остроги и опять выпускают, и
люди живут без
паспортов.
Нанимая дворника, он прочитал в
паспорте, что
человек этот — мещанин города Тупого Угла, Алексей Ильич Тиверцев, двадцати семи лет, поглядел на него и заметил...
Вот моя хлеб-соль на дорогу; а то, я знаю, вы к хозяйству
люди не приобыкшие, где вам ладить с вольными
людьми; да и вольный
человек у нас бестия, знает, что с ним ничего, что возьмет
паспорт, да, как барин какой, и пойдет по передним искать другого места.
Но эти
люди были особые: Вася Васильев — народник, друг народовольцев, счастливо удравший вовремя. А не удалось бы ему удрать, так процесс был бы не 193-х, а 194-х. (Васильев — псевдоним. Его настоящая фамилия Шведевенгер. Но в
паспорте — Васильев.)
Уж я после узнал, что меня взяли в ватагу в Ярославле вместо умершего от холеры, тело которого спрятали на расшиве под кичкой — хоронить в городе боялись, как бы задержки от полиции не было… Старые бурлаки,
люди с бурным прошлым и с юности без всяких
паспортов, молчали: им полиция опаснее холеры. У половины бурлаков
паспортов не было. Зато хозяин уж особенно ласков стал: три раза в день водку подносил с отвалом, с привалом и для здоровья.
«Оставляю вам свой фальшивый
паспорт, — начал я, — прошу оставить его себе на память, фальшивый
человек, господин петербургский чиновник!
Долинский, как все несильные волею
люди, старался исполнить свое решение как можно скорее. Он переменил
паспорт и уехал за границу. Во все это время он ни малейшим образом не выдал себя жене; извещал ее, что он хлопочет, что ему дают очень выгодное место, и только в день своего отъезда вручил Илье Макаровичу конверт с письмом следующего содержания...
А кому нужен этот бродяга по смерти? Кому нужно знать, как его зовут, если при жизни-то его, безродного, бесприютного, никто и за
человека с его волчьим
паспортом не считал… Никто и не вспомнит его! Разве, когда будут копать на его могиле новую могилу для какого-нибудь усмотренного полицией «неизвестно кому принадлежащего трупа», могильщик, закопавший не одну сотню этих безвестных трупов, скажет...
Как только ушел смотритель, Настя бросилась к окну, потом к двери, потом опять к окну. Она хотела что-то увидеть из окна, но из него ничего не было видно, кроме острожной стены, расстилающегося за нею белого снежного поля и ракиток большой дороги, по которой они недавно шли с Степаном, спеша в обетованное место, где, по слухам,
люди живут без
паспортов. С каждым шумом у двери Настя вскакивала и встречала входившего словами: «Вот я, вот! Это за мною? Это мое дитя там?» Но это все было не за нею.
— Я уж вам докладывал, сударь, что у меня нет никаких
паспортов. Все мои теперешние больные
люди обапольные, знаемые. А вот это, что вы изволили видеть, — обратился он к инспектору и понижая голос, — так привезена была в совершенном помешательстве рассудка. Какой же от нее
паспорт было требовать?
Проследите весь ход золотого дела: для поисков золота и разведок всякое лицо обязано иметь дозволительное свидетельство (ї 35), выдаваемое горным начальством на гербовой бумаге рублевого достоинства (ї 37); золотопромышленник, имеющий установленное свидетельство, желая произвести поиски золотоносных россыпей, обязан письменно заявить о намерении своем полицейскому управлению, которому подведомы места, на коих он предполагает произвести поиски и разведки, с объяснением и указанием: 1) имени и звания приказчика и
людей, составляющих партию; 2) билетов и
паспортов этих
людей и 3) времени и места, куда отправляется поисковая партия (ї 39).
Я засмеялся, Константин несколько сконфузился, а Гоголь пустился объяснять, что в жизни необходима змеиная мудрость, то есть что не надобно сказывать иногда никому не нужную правду и приводить тем
людей в хлопоты и затруднения; что если б он успел объявить о путешественнике, отъезжающем в чужие края, то у него потребовали бы
паспорт, который находился в то время у кондуктора, в конторе дилижансов, и путешественника бы не пропустили.
— Даже в сумасшедший дом! Лучше! лучше! — продолжала она кричать, блестя глазами. — Сегодня, когда я была в Пестрове, я завидовала голодным и больным бабам, потому что они не живут с таким
человеком, как вы. Они честны и свободны, а я, по вашей милости, тунеядица, погибаю в праздности, ем ваш хлеб, трачу ваши деньги и плачу вам своею свободой и какою-то верностью, которая никому не нужна. За то, что вы не даете мне
паспорта, я должна стеречь ваше честное имя, которого у вас нет.
Человек с корзиной.
Паспорт? Сию минуту.
Паспорт у меня чистый, можно сказать.
Досекина в те дни не было с нами, его земский на неделю под арест посадил. Алексей и Ваня решили помогать Никину, пришлось тогда вступиться в дело мне; достал я девице
паспорт, указал в губернии
людей, которые не откажут приютить её до родов. Никин её выкрал, а Алёша отвёз в город; там её после родов пристроили кормилицей к хорошим
людям.
Сначала пусти его переночевать — ну, пустил; вижу, и
паспорт в порядке,
человек ничего!
В какой-нибудь захудалой обители
человек без виду [Без
паспорта.] попадется — про все скиты закричат, что беглыми полнехоньки…
Ведь умный был
человек, — и совершенно не понимал, до чего он тут был смешон со своим предъявлением
паспорта.
Однако приезжала она однажды в Россию и раньше, до своего легального возвращения. Было это зимою 1899–1900 г. Целью ее поездки было установить непосредственную связь с работавшими в России социал-демократами, лично ознакомиться с их настроениями и взглядами и выяснить им позицию группы «Освобождение труда» в возникших за границею конфликтах. Жила она, конечно, по подложному
паспорту, и только несколько
человек во всем Петербурге знали, кто она. В это время я с нею и познакомился.
Тут не бывало никаких обысков, тут, по рассказам, жило немало
людей с плохими
паспортами кромского, нежинского и местного киевского приготовления.
Другая гостья была княжна Варвара Ивановна Прозоровская. Стройная шатенка, с тонкими чертами лица и с тем наивным испуганно-недоумевающим взглядом голубых глаз, который так нравится в женщинах пожившим
людям. Маленький ротик и родимое пятнышко на нижней части правой щеки были ее, выражаясь языком
паспортов, особыми приметами. Княжне Прозоровской шел двадцатый год, что не подлежало сомнению и никем не оспаривалось.
В недавно минувшее время для избежания недоразумений золотопромышленники платили горному исправнику по пяти рублей с
человека в лето, т. е. время, когда производятся работы, и вопрос о
паспортах предавался забвению.
Дело было худо, но Баранщиков не сробел и с веселым духом переписался из мещан в купцы, чтобы ему более верили; набрал у
людей в долг кожевенного товара, выправил в январе 1780 года из нижегородского городового магистрата
паспорт и уехал на ярмарку, которая собирается на второй неделе Великого поста в Ростове.