— Да, стреляют из пушки, — сказал он, проходя в комнаты. В столовой неприятно ныли верхние, не покрытые инеем стекла окон, в трубе
печки гудело, далеко над крышами кружились галки и вороны, мелькая, точно осенний лист.
Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в
печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…
Неточные совпадения
В
печке кричал сверчок, и едва слышно
гудела горелка в лампе.
Маша. Какой шум в
печке. У нас незадолго до смерти отца
гудело в трубе. Вот точно так.
Григорий встал, закинул в
печку новую охапку прошлогодней костры, передал отцу ожег, исправлявший должность кочерги, и вышел. Прокудин почесал бороду, лег на костру перед
печкою и стал смотреть, как
густой, черный дым проникал сквозь закинутую в печь охапку белой костры, пока вся эта костра вдруг вспыхнула и осветила всю масляницу ярким поломем.
Настя щи пересолила так, что их в рот нельзя было взять, а кашу засыпала такую
густую, что она ушла из горшка в
печке.
Метель
загудела где-то в дымоходах, прошелестела за стеной. Багровый отсвет лег на темный железный лист у
печки. Благословение огню, согревающему медперсонал в глуши!
Скоро вокруг Буланина, в углу между
печкой и дверью, образовалась довольно
густая толпа. Тотчас же установилась очередь. «Чур, я за Базуткой!» — крикнул чей-то голос, и тотчас же остальные загалдели: «А я за Миллером! А я за Утконосом! А я за тобой!» — и покамест один вертел пуговицу, другие уже протягивали руки и даже пощелкивали от нетерпения пальцами.
Нина Ивановна хотела что-то сказать, но не могла выговорить ни слова, всхлипнула и ушла к себе. Басы опять
загудели в
печке, стало вдруг страшно. Надя вскочила с постели и быстро пошла к матери. Нина Ивановна, заплаканная, лежала в постели, укрывшись голубым одеялом, и держала в руках книгу.
Мужики, выпив и закусив, только что собирались пить чай, и самовар уже
гудел, стоя на полу у
печки. На полатях и на
печке виднелись ребята. На нарах сидела баба над люлькою. Старушка-хозяйка, с покрытым во всех направлениях мелкими морщинками, морщившими даже ее губы, лицом, ухаживала за Василием Андреичем.
— Что-с? — переспросил Степан.
Густая щетина на его лице разошлась, и опять из нее выглянули добрые усталые глаза. — Больная, вы спрашиваете? Все мы тут больные. И жена, и эта вот, и те, что на
печке. Все. Во вторник третье дитя хоронили. Конечно, местность у нас сырая, эта главное. Трясемся вот, и шабаш!..
Наверху ухал и
гудел орган. Около окна сидел стройный студент-медик и читал «Стрекозу». Полная, высокая девушка в пышной шляпе пила за соседним столом пиво и громко переговаривалась через комнату с другою девушкою, сидевшею у
печки.
Керосинка без стекла тускло горела на столе, дым коптящею, шевелящеюся струйкою поднимался к потолку. По стенам тянулись серые тени. За закоптелою
печкою шевелилась
густая темнота. И из темноты, казалось мне пристально смотрит в избу мрачный, беспощадный дух дома. Он намечает к смерти ставшую ему ненужною старуху; как огромный паук, невидимою паутиною крепко опутывает покорно опущенные плечи девушки…