Неточные совпадения
Незаметно
плывет над
Волгой солнце; каждый час всё вокруг ново, всё меняется; зеленые горы — как пышные складки на богатой одежде земли;
по берегам стоят города и села, точно пряничные издали; золотой осенний лист
плывет по воде.
Завозня с нашей каретой
плыла еще посредине
Волги; маханье веслами казалось издали ребячьей игрушкой и, по-видимому, нисколько завозни к нам не приближало.
Стоят
по сторонам дороги старые, битые громом березы, простирая над головой моей мокрые сучья; слева, под горой, над черной
Волгой,
плывут, точно в бездонную пропасть уходя, редкие огоньки на мачтах последних пароходов и барж, бухают колеса
по воде, гудят свистки.
А — май на земле, Волга-то морем лежит, и волна
по ней стайно гуляет, будто лебеди, тысячами, в Каспий
плывут.
Ярко светит солнце, белыми птицами
плывут в небе облака, мы идем
по мосткам через
Волгу, гудит, вздувается лед, хлюпает вода под тесинами мостков, на мясисто-красном соборе ярмарки горят золотые кресты. Встретилась широкорожая баба с охапкой атласных веток вербы в руках — весна идет, скоро Пасха!
Я поднялся в город, вышел в поле. Было полнолуние,
по небу
плыли тяжелые облака, стирая с земли черными тенями мою тень. Обойдя город полем, я пришел к
Волге, на Откос, лег там на пыльную траву и долго смотрел за реку, в луга, на эту неподвижную землю. Через
Волгу медленно тащились тени облаков; перевалив в луга, они становятся светлее, точно омылись водою реки. Все вокруг полуспит, все так приглушено, все движется как-то неохотно,
по тяжкой необходимости, а не
по пламенной любви к движению, к жизни.
Погрузившись, мы все шестеро уселись и молча поплыли среди камышей и выбрались на стихшую
Волгу… Было страшно холодно. Туман зеленел над нами.
По ту сторону
Волги, за черной водой еще чернее воды линия камышей.
Плыли и молчали. Ведь что-то крупное было сделано, это чувствовалось, но все молчали: сделано дело, что зря болтать!
День был холодный, пестрый,
по синему, вымороженному зимою небу быстро
плыли облака, пятна света и теней купались в ручьях и лужах, то ослепляя глаза ярким блеском, то лаская взгляд бархатной мягкостью. Нарядно одетые девицы павами
плыли вниз
по улице, к
Волге, шагали через лужи, поднимая подолы юбок и показывая чугунные башмаки. Бежали мальчишки с длинными удилищами на плечах, шли солидные мужики, искоса оглядывая группу у нашей лавки, молча приподнимая картузы и войлочные шляпы.
Европе известно, что Екатерина,
плывя по величественной
Волге, в то самое время, когда сильная буря устрашала всех бывших с Нею, спокойно переводила «Велисария», к бессмертной славе Мармонтеля!
Вон теперь
по Волге пароходы взад и вперед снуют, ладьи да барки ходят, плоты
плывут…
Теперь
по Волге то и дело «бегают» пароходы, и потому бурлак спокойно себе тянет бечеву Жегулями и спокойно
плывет мимо их расшива и беляна, а еще не далее как лет двадцать назад Жегули, это классическое место волжских разбоев, были далеко не безопасны. Вдруг, бывало, над гладью реки раздастся зычно молодецкое сарын на кичку! — и судохозяин вместе с батраками, в ужасе, ничком падает на палубу и лежит неподвижно, пока в его суденышке шарят, хозяйничают да шалят вольные ребята.
Какое-то дело заставило его
плыть на Низ. Он сел на один из самых ходких пароходов, ходивших тогда
по Волге, на том же пароходе ехали и Патап Максимыч с Никифором Захарычем. Патап Максимыч поместился в каюте. Никифору Захарычу показалось так душно, и он отправился в третий класс на палубу. Чапурин из своей каюты через несколько времени вышел в общую залу. Осмотрелся, видит четырех человек, из них трое были ему совсем не известны, вгляделся в четвертого и узнал Алексея.
Со временем приметили, что гривны да пятаки вниз
по Волге плывут и назад в середку России не ворочаются, а в Астрахани стали они чуть не реже золотых.
— Нет уж увольте, Марко Данилыч, — с улыбкой ответил Петр Степаныч. —
По моим обстоятельствам, это дело совсем не подходящее. Ни привычки нет, ни сноровки. Как всего, что
по Волге плывет, не переймешь, так и торгов всех в одни руки не заберешь. Чего доброго, зачавши нового искать, старое, пожалуй, потеряешь. Что тогда будет хорошего?
Плывут, бывало, нищие
по Волге,
плывут, громогласно распевая про Алексея Божия человека, про Страшный суд и про то, как «жили да были два братца родные, два братца, два Лазаря; одна матушка их породила, да не одно счастье Господь им послал».
Едет белый царь
по Волге реке,
плывет государь
по Во́ложке на камешке.
И
по Волге плывешь, так без догади-то как раз в заманиху попадешь.
Через час после того
плыл вверх
по Волге Никита Федорыч, провожаемый добрыми пожеланьями Володерова и насмешливыми взглядами Корнея Прожженного.
Когда
по Волге плывет сплавная расшива мимо тех чудных гор Кирилловых, и на той расшиве все люди благочестивые, — Кирилловы горы расступаются, как врата пел и к и я растворяются, и выходят оттуда старцы лепообразные, един
по единому…