— Вы смотрите на это глазами вашего услужливого воображения, а я сужу об этом на основании моей пятидесятилетней опытности. Положим, что вы женитесь на той девице, о которой мы сейчас говорили. Она прекраснейшая девушка, и из нее, вероятно, выйдет превосходная жена, которая вас будет любить, сочувствовать всем вашим интересам; но вы не забывайте, что должны заниматься литературой, и тут сейчас же возникнет вопрос: где вы будете жить; здесь ли, оставаясь смотрителем училища, или
переедете в столицу?
Неточные совпадения
Прежде она жила по летам
в своей усадьбе, а по зимам
в столицах и теперь
переехала в уездный городок, чтоб иметь личное влияние на производящийся там значительный процесс по ее имению.
Услыхав обо всем этом, Екатерина Петровна сочла более удобным для себя оставить шумную
столицу и
переехать хоть и
в уединенное, но богатое и привольное Синьково, захватив с собою камер-юнкера, с которым, впрочем, она была довольно холодна и относилась к нему даже с заметным неуважением, ибо очень хорошо видела, что он каждую минуту стремился чем-нибудь поживиться от нее; а Екатерина Петровна, наученная опытом прежних лет, приняла твердое намерение продовольствовать своего адоратера [Адоратер — поклонник, обожатель (франц.).] только хорошими обедами — и больше ничего!
На четвертом году его монашества архиерей особенно обласкал его, и старец сказал ему, что он не должен будет отказываться, если его назначат на высшие должности. И тогда монашеское честолюбие, то самое, которое так противно было
в монахах, поднялось
в нем. Его назначили
в близкий к
столице монастырь. Он хотел отказаться, но старец велел ему принять назначение. Он принял назначение, простился с старцем и
переехал в другой монастырь.
Сначала ученье шло, казалось, хорошо; но года через два старики стали догадываться, что такие учителя недостаточны для окончательного воспитания, да и соседи корили, что стыдно, при их состоянии, не доставить детям столичного образования. Болдухины думали, думали и решились для окончательного воспитания старших детей
переехать на год
в Москву, где и прежде бывали не один раз, только на короткое время. Впрочем, была и другая побудительная причина к отъезду
в древнюю
столицу.
Вскоре после так встревожившего Сергея Семеновича Зиновьева доклада его камердинера Петра княжна Людмила Васильевна Полторацкая покинула гостеприимный кров своего дяди и
переехала в собственный дом на левом берегу реки Фонтанки. С помощью дяди ею куплена была целая усадьба с садом и даже парком или же, собственно говоря, расчищенным лесом, которым во времена Петра Великого были покрыты берега этой речки, текущей теперь
в центре
столицы в гранитных берегах.
Антон Антонович уже более года, как вышел
в отставку и
переехал с женой и сыном
в первопрестольную
столицу, где получил весьма видный пост по администрации.
В Петербург графиня
переехала внезапно, по случаю болезни своей матери, оказавшейся, впрочем, непродолжительной и неопасной; проведя
в столице более двух недель, графиня уже решила ехать обратно
в Грузино, но судьба решила иначе.
Приехав
в Москву, Александра Яковлевна, не полюбопытствовав даже осмотреть первопрестольную
столицу,
в которой была
в первый раз,
переехала только площадь, разделяющую Николаевский вокзал от Рязанского, и с первым отходящим из Москвы поездом укатила
в Т., куда и прибыла рано утром.
По сообщению графа, Ольга Ивановна уехала из Петербурга
в Москву, вероятно, к родителям, так как вскоре после ее бегства ее отец отказался от места управляющего
в Отрадном и
переехал на жительство
в первопристольную
столицу.