Неточные совпадения
Она села к письменному столу, но,
вместо того чтобы
писать, сложив руки на стол, положила на них голову и заплакала, всхлипывая и колеблясь всей грудью, как плачут дети.
Вместо вопросов: «Почем, батюшка, продали меру овса? как воспользовались вчерашней порошей?» — говорили: «А что
пишут в газетах, не выпустили ли опять Наполеона из острова?» Купцы этого сильно опасались, ибо совершенно верили предсказанию одного пророка, уже три года сидевшего в остроге; пророк пришел неизвестно откуда в лаптях и нагольном тулупе, страшно отзывавшемся тухлой рыбой, и возвестил, что Наполеон есть антихрист и держится на каменной цепи, за шестью стенами и семью морями, но после разорвет цепь и овладеет всем миром.
Во владельце стала заметнее обнаруживаться скупость, сверкнувшая в жестких волосах его седина, верная подруга ее, помогла ей еще более развиться; учитель-француз был отпущен, потому что сыну пришла пора на службу; мадам была прогнана, потому что оказалась не безгрешною в похищении Александры Степановны; сын, будучи отправлен в губернский город, с тем чтобы узнать в палате, по мнению отца, службу существенную, определился
вместо того в полк и
написал к отцу уже по своем определении, прося денег на обмундировку; весьма естественно, что он получил на это то, что называется в простонародии шиш.
«Вам странно, Ольга Сергеевна (
писал он),
вместо меня самого получить это письмо, когда мы так часто видимся.
— Он зовет тебя; я сойду к нему с обрыва
вместо тебя на любовное свидание — и потом посмотрим,
напишет ли он тебе еще, придет ли сюда, позовет ли…
Увидишь одну-две деревни, одну-две толпы — увидишь и все: те же тесные кучи хижин, с вспаханными полями вокруг, те же белые широкие халаты на всех, широкие скулы, носы, похожие на трефовый туз, и клочок как будто конских волос
вместо бороды да разинутые рты и тупые взгляды;
пишут стихами, читают нараспев.
Все противоположно прежнему: воздух
вместо толстых стен, пропасть
вместо фундамента, свод из сети снастей, качающийся стол, который отходит от руки, когда
пишешь, или рука отходит от стола, тарелка ото рта.
— Прежде, когда я не был в личном знакомстве с вами, — сказал Бьюмонт, — я хотел кончить дело сам. Теперь это неловко, потому что мы так хорошо знакомы. Чтобы не могло возникнуть потом никаких недоразумений, я
писал об этом фирме, то есть о том, что я во время торговых переговоров познакомился с управляющим, у которого почти весь капитал в акциях завода, я требовал, чтобы фирма прислала кого-нибудь заключить
вместо меня это дело, и вот, как видите, приедет мистер Лотер.
Кирсанов стал говорить, что русская фамилия его жены наделает коммерческого убытка; наконец, придумал такое средство: его жену зовут «Вера» — по — французски вера — foi; если бы на вывеске можно было
написать вместо Au bon travail — A la bonne foi, то не было ли бы достаточно этого?
«Я с вами примирился за ваши „Письма об изучении природы“; в них я понял (насколько человеческому уму можно понимать) немецкую философию — зачем же,
вместо продолжения серьезного труда, вы
пишете сказки?» Я отвечал ему несколькими дружескими строками — тем наши сношения и кончились.
Я ехал на другой день в Париж; день был холодный, снежный, два-три полена, нехотя, дымясь и треща, горели в камине, все были заняты укладкой, я сидел один-одинехонек: женевская жизнь носилась перед глазами, впереди все казалось темно, я чего-то боялся, и мне было так невыносимо, что, если б я мог, я бросился бы на колени и плакал бы, и молился бы, но я не мог и,
вместо молитвы,
написал проклятие — мой «Эпилог к 1849».
Это было варварство, и я
написал второе письмо к графу Апраксину, прося меня немедленно отправить, говоря, что я на следующей станции могу найти приют. Граф изволили почивать, и письмо осталось до утра. Нечего было делать; я снял мокрое платье и лег на столе почтовой конторы, завернувшись в шинель «старшого»,
вместо подушки я взял толстую книгу и положил на нее немного белья.
Человек оказался обреченным исключительно на естественные науки, даже
вместо романов предлагалось
писать популярные статьи по естествознанию.
А. Полонский
пишет, что юрту, в которой случился покойник, айно оставляют и
вместо нее строят другую на новом месте.
Зачем вы просто не уехали отсюда,
вместо того, чтобы мне смешные письма
писать?
— Это была такая графиня, которая, из позору выйдя,
вместо королевы заправляла, и которой одна великая императрица в собственноручном письме своем «ma cousine»
написала. Кардинал, нунций папский, ей на леве-дю-руа (знаешь, что такое было леве-дю-руа?) чулочки шелковые на обнаженные ее ножки сам вызвался надеть, да еще, за честь почитая, — этакое-то высокое и святейшее лицо! Знаешь ты это? По лицу вижу, что не знаешь! Ну, как она померла? Отвечай, коли знаешь!
Сюда
пишут, что в России перемена министерства, то есть
вместо Строгонова назначается Бибиков, но дух остается тот же, система та же. В числе улучшения только налог на гербовую бумагу. Все это вы, верно, знаете, о многом хотелось бы поговорить, как, бывало, прошлого года, в осенние теперешние вечера, но это невозможно на бумаге.
В нашем кругу все обстоит благополучно. Получено письмо Ивана Дмитриевича от 21 сентября. У него опять раны на ногах и больше, нежели здесь. Персин уверяет, что все должно скоро пройти. Ест черемшу и мажется разными зловониями. Может быть, Чех сам вам
писал прямо, а я все-таки вздумал и это вам сказать
вместо политики. Извините, если выйдет дубликат.
Пора обнять вас, почтенный Гаврило Степанович, в первый раз в нынешнем году и пожелать
вместо всех обыкновенных при этом случае желаний продолжения старого терпения и бодрости: этот запас не лишний для нас, зауральских обитателей без права гражданства в Сибири.
Пишу к вам с малолетним Колошиным, сыном моего доброго товарища в Москве. Сережа, который теперь полный Сергей Павлович, как вы видите, при мне был на руках у кормилицы.
Не постигаю, почему Матвея Ивановича пускают в Тобольск. Я бы на его месте давно уже
написал Бенкендорфу и послал банку с солитером
вместо лекарского свидетельства…
Утром Машеньку с Петей переводят к Басаргину: он с женой переезжает сюда.
Пишет в Тобольск, чтоб я скорее приехал;
пишет к родным Ивашева через одного их приятеля, который должен их приготовить к этой ужасной вести. Одним словом, 30 декабря
вместо поминок Камиллы Петровны в тот самый час, как она скончалась, хоронят Ивашева, который сам для себя заказал обедню. [К. П. Ивашева умерла 30 декабря 1839 г. В. П. Ивашев умер 28 декабря 1840 г.]
Скажите Спиридову, что я не исполнил его поручения, — везу ему
вместо белок рассуждение купца, на которое он, верно, согласится, и потом я же из Красноярска, с его согласия, сюда
напишу. Таким образом будет выгоднее и лучше. Какими-нибудь только тремя неделями позже дело уладится.
Или для чего нас учили грамматике,
вместо того чтобы просто рекомендовать нам самим
писать повести и стихи?
Сначала Волков приставал, чтоб я подарил ему Сергеевку, потом принимался торговать ее у моего отца; разумеется, я сердился и говорил разные глупости; наконец, повторили прежнее средство, еще с большим успехом:
вместо указа о солдатстве сочинили и
написали свадебный договор, или рядную, в которой было сказано, что мой отец и мать, с моего согласия, потому что Сергеевка считалась моей собственностью, отдают ее в приданое за моей сестрицей в вечное владение П. Н. Волкову.
Перед экзаменом инспектор-учитель задал им сочинение на тему: «Великий человек». По словесности Вихров тоже был первый, потому что прекрасно знал риторику и логику и, кроме того, сочинял прекрасно. Счастливая мысль мелькнула в его голове: давно уже желая высказать то, что наболело у него на сердце, он подошел к учителю и спросил его, что можно ли,
вместо заданной им темы,
написать на тему: «Случайный человек»?
Чтобы исправить почерк и правописание, Вихров принялся ей диктовать басни Крылова, и m-me Фатеева старалась как можно разборчивее и правильнее
писать; но все-таки ошибалась: у нее даже буква «г» не очень строго отличалась от «х», и она
писала пехать,
вместо бегать.
Дело, о котором я
писал вам в прошлом письме, развивается так быстро, что теперь у меня,
вместо пятнадцати, уже восемьдесят три человека обвиняемых. Восемьдесят три человека! Восемьдесят три жертвы пагубных заблуждений! Это ужасно!
Родион Антоныч хочет взлететь, но никак не может подняться, открывает со страху глаза и вскрикивает:
вместо Зареза над ним стоит та особа, о которой
писал Загнеткин, а в сторонке покатывается со смеху Тетюев.
— А вот слушай. Удумали мы это таким манером, что тебя в уезде никто не знает, ну, и быть тебе, стало быть, заместо губернского чиновника… Мы и указ такой
напишем, чтоб ему, то есть, предъявить. А чтоб ему сумненья насчет тебя не было, так и солдата такого приговорили, который будет при тебе
вместо рассыльного… Только ты смотри, не обмани нас! это дело на чести делай: что даст — всё чтобы поровну!
Опять же и отчетностью они запутаны: поди да кажного расписываться заставляй, да урезонивай, чтоб он тебе,
вместо полтины, рубль
написал.
— Ваша — это не значит — твоя. Ваша или ваш — это только условное и не очень почтительное сокращение обычного окончания письма. Занятые люди нередко,
вместо того чтобы
написать: «теперь, милостивый государь мой, разрешите мне великую честь покорнейше просить Вас увериться в совершенной преданности, глубоком почтении и неизменной готовности к услугам Вашим покорнейшего слуги Вашего…»
Вместо всей этой белиберды канцелярской умный и деловитый человек просто
пишет: «Ваш Х.», и все тут.
Вместо того чтобы благородно стоять свидетельством, продолжать собою пример, вы окружаете себя какою-то сволочью, вы приобрели какие-то невозможные привычки, вы одряхлели, вы не можете обойтись без вина и без карт, вы читаете одного только Поль де Кока и ничего не
пишете, тогда как все они там
пишут; всё ваше время уходит на болтовню.
Разве вы живете хоть одну минуту так, как бы вам хотелось? — никогда, ни минуты! читать вы любите —
вместо книг календарь перечитываете; общество любите —
вместо людей с Кшепшицюльским компанию водите;
писать любите — стараетесь не буквы, а каракули выводить!
— Вишь ты, какой прыткий! — сказал он, глядя на него строго. — Уж не прикажешь ли мне самому побежать к вам на прибавку? Ты думаешь, мне только и заботы, что ваша Сибирь? Нужны люди на хана и на Литву. Бери что дают, а обратным путем набирай охотников. Довольно теперь всякой голи на Руси.
Вместо чтоб докучать мне по все дни о хлебе, пусть идут селиться на те новые земли! И архиерею вологодскому
написали мы, чтоб отрядил десять попов обедни вам служить и всякие требы исполнять.
Да и не мудрено! этот процесс, во времена уны, велся с таким же захватывающим интересом, с каким нынче читается фёльетонный роман, в котором автор,
вместо того чтоб сразу увенчать взаимное вожделение героев, на самом патетическом месте ставит точку и
пишет: продолжение впредь.
На совершаемых или свидетельствуемых у него актах Гудаевский любил делать смешные пометки, например,
вместо того, чтобы
написать об Иване Иваныче Иванове, живущем на Московской площади, в доме Ермиловой, он
писал об Иване Иваныче Иванове, что живет на базарной площади, в том квартале, где нельзя дышать от зловония, и т. д.; упоминал даже иногда о числе кур и гусей у этого человека, подпись которого он свидетельствует.
Не скоро она совладела с собою. Но прошла неделя, другая. Елена немного успокоилась и привыкла к новому своему положению. Она
написала две маленькие записочки Инсарову и сама отнесла их на почту — она бы ни за что, и из стыдливости и из гордости, не решилась довериться горничной. Она начинала уже поджидать его самого… Но
вместо его, в одно прекрасное утро, прибыл Николай Артемьевич.
Казалось, что Навозный даже не заметил, что Кротиков,
вместо Рудина и Волохова, приблизил к себе Скотинина и Ноздрева, что, перестав
писать циркуляры о необходимости учреждения заводов, он ударился в административный мистицизм.
Вместо идейной вещи приходилось
писать на заказ,
писать из-за куска хлеба.
Сверх того, он ставит"но"
вместо"и"; начнет фразу условными"так как","хотя","если" — и бросит; или красную строку
напишет:"Смею ли присовокупить?" — и тоже бросит…
Как теперь гляжу на его добродушное и приветливое лицо, на его правую руку, подвязанную черной широкой лентой, потому что кисть руки была оторвана взрывом пушки и
вместо нее привязывалась к руке черная перчатка, набитая хлопчатой бумагой; впрочем, он очень четко и хорошо
писал левою рукою.
Лихачев был вскоре уволен, и
вместо него определен директором старший учитель И. Ф. Яковкин. Дмитрий Княжевич сохранил надолго близкую связь с своими гимназическими товарищами. Он определился на службу в Петербурге и каждую почту
писал к брату, обращаясь нередко ко всем нам. Его письма читали торжественно, во всеуслышанье.
Не могу вам высказать, как горько мне, что искусство, которое я так люблю, попало в руки ненавистных мне людей; горько, что лучшие люди видят зло только издали, не хотят подойти поближе и,
вместо того чтоб вступиться,
пишут тяжеловесным слогом общие места и никому не нужную мораль…» — и так далее, все в таком роде.
Я бился с своей Анной Ивановной три или четыре дня и, наконец, оставил ее в покое. Другой натурщицы не было, и я решился сделать то, чего во всяком случае делать не следовало:
писать лицо без натуры, из головы, «от себя», как говорят художники. Я решился на это потому, что видел в голове свою героиню так ясно, как будто бы я видел ее перед собой живою. Но когда началась работа, кисти полетели в угол.
Вместо живого лица у меня вышла какая-то схема. Идее недоставало плоти и крови.
— Я не раз с вами спорил об этом, Сергей Васильевич, и, кажется, ни мне вас, ни вам меня не убедить. Художник на то и художник, чтобы уметь поставить в себя
вместо своего я — чужое. Разве Рафаэлю нужно было быть Богородицей, чтобы
написать Мадонну? Ведь это абсурд, Сергей Васильевич.
— Надумался, — сказал я, — вам, как опекуну Борисова, известно, что он
вместо вступления в академию из артиллерии перешел в кирасиры, и вот он зовет меня к себе в Орденский полк и
пишет: «Приезжай, службы никакой, а куропаток столько, что мальчишки палками их бьют».
С этого дня,
вместо того чтобы ревностно ходить на лекции, я почти ежедневно
писал новые стихи, все более и более заслуживающие одобрения Введенского.
Викарий известил Фермора, какое участие принимает в нем главный начальник, который пришлет к нему своего доктора, но это известие,
вместо того чтобы принести молодому человеку утешение, до того его взволновало, что он
написал викарию вспыльчивый ответ, в котором говорил, что доктор ему не нужен, и вообще все, что делается, то не нужно, а что нужно, то есть, чтобы дать ему возможность служить при честных людях, — то это не делается.
В критике своей Любослов делает много верных заметок, например, восстает против употребления окончания глаголов на ти
вместо тъ, против неправильных ударений в стихах, против неверной расстановки слов, против подобных фраз «избол глаза», «отверзив двери», «ты
пишешь в сказках поучений», «отроча рождеи» и пр.
— Я ду-думал, думал… — прохрустел осколками голоса Коротков, — прочитал
вместо «Кальсонер» — «кальсоны». Он с маленькой буквы
пишет фамилию!