— Только то и можно описывать, что мы видим и знаем, — возразил ей Вихров, — а если мы станем описывать то, чего мы не знаем, так непременно
напишем чепуху.
— Что это за газетный вопрос, — завыл Персиков, — и вообще, я не даю вам разрешения
писать чепуху. Я вижу по вашему лицу, что вы пишете какую-то мерзость!
Неточные совпадения
— Ну, это — хорошо, что «На горах» не читают; там автор
писал о том, чего не видел, и наплел
чепухи. Все-таки — прочитай.
Салов обмер внутренне: «Он уморит, пожалуй, этим; у меня какие-нибудь три — четыре явления комедии написано, а он будет доедать массой этой
чепухи!» Салов был совершенно убежден, что Павел
написал чушь, и не высказывал этого ему и не смеялся над ним — только из предположения занять у него денег.
Нынче от писцов требуют, чтобы они были хоть сколько-нибудь грамотны, но русский литератор может быть даже безграмотен: корректор ему все поправит; а
писать он тоже может всякую
чепуху, какая только придет ему в голову, ибо эти тысячеустные дуры-газеты (так обыкновенно Миклаков называл газеты) способны принять в себя всякую дрянь и изрыгнуть ее перед русскою публикою.
Кулыгин. В какой-то семинарии учитель
написал на сочинении «
чепуха», а ученик прочел «реникса» — думал, что по-латыни написано… (Смеется.) Смешно удивительно. Говорят, будто Соленый влюблен в Ирину и будто возненавидел барона… Это понятно. Ирина очень хорошая девушка. Она даже похожа на Машу, такая же задумчивая. Только у тебя, Ирина, характер мягче. Хотя и у Маши, впрочем, тоже очень хороший характер. Я ее люблю, Машу.
— Потому что они
чепуху какую-то
пишут, — не задумываясь, ответил Персиков.
Не запрещу я стихотворцам
Писать и
чепуху и лесть.
Русский народ говорит своим старым языком; судьи и подьячие
пишут новым бюрократическим языком, уродливым и едва понятным, — они наполняют целые in-folio грамматическими несообразностями и скороговоркой отчитывают крестьянину эту
чепуху. Понимай как знаешь и выпутывайся как умеешь. Крестьянин видит, к чему это клонится, и держит себя осторожно. Он не скажет лишнего слова, он скрывает свою тревогу и стоит молча, прикидываясь дураком.
Писал он необыкновенную
чепуху, и А. П. всегда поощрял его в этом и сам иногда диктовал ему.