Неточные совпадения
Печь дышала
в спину Клима Ивановича, окутывая его сухим и вкусным
теплом,
тепло настраивало дремотно, умиротворяло, примиряя с необходимостью остаться среди этих людей, возбуждало какие-то быстрые, скользкие мысли. Идти на вокзал по колено
в снегу, под толчками ветра — не хотелось, а на вокзале можно бы
ночевать у кого-нибудь из служащих.
«Слава Богу, если еще есть поварня! — говорил отец Никита, — а то и не бывает…» — «Как же тогда?» — «Тогда
ночуем на снегу». — «Но не
в сорок градусов, надеюсь». — «И
в сорок
ночуем: куда ж деться?» — «Как же так? ведь, говорят, при 40˚ дышать нельзя…» — «Трудно, грудь режет немного, да дышим. Мы разводим огонь, и притом
в снегу
тепло. Мороз ничего, — прибавил он, — мы привыкли, да и хорошо закутаны. А вот гораздо хуже, когда застанет пурга…»
Не лучше ли мне
ночевать здесь,
в юрте?..» — «Оно, конечно, лучше, — отвечал он, — юрта хорошая,
теплая; тут ничего не воруют; только блох дивно».
Дерсу по обыкновению остался
ночевать снаружи, а я вошел
в фанзу, растянулся на
теплом кане и начал дремать. Рядом, за стеной, слышно было, как мулы ели сено.
Мы так устали за день, что не пошли дальше и остались здесь
ночевать. Внутри фанзы было чисто, опрятно. Гостеприимные китайцы уступили нам свои места на канах и вообще старались всячески услужить. На улице было темно и холодно; со стороны моря доносился шум прибоя, а
в фанзе было уютно и
тепло…
Умер старик, прогнали Коську из ночлежки, прижился он к подзаборной вольнице, которая шайками ходила по рынкам и
ночевала в помойках,
в пустых подвалах под Красными воротами,
в башнях на Старой площади, а летом
в парке и Сокольниках, когда
тепло, когда «каждый кустик
ночевать пустит».
Всё лето, исключая, конечно, непогожие дни, я прожил
в саду,
теплыми ночами даже спал там на кошме [Кошма — большой кусок войлока, войлочный ковер из овечьей или верблюжьей шерсти.], подаренной бабушкой; нередко и сама она
ночевала в саду, принесет охапку сена, разбросает его около моего ложа, ляжет и долго рассказывает мне о чем-нибудь, прерывая речь свою неожиданными вставками...
— Ну, ты, Помада, грей вино, да хлопочи о помещении для Лизаветы Егоровны. Вам теперь прежде всего нужно
тепло да покой, а там увидим, что будет. Только здесь,
в нетопленом доме, вам
ночевать нельзя.
Переночевав, кому и как бог привел, путники мои, едва только появилось солнце, отправились
в обратный путь. День опять был ясный и
теплый. Верстах
в двадцати от города доктор, увидав из окна кареты стоявшую на горе и весьма недалеко от большой дороги помещичью усадьбу, попросил кучера, чтобы тот остановился, и затем, выскочив из кареты, подбежал к бричке Егора Егорыча...
— Куда?
в сарай? Нет, брат, не надуешь! Я уж там
ночевал… А впрочем, веди… С хорошим человеком отчего не пойти?.. Подушки не надо; военному человеку не надо подушки… А ты мне, брат, диванчик, диванчик сочини… Да, слушай, — прибавил он останавливаясь, — ты, я вижу, малый
теплый; сочини-ка ты мне того… понимаешь? ромео, как только, чтоб муху задавить… единственно, чтоб муху задавить, одну то есть рюмочку.
После хороших суток, проведенных у стариков
в теплой хате,
в когда-то красивом имении на гористом берегу Волги, я опять
в Ярославле, где надо избегать встречи с полковыми товарищами и думать, где бы
переночевать и что бы поесть.
Сердечно посожалели они меня, накормили пустыми щами,
переночевал я у них
в теплой избе, а утром чуть рассвело, напоив горячей водой с хлебом, старик отвел меня по чуть протоптанной им же стежке через глубокий овраг, который выходил на Волгу,
в деревню Яковлевское, откуда была дорога
в Ковалево.
— Кажись, по муромской. Кабы знато да ведано, так я меж слов повыспросил бы у боярских холопей: они часто ко мне наезжают. Вот дней пять тому назад
ночевал у меня Омляш; его посылали тайком к боярину Лесуте-Храпунову; от него бы я добился, как проехать на
Теплый Стан; хоть он смотрит медведем, а под хмельком все выболтает.
В прошлый раз как он вытянул целый жбан браги, так и принялся мне рассказывать, что у них на хуторе…
Я был одет
в пиджак, красную рубаху и высокие сапоги. Корсиков являл жалкую фигуру
в лаковых ботинках, шелковой, когда-то белой стеганой шляпе и взятой для
тепла им у сердобольной или зазевавшейся кухарки ватной кацавейки с турецкими цветами. Дорогой питались желтыми огурцами у путевых сторожей, а иногда давали нам и хлебца. Шли весело.
Ночевали на воздухе. Погода стояла на наше счастье,
теплая и ясная.
Наташа. И они тоже, я им скажу. Они добрые… (Идет.) К ужину я велела простокваши. Доктор говорит, тебе нужно одну простоквашу есть, иначе не похудеешь. (Останавливается.) Бобик холодный. Я боюсь, ему холодно
в его комнате, пожалуй. Надо бы хоть до
теплой погоды поместить его
в другой комнате. Например, у Ирины комната как раз для ребенка: и сухо, и целый день солнце. Надо ей сказать, она пока может с Ольгой
в одной комнате… Все равно днем дома не бывает, только
ночует…
На одной из близких станций мы даже соблазнились чудесною лунною ночью и, чтобы не
ночевать в душной юрте станочника, только что смазанной снаружи (на зиму) еще
теплым навозом, — легли на берегу, устроив себе постели
в лодках и укрывшись оленьими шкурами.
Василию Андреичу
в своих двух шубах было совсем
тепло, особенно после того, как он повозился
в сугробе; но мороз пробежал у него по спине, когда он понял, что действительно надо
ночевать здесь. Чтобы успокоиться, он сел
в сани и стал доставать папиросы и спички.
Видно, что эти люди, пока плыли сюда на арестантских баржах, скованные попарно наручниками, и пока шли этапом по тракту,
ночуя в избах, где их тело невыносимо жгли клопы, одеревенели до мозга костей; а теперь, болтаясь день и ночь
в холодной воде и не видя ничего, кроме голых берегов, навсегда утратили всё
тепло, какое имели, и осталось у них
в жизни только одно: водка, девка, девка, водка…
И
в страшную последнюю ночь, когда Настасья Филипповна осталась
ночевать у Рогожина, удары ножа
в теплое, полуобнаженное тело, по-видимому, с избытком заменили ему объятия и ласки.
Весь вечер был
теплый и нежный. Марина отдыхала душою
в любви и виноватой ласке, которою ее окружил Темка. Но все возвращалась мыслью к случившемуся. И уже когда потушили свет (Темка остался у нее
ночевать, устроившись на полу), Марина сказала...