Неточные совпадения
Когда она родила, уже разведясь с мужем, первого ребенка, ребенок этот тотчас же умер, и родные г-жи Шталь,
зная ее чувствительность и боясь, чтоб это известие не убило ее, подменили ей ребенка, взяв родившуюся в ту же ночь и в том же доме в Петербурге дочь придворного
повара.
Если б он
знал, что они все для меня как Петр
повар, — думала она, глядя с странным для себя чувством собственности на его затылок и красную шею.
— Это вам так показалось. Ведь я
знаю, что они на рынке покупают. Купит вон тот каналья
повар, что выучился у француза, кота, обдерет его, да и подает на стол вместо зайца.
— Никогда! Да и не
знаю, даже и времени нет для скучанья. Поутру проснешься — ведь нужно пить чай, и тут ведь приказчик, а тут и на рыбную ловлю, а тут и обед. После обеда не успеешь всхрапнуть, а тут и ужин, а после пришел
повар — заказывать нужно на завтра обед. Когда же скучать?
Клим постоял, затем снова сел, думая: да, вероятно, Лидия, а может быть, и Макаров
знают другую любовь, эта любовь вызывает у матери, у Варавки, видимо, очень ревнивые и завистливые чувства. Ни тот, ни другая даже не посетили больного. Варавка вызвал карету «Красного Креста», и, когда санитары, похожие на
поваров, несли Макарова по двору, Варавка стоял у окна, держа себя за бороду. Он не позволил Лидии проводить больного, а мать, кажется, нарочно ушла из дома.
—
Повар он знаменитый и человек хороший, я его почти тридцать лет
знаю.
— Да выпей, Андрей, право, выпей: славная водка! Ольга Сергевна тебе этакой не сделает! — говорил он нетвердо. — Она споет Casta diva, а водки сделать не умеет так! И пирога такого с цыплятами и грибами не сделает! Так пекли только, бывало, в Обломовке да вот здесь! И что еще хорошо, так это то, что не
повар: тот Бог
знает какими руками заправляет пирог, а Агафья Матвевна — сама опрятность!
— Теперь брат ее съехал, жениться вздумал, так хозяйство,
знаешь, уж не такое большое, как прежде. А бывало, так у ней все и кипит в руках! С утра до вечера так и летает: и на рынок, и в Гостиный двор…
Знаешь, я тебе скажу, — плохо владея языком, заключил Обломов, — дай мне тысячи две-три, так я бы тебя не стал потчевать языком да бараниной; целого бы осетра подал, форелей, филе первого сорта. А Агафья Матвевна без
повара чудес бы наделала — да!
Я
знаю, что у меня может быть обед, как ни у кого, и первый в свете
повар, с меня довольно, что я это
знаю.
Мы после
узнали, что для изготовления этого великолепного обеда был приглашен
повар симабарского удельного князя. Симабара — большой залив по ту сторону мыса Номо, милях в двадцати от Нагасаки. Когда князь Симабара едет ко двору,
повар, говорили японцы, сопутствует ему туда щеголять своим искусством.
За все время, пока он живет в Дялиже, любовь к Котику была его единственной радостью и, вероятно, последней. По вечерам он играет в клубе в винт и потом сидит один за большим столом и ужинает. Ему прислуживает лакей Иван, самый старый и почтенный, подают ему лафит № 17, и уже все — и старшины клуба, и
повар, и лакей —
знают, что он любит и чего не любит, стараются изо всех сил угодить ему, а то, чего доброго, рассердится вдруг и станет стучать палкой о пол.
Разве только в необыкновенных случаях, как-то: во дни рождений, именин и выборов,
повара старинных помещиков приступают к изготовлению долгоносых птиц и, войдя в азарт, свойственный русскому человеку, когда он сам хорошенько не
знает, что делает, придумывают к ним такие мудреные приправы, что гости большей частью с любопытством и вниманием рассматривают поданные яства, но отведать их никак не решаются.
Как только она позвала Верочку к папеньке и маменьке, тотчас же побежала сказать жене хозяйкина
повара, что «ваш барин сосватал нашу барышню»; призвали младшую горничную хозяйки, стали упрекать, что она не по — приятельски себя ведет, ничего им до сих пор не сказала; младшая горничная не могла взять в толк, за какую скрытность порицают ее — она никогда ничего не скрывала; ей сказали — «я сама ничего не слышала», — перед нею извинились, что напрасно ее поклепали в скрытности, она побежала сообщить новость старшей горничной, старшая горничная сказала: «значит, это он сделал потихоньку от матери, коли я ничего не слыхала, уж я все то должна
знать, что Анна Петровна
знает», и пошла сообщить барыне.
А ты
знаешь, что мой отец и теперь имеет хорошего
повара.
— Никто, — отвечал учитель. — Меня он выписал из Москвы чрез одного из своих приятелей, коего
повар, мой соотечественник, меня рекомендовал. Надобно вам
знать, что я готовился не в учителя, а в кондиторы, но мне сказали, что в вашей земле звание учительское не в пример выгоднее…
После приема мерзлой живности отец мой, — и тут самая замечательная черта в том, что эта шутка повторялась ежегодно, — призывал
повара Спиридона и отправлял его в Охотный ряд и на Смоленский рынок
узнать цены.
Для перемены, а долею для того, чтоб осведомиться, как все обстоит в доме у нас, не было ли ссоры между господами, не дрался ли
повар с своей женой и не
узнал ли барин, что Палашка или Ульяша с прибылью, — прихаживали они иногда в праздники на целый день.
Сенатор, не
зная, что делать с
поваром, прислал его туда, воображая, что мой отец уговорит его.
В одно прекрасное утро матушка призвала к себе
повара и сама заказала ему обед, так что когда сестрица Ольга Порфирьевна
узнала об этом, то совершившийся факт уже был налицо.
Матушка не была особенно удачлива в этом отношении: ей досталось на долю поставить отцу
повара и людскую кухарку, которые только стороной могли
узнавать о происходившем.
Вечер снова посвящался делам. Около вечернего чая являлся
повар за приказаниями насчет завтрашнего обеда. Но матушка,
зная, что в Заболотье она, в кулинарном отношении, зависит от случайности, неизменно давала один и тот же ответ...
— Все соуса
знает! — рекомендует главный
повар.
— Да что, сударь, не на что смотреть! Не
узнаешь, что и ешь: немцы накладут в кушанье бог
знает чего: и в рот-то взять не захочется. И перец-то у них не такой; подливают в соус чего-то из заморских склянок… Раз угостил меня
повар Петра Иваныча барским кушаньем, так три дня тошнило. Смотрю, оливка в кушанье: думал, как и здесь оливка; раскусил — глядь: а там рыбка маленькая; противно стало, выплюнул; взял другую — и там то же; да во всех… ах вы, чтоб вас, проклятые!..
— Изменил!.. — повторила она. — Видно, беспутная какая-нибудь! — прибавила потом. — Подлинно омут, прости господи: любят до свадьбы, без обряда церковного; изменяют… Что это делается на белом свете, как поглядишь!
Знать, скоро света преставление!.. Ну, скажи, не хочется ли тебе чего-нибудь? Может быть, пища тебе не по вкусу? Я из города
повара выпишу…
И на другой день появляется в «Советах и ответах» следующее: «
Повару Оливье на Трубу. Рябчики-то ваши куда как плохи, нельзя ли подавать посвежей.
Узнает о том санитарная комиссия — протокол составит».
Она давно
знала, что Ченцов любит хорошо поесть, а потому, приехав в деревню, разыскала их старого
повара, которого Петр Григорьич не держал в городе за то, что тот имел привычку покупать хорошие, а потому недешевые запасы, и поручила ему стряпать, убедительно прося его постараться и о цене припасов не думать.
Началось прощание; первые поцеловались обе сестры; Муза, сама не пожелавшая, как мы
знаем, ехать с сестрой к матери, не выдержала, наконец, и заплакала; но что я говорю: заплакала! — она зарыдала на всю залу, так что две горничные кинулись поддержать ее; заплакала также и Сусанна, заплакали и горничные; даже
повар прослезился и, подойдя к барышням, поцеловал руку не у отъезжающей Сусанны, а у Музы; старушка-монахиня неожиданно вдруг отмахнула скрывавшую ее дверь и начала всех благословлять обеими руками, как — видала она — делает это архиерей.
— Тем удобнее это сделать для него. Он подкупит
повара и подложит вам какого-нибудь снадобья, а нынче такие яды изобретены, что на вкус не
узнаешь…
— Могу-с.
Знал я одного отставного ротмистра, который, от рожденья, самое среднее состояние имел, а между тем каждонедельно банкеты задавал и, между прочим, даже одного румынского полководца у себя за столом принимал. А отчего? — оттого, сударь, что с клубными
поварами был знаком! В клубе-то по субботам обед, ну, остатки, то да се, ночью все это к ротмистру сволокут, а назавтра у него полководец пищу принимает.
— Да ты и клубского-то
повара не
знаешь ли?
Еще в доме было все тихо, а он уже сбегал к
повару на кухню и
узнал, что к обеду заказано: на горячее щи из свежей капусты, небольшой горшок, да вчерашний суп разогреть велено, на холодное — полоток соленый да сбоку две пары котлеточек, на жаркое — баранину да сбоку четыре бекасика, на пирожное — малиновый пирог со сливками.
Я
знаю, что перед топкой тяжелее и жарче работать, чем у плиты, я несколько раз по ночам пытался «шуровать» вместе с Яковом, и мне странно, что он почему-то не хочет указать
повару на тяжесть своего труда. Нет, этот человек
знает что-то особенное…
Не только она высмеивает меня, вся буфетная прислуга
знает о слабости хозяйки, а
повар говорит, морщась...
Живут все эти люди и те, которые кормятся около них, их жены, учителя, дети,
повара, актеры, жокеи и т. п., живут той кровью, которая тем или другим способом, теми или другими пиявками высасывается из рабочего народа, живут так, поглощая каждый ежедневно для своих удовольствий сотни и тысячи рабочих дней замученных рабочих, принужденных к работе угрозами убийств, видят лишения и страдания этих рабочих, их детей, стариков, жен, больных,
знают про те казни, которым подвергаются нарушители этого установленного грабежа, и не только не уменьшают свою роскошь, не скрывают ее, но нагло выставляют перед этими угнетенными, большею частью ненавидящими их рабочими, как бы нарочно дразня их, свои парки, дворцы, театры, охоты, скачки и вместе с тем, не переставая, уверяют себя и друг друга, что они все очень озабочены благом того народа, который они, не переставая, топчут ногами, и по воскресеньям в богатых одеждах, на богатых экипажах едут в нарочно для издевательства над христианством устроенные дома и там слушают, как нарочно для этой лжи обученные люди на все лады, в ризах или без риз, в белых галстуках, проповедуют друг другу любовь к людям, которую они все отрицают всею своею жизнью.
Веруя и постоянно говоря, что «главное дело не в лечении, а в недопущении, в предупреждении болезней», Зеленский был чрезвычайно строг к прислуге, и зуботычины у него летели за малейшее неисполнение его гигиенических приказаний, к которым, как известно, наши русские люди относятся как к какой-то неосновательной прихоти.
Зная это, Зеленский держался с ними морали крыловской басни «Кот и
повар». Не исполнено или неточно исполнено его приказание — не станет рассуждать, а сейчас же щелк по зубам, и пошел мимо.
— Послушай, мой милой, я не приглашаю тебя к себе: ты
знаешь, у меня нет и
повара. Мы отобедаем в ресторации.
— А у меня отличный
повар готовит обед… Ты не
знаешь, как его зовут?
— Ну да… чувства… и,
знаете ли, я только одну женщину
знал, во всю мою жизнь, с которой она могла бы сравниться по кра-со-те, — перебил князь, глотая слюнки. — Это покойная графиня Наинская, умерла лет тридцать тому назад. Вос-хи-тительная была женщина, неопи-сан-ной красоты, потом еще за своего
повара вышла…
В числе людей, обступивших ее, я
узнал Транквиллитатина,
повара Агапита, с сапогом в руке, Юшку, Василья…
Я
знал, что там передаются самые свежие новости: как вчера у отставного дедушкиного
повара Игната Семеновича заболела голова, а Павел буфетчик в той же избе в своем углу стал на щипок отхватывать «барыню» на балалайке, и как Игнат Семенович два раза крикнул ему: «перестань!», а потом не посмотрел, что он с барского верха, и расколотил ему балалайку; как третьего дня хоронили мать дурочки Акулины, и как дурочка чудесно по ней голосила и причитала...
Лавр Мироныч. Все это персон на двенадцать. Скажи
поварам, что кушать будет Флор Федулыч, а платить Лавр Мироныч; нас
знают. Да чтоб после ужина приходили получать пять рублей на водку.
— Ну, что же, — начал
повар, — вы, конечно, меня все хорошо
знаете. К чему эта глупая комедия? Будем объясняться начистоту. Я обокрал вас, джентльмены, — в течение этих трех лет я нажил огромное состояние на пустых ящиках из-под риса и вываренных костях. Я еще и теперь продаю их акулам, из тех, что победнее, — три пенни за штуку — будь я Иродом, если не так. Только вот беда: денег не платят.
В полдень Ольга и Саша пришли в большое село. Тут на широкой улице встретился им
повар генерала Жукова, старичок. Ему было жарко, и потная, красная лысина его сияла на солнце. Он и Ольга не
узнали друг друга, потом оглянулись в одно время,
узнали и, не сказав ни слова, пошли дальше каждый своею дорогой. Остановившись около избы, которая казалась побогаче и новее, перед открытыми окнами, Ольга поклонилась и сказала громко, тонким, певучим голосом...
Старый
повар (высовываясь, хрипло). Полька-мазурка это. Э, дура, не
знает! — танцуют так…
В этот день уже с раннего утра
знала лакейская, девичья и вся дворня, что приедут какие-то важные гости, потому что барыня заказала
повару такой стол, какой готовился для гостей только первого разбора; когда же подкатила к крыльцу коляска Шатова, все в один голос сказали: «Это жених приехал».
История, и тут только объяснилось, что деревенский
повар у родителей мальчика назывался Трифон, и образованный мальчик, приготовленный во второй класс гимназии, никогда не подумал о том, что такое Трифон, и не
знал, что значит
повар!
— Об том-то я и говорю. А впрочем, коли ты за границу едешь, так меня держись. Если на себя надеяться будешь — одни извозчики с ума сведут. А я тамошние порядки наизусть
знаю. И что где спросить, и где что поесть, и где гривенничек сунуть — всё
знаю. Я как приеду в гостиницу — сейчас на кухню и
повару полтинничек. Всё покажет. Обер-кельнеру тоже сунуть надо — первому за табльдотом подавать будут.
Что-то насчет стола заговорили, и он тотчас же нам начал рассказывать: какой нынче должен быть порядочный, как он выразился, стол, перечислил названия кушаньям — все иностранные, так что мы, его слушающие, этаких и не слыхивали, и все это,
знаете, очень подробно — точно сам
повар!
— Это черт
знает что такое! восклицает он, обращаясь к жене: ты, душа моя, ни за чем не смотришь… Этот
повар мерзавец!.. я ему надаю пощечин!.. Это, наконец, твое дело смотреть…
Пошел
повар в тысяче рублях, но знающие люди говорили, что тузу не грех бы было и подороже Петрушку поставить, потому что дело свое он
знал на редкость: в Английском клубе учился, сам Рахманов [Известный московский любитель покушать, проевший несколько тысяч душ крестьян.] раза два его одобрял.