Они знали, что был некогда
персидский царь Кир, которого отец назывался Астиагом; что падение Западной Римской империи произошло вследствие изнеженности нравов; что Петр Пустынник ходил во власянице; что город Лион лежит на реке Роне и славится шелковыми и бархатными изделиями, а город Казань лежит при озере Кабане и славится казанским мылом.
Если б они знали, например, историю, то помнили бы анекдот о
персидском царе, который, ограждая свои права, высек море, но и за всем тем не мог победить горсти храбрых греков.
В то время был один человек — Оройтес. Этот Оройтес был сердит на Поликрата и хотел погубить его. Вот Оройтес придумал какую хитрость. Написал он Поликрату, что будто
персидский царь Камбиз обидел его и хотел убить и что он будто ушел от него. Оройтес так писал Поликрату: «У меня много богатств, но я не знаю, где мне жить. Прими ты меня к себе с моими богатствами, и тогда мы с тобой сделаемся самые сильные цари. А если ты не веришь, что у меня много богатств, так пришли кого-нибудь посмотреть».
Неточные совпадения
Число их час от часу умножалось. Они продолжали разъезжать по Каспийскому морю, соединялись там с донскими казаками, вместе нападали на торговые
персидские суда и грабили приморские селения. Шах жаловался
царю. Из Москвы посланы были на Дон и на Яик увещевательные грамоты.
Иногда рассказывали о
царях, о том, как они умны и добры, как боятся и ненавидят их иностранцы за то, что русские
цари всегда освобождали разные народы из иностранного плена — освободили болгар и сербов из-под власти турецкого султана, хивинцев, бухар и туркмен из-под руки
персидского шаха, маньчжуров от китайского
царя.
Крепостные люди его,
Персидский и Иванов, обокрали старика, бежали от него и явились в Москву с изветом, что Безобразов — 1) имел сношения с Шакловитым, 2) на пути к Нижнему и в Нижнем призывал к себе разных ворожей и ведунов, из которых один «накупился напустить по ветру тоску на
царя Петра и мать его, чтобы они сделались к Безобразову добры и воротили его в Москву».
Надевал
царь на шею Суламифи многоценные ожерелья из жемчуга, который ловили его подданные в
Персидском море, и жемчуг от теплоты ее тела приобретал живой блеск и нежный цвет. И кораллы становились краснее на ее смуглой груди, и оживала бирюза на ее пальцах, и издавали в ее руках трескучие искры те желтые янтарные безделушки, которые привозили в дар
царю Соломону с берегов далеких северных морей отважные корабельщики
царя Хирама Тирского.
Когда
царь персидский Камбиз завоевал Египет и полонил
царя египетского Псаменита, он велел вывесть на площадь
царя Псаменита с другими египтянами и велел вывести на площадь две тысячи человек, а с ними вместе Псаменитову дочь, приказал одеть ее в лохмотья и выслать с ведрами за водой; вместе с нею он послал в такой же одежде и дочерей самых знатных египтян. Когда девицы с воем и плачем прошли мимо отцов, отцы заплакали, глядя на дочерей. Один только Псаменит не заплакал, а только потупился.
И в такую силу вошла Матрена Васильевна, что ханские министры боялись ее пуще бухарского
царя али
персидского шаха.
И вот Эсхил пишет свою трагедию «Персы». Действие происходит в Персии. Хор
персидских старцев ждет известий о результатах войны; Атосса — мать Ксеркса и вдова Дария — рассказывает свой зловещий сон. Является вестник и сообщает о разгроме
персидского флота. Слезы, вопли, стенания. Атосса вызывает тень покойного своего мужа,
царя Дария. Тень предсказывает гибель сухопутных
персидских сил и объявляет, что персы несут кару за гордость, за то, что пренебрегли наличным счастием в погоне за далеким.
Удивленный, смеющийся
царь персидский — и смущенный ренегат, объясняющий ему: «
Царь!
Из петровских построек до сих пор уцелели во всей их неприкосновенности домик «Марли», или «Mon bijoux», как называли его в то время. Домик этот построен по плану существующего в окрестностях Берлина. В Марли теперь хранятся вещи, принадлежавшие Петру, здесь его халат, подаренный
персидским шахом, кровать с занавесками и одеялом, стол его работы с грифельной доской, бюро, небольшой ящик, где сохраняются собранные им часы, кружки с девятью вкладным стаканами, присланные
царю китайским богдыханом.
Но
царь Иоанн Васильевич, выразив признательность за дружественное расположение Стефана Батория, заявил, что он уже не в войне с крымским ханом. Посол наш, князь Михайло Масальский, живя несколько лет в Тавриде, наконец, заключил перемирие с ханом. Это было вызвано тем, что Махмет-Гирей имел нужду в отдыхе, будучи изнурен долголетнею
персидскою войною, в которой он помогал туркам и которая спасла Россию от его опасных нашествий в течение пяти лет.
Узнал про это
царь и изгнал его из
персидского царства.