Неточные совпадения
Погубить же, разорить, быть причиной ссылки и заточения сотен невинных людей вследствие их привязанности к своему
народу и религии отцов, как он сделал это в то время, как был губернатором в одной из губерний Царства Польского, он не только не считал бесчестным, но считал подвигом благородства, мужества,
патриотизма; не считал также бесчестным то, что он обобрал влюбленную в себя жену и свояченицу.
В
патриотизме эмоциональная жизнь более непосредственна и природна, и он есть прежде всего обнаружение любви к своей родине, своей земле, своему
народу.
«В заблиставших
патриотизмом глазах этого ребенка, — сказал он, — я прочел мнение всего русского
народа.
— О! это ужасный
народ! вы их не изволите знать, — подхватил поручик Непшитшетский, — я вам скажу, от этих людей ни гордости, ни
патриотизма, ни чувства лучше не спрашивайте. Вы вот посмотрите, эти толпы идут, ведь тут десятой доли нет раненых, а то всё асистенты, только бы уйти с дела. Подлый
народ! — Срам так поступать, ребята, срам! Отдать нашу траншею! — добавил он, обращаясь к солдатам.
Но этого мало ему было, и он, глумясь над цивилизацией, порицал
патриотизм и начала национальные, а далее осмеивал детям благопристойность, представляя ее во многих отношениях даже безнравственною, и привел такой пример сему, что
народы образованные скрывают акт зарождения человека, а не скрывают акта убийства, и даже оружия войны на плечах носят.
«Комплот демократических социалистов, маскирующихся
патриотизмом, встречается повсюду, и здесь он группируется из чрезвычайно разнообразных элементов, и что всего вредоноснее, так это то, что в этом комплоте уже в значительной степени участвует духовенство — элемент чрезвычайно близкий к
народу и потому самый опасный.
Теперь уже не воюют из-за того, что один король не исполнил учтивости относительно любовницы другого, как это было при Людовике XIV; но, преувеличивая почтенные и естественные чувства национального достоинства и
патриотизма и возбуждая общественное мнение одного
народа против другого, доходят, наконец, до того, что становится достаточным того, чтобы было сказано, — хотя бы известие и было неверно, — что посланник вашего государства не был принят главой другого государства, для того чтобы разразилась самая ужасная и гибельная война из всех тех, которые когда-либо были.
Поэтому мы не допускаем того, чтобы чувство
патриотизма могло оправдывать мщение за обиду или за вред, нанесенный нашему
народу…
Тут уже и суеверие с
патриотизмом являлось им на помощь; тут они самый
народ думали видеть на своей стороне.
Англичанин или американец, не крича о том, что его, например, служебная деятельность необходима для поддержания государства и для блага
народа, — никогда, однако, не продаст своего служебного долга ради личной выгоды: это запрещается ему чувством его
патриотизма.
Прибавим к этому, что до сих пор значительная часть образованного русского общества читает охотнее по-французски, чем по-русски, и, следовательно, примется за «Опыт» г. Жеребцова скорее, чем хоть, например, за вышедшую на днях книгу г. Лешкова «Русский
народ и государство», хотя г. Лешков и не уступит в
патриотизме г. Жеребцову.
Странен и забавен был для нас известный ученый, из
патриотизма восхищавшийся тем, что «не жаден русский
народ, не завистлив» — ибо «летает вокруг него птица — он не бьет ее, плавает рыба — он не ловит ее и довольствуется скудною и даже нездоровою пищею».
Народ не имел ничего, на чем мог бы остановиться, и вследствие этого, конечно, развилась в нас эта странная беспечность, это отсутствие собственного национального характера, эта недостаточность живого
патриотизма, которые до сих пор заметны в
народе нашем.
Если в старину, когда каждый
народ подчинялся одной неограниченной власти своего верховного обоготворяемого владыки и представлялся сам себе как бы островом среди постоянно стремящегося залить его океана, если тогда
патриотизм и имел смысл и представлялся добрым делом, то в наше время, когда пережитое уже
народами чувство требует от людей прямо противоположного тому, чего требует их разум, нравственное чувство, религия — признания равенства и братства всех людей,
патриотизм не может представляться не чем иным, как только самым грубым суеверием.
Патриотизм есть любовь к своей родине, своей земле, своему
народу.
Но
патриотизм великого
народа должен быть верой в великую и мировую миссию этого
народа, иначе это будет национализм провинциальный, замкнутый и лишенный мировых перспектив.
— Как хотите, а этот сброд — сила, с которой до сих пор не могут сладить ни ваша администрация, ни ваше регулярное войско со своими пушками. Посмотрите, какое единодушие
патриотизма в называемом вами разрозненном
народе. Сила эта растет не по дням, а по часам, эта сила нравственная, а перед нею ничто материальная.
— Ну, вижу, вижу, ты не любишь Европы; самобытность и
патриотизм — качества достойные похвалы, но все же не следует так узко смотреть на вещи, для молодого
народа необходимо учиться у поживших наций…
Но этого мало ему было, и он, глумясь над цивилизациею, порицал
патриотизм и начала национальные, а далее осмеивал детям благопристойность, представляя ее во многих отношениях безнравственною, и привел такой пример сему, что
народы образованные скрывают акт зарождения человека, а не скрывают акта убийства и орудия, нужные для первого, таят, а ружья войны на плечах носят.
Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и не крестясь (очевидно немец) терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать вероятно для возбуждения
патриотизма русского
народа.
Вспоминая теперь всё то зло, которое я делал, испытал и видел вследствие вражды
народов, мне ясно, что причиной всего был грубый обман, называемый
патриотизмом и любовью к отечеству.
Те, которые дорожат душевным здоровьем
народа, должны признать, что в
патриотизме есть что-то более первичное и более связанное с духовными основами жизни, чем в политике.