Неточные совпадения
Чичиков продал тут же ветхий дворишко с ничтожной землицей за тысячу
рублей, а семью людей
перевел в город, располагаясь основаться
в нем и заняться службой.
— Жил
в этом доме старичишка умный, распутный и великий скаред. Безобразно скуп, а трижды
в год
переводил по тысяче
рублей во Францию,
в бретонский городок — вдове и дочери какого-то нотариуса. Иногда поручал переводы мне. Я спросила: «Роман?» — «Нет, говорит, только симпатия». Возможно, что не врал.
Но какой смысл имеет то, чтобы человека, развращенного праздностью и дурным примером, запереть
в тюрьму,
в условия обеспеченной и обязательной праздности,
в сообщество самых развращенных людей? или
перевезти зачем-то на казенный счет — каждый стоит более 500
рублей — из Тульской губернии
в Иркутскую или из Курской…
Итак, Витберг отправился
в ссылку, отрешенный от службы «за злоупотребление доверенности императора Александра и за ущербы, нанесенные казне», на него насчитывают миллион, кажется,
рублей, берут все именье, продают все с публичного торга и распускают слух, что он
перевел видимо-невидимо денег
в Америку.
Но и на этом еще суждено было не кончиться злоключениям Бенни. Непосредственно вслед за этою встрепкою он заболел очень серьезною болезнью и дошел до того крайнего обнищания,
в котором тянул уже все последующее время, пока его, по иску полковника Сверчкова и портного мастера Федора Андреева Степанова, посадили за долг
в триста шестьдесят девять
рублей в долговую тюрьму, а из той
перевели в тюрьму политическую.
Ключ и замок словам моим“; или — плюнув трижды и показав больному глазу кукиш, трижды шепчут: „Ячмень, ячмень, на тебе кукиш; что хочешь, то купишь; купи себе топорок,
руби себя поперек!“
В заговорах от крови постоянно упоминается девица и шелк: знахарь сжимает рану и трижды говорит, не
переводя духу: „На море Океане, на острове Буяне, девица красным толком шила; шить не стала, руда перестала“.
Уже по снятии печатей совсем незнакомый мне человек, присяжный поверенный, ведший дело о вводе
в наследство, обратил случайно на них внимание, пристыдил вдову и на свой страх
перевел мне прямо на театр пятьсот
рублей.
Однажды мне даже удалось
в добрую минуту выпросить у Валерьянова
рубль, и я тотчас же послал Илье телеграмму: «Умираю голоду
переведи телеграфом С. театр Леонтовичу».
— Но только пусть попробуют. У меня на них есть один документик. Давыдов дал китайцу три
рубля, чтобы он подписался под счетом
в 180
рублей, а тот по-китайски написал: «три
рубля получил»; мне это другой китаец
перевел… Пусть попробуют! Но только вы понимаете, какие они подлецы! Сейчас
в строй меня
переведут! И они отлично знают, что я этого боюсь…
Работа
в деревне закипела. Корпусный командир прислал роту саперов для исправления дорог и отделки фанз. Было решено обратить деревню
в целый госпитальный городок,
в нее
перевели наш госпиталь и дивизионный лазарет. Командир корпуса выхлопотал на оборудование госпиталей три тысячи
рублей и заведующим работами назначил Султанова.
По возвращении домой, куда меня провожает гурьба попутчиков и попутчиц, я еще долго не ложусь. До трех часов горит
в моей комнате лампа, и я сижу над французским переводом. Я
перевожу длинную повесть модного французского писателя. За этот перевод мечтаю получить несколько десятков
рублей.
Государыня приказала объявить, что кто найдет удобнейший способ
перевести этот камень
в Петербург, тот получит 7000
рублей.
Его
перевели в один из скитов монастыря, где он, под строгим надзором, наконец, исправился совершенно. До конца жизни своей он получал триста
рублей пенсии и
в последние годы своей жизни все деньги раздавал братии, неимущим, а сам вел очень суровую, строгую жизнь.
— Да, надо же исполнить долг… Бедный Платон Алексеич…
в три дня сгорел. Вы, может быть, не знаете, Лука Иваныч: недели три тому назад он умолял меня заехать к нему
в долговое; я отправился. Предложил он мне целую пьесу… Вы ведь знаете —
переводил он бойко, но стих неуклюжий. Ну, вижу, человек взаперти сидит,
в отчаянном положении. Выпросил у меня сто
рублей… Через две недели вышел как-то из долгового, а через пять-шесть дней и душу Богу отдал.