Неточные совпадения
Так высокими сделались вдруг занятья
ученьем перед этим мелким письменным занятьем.
Баниосы тоже, за исключением некоторых, Бабы-Городзаймона, Самбро, не лучше: один скажет свой вопрос или ответ и потом сонно зевает по сторонам, пока переводчик
передает. Разве
ученье, внезапный шум на палубе или что-нибудь подобное разбудит их внимание: они вытаращат глаза, навострят уши, а потом опять впадают в апатию. И музыка перестала шевелить их. Нет оживленного взгляда, смелого выражения, живого любопытства, бойкости — всего, чем так сознательно владеет европеец.
Сначала, благодаря своей способности усваивать чужие мысли и точно
передавать их, он в период
учения, в среде учащих и учащихся, где эта способность высоко ценится (гимназия, университет, магистерство), имел первенство, и он был удовлетворен.
Этот мальчик очень скоро, чуть не в младенчестве (как
передавали по крайней мере), стал обнаруживать какие-то необыкновенные и блестящие способности к
учению.
На его постели лежал «умирающий» и то глухо стонал, то ругался так громко, точно командир
перед полком во время
учения…
Философия истории связана для него с
учением о Богочеловечестве, что и есть главная его заслуга
перед русской религиозно-философской мыслью.
То же убеждение передано и Белогубову, который говорит: «Что за польза и от
ученья, когда в человеке страху нет, — трепету
перед начальством».
В комнате светло.
Перед ней Бертольди развязывает шляпку, на полу «
Учение о пище», у двери двое незнакомых людей снимают свои пальто, на столе потухший самовар и карточка.
Воспоминания толпою проходили
перед ним, но были однообразны и исчерпывались одним словом: «
ученье».
— Конечно, мы хоть и рабы, — продолжал Григорий Васильев, — а тоже чувствовали, как их девичий век проходил: попервоначалу
ученье большое было, а там скука пошла; какое уж с маменькой старой да со скупой развлеченье может быть?.. Только свету и радости было
перед глазами, что князь один со своими лясами да балясами… ну, и втюрилась, по нашему, по-деревенски сказать.
В этот день после нудного батальонного
учения юнкера отдыхали и мылись
перед обедом. По какой-то странной блажи второкурсник третьей роты Павленко подошел к фараону этой же роты Голубеву и сделал вид, что собирается щелкнуть его по носу. Голубев поднял руку, чтобы предотвратить щелчок. Но Павленко закричал: «Это что такое, фараон? Смирно! Руки по швам!» Он еще раз приблизил сложенные два пальца к лицу Голубева. Но тут произошло нечто вовсе неожиданное. Скромный, всегда тихий и вежливый Голубев воскликнул...
— Вы, может быть, приезжие, и вам угодно видеть наше
учение?.. Пожалуйте сюда за веревку! — проговорил он самым вежливым голосом, поднимая своей могучей рукой
перед головами дам веревку, чтобы удобнее было им пройти; но обе дамы очень сконфузились, и Юлия Матвеевна едва ответила ему...
Красота ее все более и более поражала капитана, так что он воспринял твердое намерение каждый праздник ходить в сказанную церковь, но дьявольски способствовавшее в этом случае ему счастье устроило нечто еще лучшее: в ближайшую среду, когда капитан на плацу
перед Красными казармами производил
ученье своей роте и, крикнув звучным голосом: «налево кругом!», сам повернулся в этом же направлении, то ему прямо бросились в глаза стоявшие у окружающей плац веревки мать и дочь Рыжовы.
Охваченный всеми этими мечтаниями, начинающий уже стареться холостяк принялся — когда Ченцов едва только произведен был в гусарские офицеры — раскрывать
перед ним свои мистические и масонские
учения.
Среди разработанности религиозных правил еврейства, где, по словам Исаии, было правило на правиле, и среди римского, выработанного до великой степени совершенства, законодательства явилось
учение, отрицавшее не только всякие божества, — всякий страх
перед ними, всякие гадания и веру в них, — но и всякие человеческие учреждения и всякую необходимость в них.
Сущность всякого религиозного
учения — не в желании символического выражения сил природы, не в страхе
перед ними, не в потребности к чудесному и не во внешних формах ее проявления, как это думают люди науки. Сущность религии в свойстве людей пророчески предвидеть и указывать тот путь жизни, по которому должно идти человечество, в ином, чем прежнее, определении смысла жизни, из которого вытекает и иная, чем прежняя, вся будущая деятельность человечества.
Учение это, по мнению людей науки, заключающееся только в его догматической стороне — в
учении о троице, искуплении, чудесах, церкви, таинствах и пр. — есть только одна из огромного количества религий, которые возникали в человечестве и теперь, сыграв свою роль в истории, отживает свое время, уничтожаясь
перед светом науки и истинного просвещения.
Исполнение
учения — в движении от себя к богу. Очевидно, что для такого исполнения
учения не может быть определенных законов и правил. Всякая степень совершенства и всякая степень несовершенства равны
перед этим
учением; никакое исполнение законов не составляет исполнения
учения; и потому для
учения этого нет и не может быть обязательных правил и законов.
Кажется, Макс Мюллер рассказывает про удивление одного индейца, обращенного в христианство, который, усвоив сущность христианского
учения, приехал в Европу и увидал жизнь христиан. Человек этот не мог прийти в себя от удивления
перед действительностью, совершенно противоположной той, которую он ожидал найти среди христианских народов.
Недаром в продолжение 18 веков лучшие люди всего христианского человечества, внутренним, духовным путем познав истины
учения, свидетельствовали о них
перед людьми, несмотря ни на какие угрозы, лишения, бедствия и мучения. Лучшие люди эти своим мученичеством запечатлевали истинность
учения и
передавали его массам.
Я проникся этим
учением и, усвоив его, могу оставаться членом какой угодно церкви;
перед судом спиритизма религиозные различия — это не более как «обычаи известной гостиной», не более.
В восемь часов утра Вольский вошел, как всегда, в казарму, где рота уже выстроилась с ружьями
перед выходом на
ученье.
Вышла рота на
ученье на казарменный плац. После ружейных приемов и построений рота прошла
перед Вольским развернутым фронтом.
Учение, проповедующее равнодушие к богатству, к удобствам жизни, презрение к страданиям и смерти, совсем непонятно для громадного большинства, так как это большинство никогда не знало ни богатства, ни удобств в жизни; а презирать страдания значило бы для него презирать самую жизнь, так как все существо человека состоит из ощущений голода, холода, обид, потерь и гамлетовского страха
перед смертью.
Белогубов. Какая же польза от
ученья, когда в человеке нет страху… никакого трепету
перед начальством?
Неглигентов. А так как я в продолжение
учения и истязаний, оставаясь в одних классах, возмужал и возрос более всех своих сверстников, то и был исключен за великовозрастие. Более же я пострадал от мздоимства начальствующих. Наш ректор любил приношения и
перед экзаменами за неделю рассылал нас всех по родителям за подарками. По количеству сих подарков мы и переводились в высшие классы.
— И могу вас уверить, — продолжал Двинской, — что эта наука пошла мне впрок. Теперь, когда я веду смену, то иду всегда впереди, как на
ученье,
перед моим взводом.
На этот раз она, слава богу, о Петре не вспомнила, может быть потому, что в голове ее вдруг мелькнула мысль, что нельзя ли Бегушева обратить к спиритизму, так как он
перед тем только сказал, что это
учение есть великое открытие нашего времени!
Отец еще прежде хотел мне
передать всю свою ученость в математике, то есть первые четыре арифметические правила, но я так непонятливо и лениво учился, что он бросил
ученье.
Ученья кончаются во всякие часы дня, вполне независимо от отдыхов,
перед которыми кавалерии командуется отдых правой руки от держания оружия.
Но чем объяснить, что сколько бы раз ни командовали: «Палаши (или сабли) в ножны, пики за плечо!» — лошади остаются безучастны к такой команде; но едва начальные слова той же команды раздадутся к концу
учения перед конным фронтом, как ликующее ржание не дает дослушать слов.
Наконец, пришло наше к нам. Не увидели, как и год прошел.
Перед покровым-днем призван был наш стихарный дьячок, пан Тимофтей Кнышевский, и спрошен о времени, когда пристойнее начинать
учение детей.
В таковых батенькиных словах заключалась хитрость. Им самим не хотелось, чтобы мы, после давишнего, ходили в школу; но желая
перед паном Кнышевским удержать свой «гонор», что якобы они об этой истории много думают — это бы унизило их — и потому сказали, что нам нечему у него учиться. Дабы же мы не были в праздности и не оставались без
ученья, то они поехали в город и в училище испросили себе"на кондиции"некоего Игнатия Галушкинского, славимого за свою ученость и за способность
передавать ее другим.
Чтобы испытать Яшкину терпимость, я резко отверг свою солидарность с Яшкиным прав-законом и поставил
перед этим фанатиком «старого прав-закону» основания совершенно несродного ему
учения.
«Ничего!» Выходит, что камышинский мещанин сужден, осужден, закован, сослан, готовится принять неведомую меру мучений из-за… ничего! Казалось бы, к тому, что характеризуется этим словом «ничего», можно относиться лишь безразлично. Между тем, камышинский мещанин относится к нему страстно, он является подвижником чистого отрицания, бесстрашно исповедуя свое «ничего»
перед врагами этого
учения.
По
учению Христа, как виноградари, живя в саду, не ими обработанном, должны понимать и чувствовать, что они в неоплатном долгу
перед хозяином, так точно и люди должны понимать и чувствовать, что со дня рождения и до смерти они всегда в неоплатном долгу
перед кем-то,
перед жившими до них, теперь живущими и имеющими жить, и
перед тем, что было, есть и будет началом всего.
С тех пор как есть люди, разумные существа, они различали добро от зла и пользовались тем, что до них в этом различении сделали люди, — боролись со злом, искали истинный наилучший путь и медленно, но неотступно подвигались на этом пути. И всегда, заграждая этот путь, становились
перед людьми различные соблазны, суеверия и ложные
учения, говорившие людям, что этого не нужно делать, что не нужно ничего искать, что им и так хорошо и нужно жить, как живется.
Если люди живут в грехах и соблазнах, то они не могут быть спокойны. Совесть обличает их. И потому таким людям нужно одно из двух: или признать себя виноватыми
перед людьми и богом, перестать грешить, или продолжать жить грешной жизнью, делать дурные дела и называть свои злые дела добрыми. Вот для таких-то людей и придуманы
учения ложных вер, по которым можно, живя дурной жизнью, считать себя правыми.
Так как в истинном христианском
учении нет никаких оснований для учреждения брака, то люди нашего христианского мира, не веря в церковные определения брака, чувствуя, что это учреждение не имеет основания в христианском
учении, и вместе с тем не видя
перед собою, закрытого церковным
учением идеала Христа — полного целомудрия, остаются по отношению брака без всякого руководства.
Учениям более благородным свойственна резиньяция
перед смертью, примиренность, полная печали и меланхолии.
Где же ей взять наружностью против Симочки! А все-таки, когда она здесь жила
перед тем, как в Петербурге в «стриженые» сбежала, ст/оящие молодые люди почитали ее больше, чем Симочку, хоть она и по учению-то шла всегда позади.
Фарисеи, не понимая того определения жизни, которое дано людям теми учителями, в преданиях которых они воспитаны, заменяют его своими лжетолкованиями о будущей жизни и вместе с тем стараются скрыть от людей определения жизни других просветителей человечества, выставляя их
перед своими учениками в самом их грубом и жестоком извращении, полагая тем поддержать исключительный авторитет того
учения, на котором они основывают свои толкования.
Над Ермием за это все другие вельможи стали шутить и подсмеиваться; говорили ему: «Верно, ты хочешь, чтобы все сделались нищими и стояли бы нагишом да друг дружке рубашку перешвыривали. Так нельзя в государстве». Он же отвечал: «Я не говорю про государство, а говорю только про то, как надо жить по
учению Христову, которое все вы зовете божественным». А они отвечали: «Мало ли что хорошо, да невозможно!» И спорили, а потом начали его выставлять
перед царем, как будто он оглупел и не годится на своем месте.
Вот и у меня Митька… Погиб, совсем погиб, пропащий стал человек… А все
ученье, все наука… А парень-от какой был разумный, да тихий, смирный, рассудительный!.. Что
перед ним Сережка?.. Дурь нагольная, как есть одна дурь!.. Сердце колом повернет, как вспомнишь… Ох ты, господи, творец праведный!..
По субботам было общее
учение и потом развод.
Перед разводом фельдмаршал говорил солдатам поученья, оканчивавшиеся большею частью следующими словами...
И в
учении об эволюции и в
учении об эманации есть покорность
перед необходимостью.
Он оглянулся на Никитича. Яков Потапович также посмотрел в сторону своего бывшего дядьки. Последний, поняв, что он лишний, вышел. Товарищи «по
ученью» остались одни. Гость уселся рядом с Яковом Потаповичем и таинственным шепотом
передал ему, что Елисей Бомелий нашел средство спасти от смерти князя Владимира Воротынского.
Делается же церковь так: люди уверяют себя и других, что учитель их, бог, во избежание того, чтобы открытый им людям закон не был ложно перетолкован, избрал особенных людей, которые одни, они или те, кому они
передадут эту власть, могут правильно толковать его
учение.
Жизнь открывалась
перед нею роскошным пиром, и она, не имея понятия об
учении эпикурейцев, решилась не уходить с этого пира голодной и жаждущей. Самостоятельная жизнь наконец в отдельном, как игрушка устроенном и убранном домике, где она будет принимать нравящихся ей людей, довершала очарование улыбающегося ей счастливого будущего.
По
учению этому людям внушается, что они все равны
перед законом.