Неточные совпадения
— Вот, например, англичане: студенты у них не бунтуют, и вообще они — живут без фантазии, не
бредят, потому что у них — спорт. Мы на Западе плохое — хватаем, а хорошего — не видим. Для народа нужно
чаще устраивать религиозные процессии, крестные хода. Папизм — чем крепок? Именно — этими зрелищами, театральностью. Народ постигает религию глазом, через материальное. Поклонение богу
в духе проповедуется тысячу девятьсот лет, но мы видим, что пользы
в этом мало, только секты расплодились.
Видно было, что он оживлялся порывами, из настоящего почти
бреда выходил вдруг, на несколько мгновений, с полным сознанием вдруг припоминал и говорил, большею
частью отрывками, давно уже, может быть, надуманными и заученными,
в долгие, скучные часы болезни, на кровати,
в уединении,
в бессонницу.
Дорога
в верхотинах Суходойки и Ледянки была еще
в казенное время правлена и получила название Маяковой слани, — это была сейчас самая скверная
часть пути, потому что мостовины давно сгнили и приходилось людям и лошадям
брести по вязкой грязи,
в которой плавали гнилые мостовины.
Арестанты почти все говорили ночью и
бредили. Ругательства, воровские слова, ножи, топоры
чаще всего приходили им
в бреду на язык. «Мы народ битый, — говорили они, — у нас нутро отбитое; оттого и кричим по ночам».
Вы, надеюсь, отдадите мне справедливость, что я не принадлежу к числу тех pères de comédie, [Отцов из комедии (фр.).] которые
бредят одними чинами; но вы сами мне говорили, что Елене Николаевне нравятся дельные, положительные люди: Егор Андреевич первый по своей
части делец; теперь, с другой стороны, дочь моя имеет слабость к великодушным поступкам: так знайте, что Егор Андреевич, как только достиг возможности, вы понимаете меня, возможности безбедно существовать своим жалованьем, тотчас отказался
в пользу своих братьев от ежегодной суммы, которую назначал ему отец.
Даже не поднимаясь на палубу, я мог отлично представить сцену встречи женщин. Для этого не требовалось изучения нравов. Пока я мысленно видел плохую игру
в хорошие манеры, а также ненатурально подчеркнутую галантность, —
в отдалении послышалось, как весь отряд
бредет вниз.
Частые шаги женщин и тяжелая походка мужчин проследовали мимо моей двери, причем на слова, сказанные кем-то вполголоса, раздался взрыв смеха.
Бред продолжался всё время. Она не узнавала никого.
В тот же день, к полдню, она померла. Меня прежде этого,
в 8 часов, отвели
в часть и оттуда
в тюрьму. И там, просидев 11 месяцев, дожидаясь суда, я обдумал себя и свое прошедшее и понял его. Начал понимать я на третий день. На третий день меня водили туда…
Изредка, но всё
чаще, Петра Артамонова будила непонятная суета
в доме: являлись какие-то чужие люди, он присматривался к ним, стараясь понять их шумный
бред, слышал вопли жены...
Входивший
в комнату слуга несколько раз останавливался смотреть на меня; от
частых оборотов у меня кружилась голова; минутами мне казалось, что я
в бреду.
Молодой человек быстро отвернулся.
В нем шевельнулась досада. «Что это такое, — думал он, — или я
в самом деле становлюсь болен и начинаю
бредить?.. Чем я виноват и что мне за дело?.. Я не бросал спящей толпы, я не уходил от нее
в чащу, и, наконец, не я и разбудил этого человека… Не я виновен, что путь мысли труден, что они не понимают условных знаков на пути… Я сам родился где-то на глухом бездорожье и сам вынужден искать пути
в глухой
чаще…»
Это факт весьма естественный: так известно, что ослабление тела, вследствие продолжительного голода, оканчивается
бредом, и вообще
бред всего
чаще является
в болезнях, истощающих организм.
Между тем с Гусевым стало твориться что-то неладное. То он впадал
в апатию и подолгу молчал, то вдруг начинал
бредить с открытыми глазами. Дважды Гусев уходил, казаки догоняли его и силой приводили назад. Цынги я не боялся, потому что мы ели стебли подбела и черемуху, тифозных бактерий тоже не было
в тайге, но от истощения люди могли обессилеть и свалиться с ног. Я заметил, что привалы делались все
чаще и
чаще. Казаки не садились, а просто падали на землю и лежали подолгу, закрыв лицо руками.
Забранный, действительно, лишь для протрезвления, Геннадий Васильевич
в тот же день был выпущен из
части и
побрел к себе домой.
Наступила агония — больной впал
в беспамятство. Непонятные звуки вырывались у него из груди
в продолжение всей тревожной предсмертной ночи, но и между ними внимательное ухо могло уловить обрывки мыслей, которыми жил он на гордость и славу отечеству. То были военные грезы — боевой
бред. Александр Васильевич
бредил войной, последней кампанией и
чаще всего поминал Геную.
— Далеко нет! Из случаев
бреда, которые я наблюдал, только два было типичных
бреда — один у штабс-капитана Z — который
в бреду бил японцев, одного больного, а другого маленького, которые постоянно являлись перед ним, а второй — у одного 19-ти летнего добровольца, которому казалось, что японцы ползут к нему под ноги и он давит их целыми массами.
В общем же
чаще всего, как я уже говорил вам, наблюдается
бред самообвинения.
Бреда страха перед врагом я не наблюдал ни разу.