Неточные совпадения
Через несколько дней он снова почувствовал, что Лидия обокрала его. В столовой
после ужина мать, почему-то очень настойчиво, стала расспрашивать Лидию о том, что говорят во флигеле. Сидя у открытого окна в сад, боком
к Вере Петровне, девушка отвечала неохотно и не очень вежливо, но вдруг, круто
повернувшись на стуле, она заговорила уже несколько раздраженно...
До отхода пассажирского поезда, с которым ехал Нехлюдов, оставалось два часа. Нехлюдов сначала думал в этот промежуток съездить еще
к сестре, но теперь,
после впечатлений этого утра, почувствовал себя до такой степени взволнованным и разбитым, что, сев на диванчик первого класса, совершенно неожиданно почувствовал такую сонливость, что
повернулся на бок, положил под щеку ладонь и тотчас же заснул.
— Знать же я тебя не хочу
после этого! — Она было быстро
повернулась уходить, но вдруг опять воротилась. — И
к этому атеисту пойдешь? — указала она на Ипполита. — Да чего ты на меня усмехаешься, — как-то неестественно вскрикнула она и бросилась вдруг
к Ипполиту, не вынеся его едкой усмешки.
Так и теперь,
после скоропостижной смерти Ваньки-Встаньки и последовавшего на Другой день самоубийства Женьки, она своей бессознательно-проницательной душой предугадала, что судьба, до сих пор благоволившая
к ее публичному дому, посылавшая удачи, отводившая всякие подводные мели, теперь собирается
повернуться спиною.
Он вдруг встал,
повернулся к своему липовому письменному столу и начал на нем что-то шарить. У нас ходил неясный, но достоверный слух, что жена его некоторое время находилась в связи с Николаем Ставрогиным в Париже и именно года два тому назад, значит, когда Шатов был в Америке, — правда, уже давно
после того, как оставила его в Женеве. «Если так, то зачем же его дернуло теперь с именем вызваться и размазывать?» — подумалось мне.
В ответ на радостные восклицания жены и матери, которые бросились обнимать его, он ограничился двумя-тремя: «Здорово!»,
после чего
повернулся к детям и, спокойно оглянув их с головы до ног, надел шапку и взвалил на плечи мешок.
После этой церемонии, не имевшей, по-видимому, никакой определенной цели, но совершенной, вероятно, по привычке или из угождения давно принятому обыкновению, рыбак
повернулся к востоку и начал молиться.
— Да сейчас
после вас же, я ведь тоже оттуда. Вот что, господин Трусоцкий, —
повернулся он
к стоявшему Павлу Павловичу, — мы, то есть я и Надежда Федосеевна, — цедил он сквозь зубы, небрежно разваливаясь в креслах, — давно уже любим друг друга и дали друг другу слово. Вы теперь между нами помеха; я пришел вам предложить, чтобы вы очистили место. Угодно вам будет согласиться на мое предложение?
Прихожу
после того на службу, а там говорят: начальник звал. Вхожу. Сидит на кресле один в кабинете, искоса на меня смотрит, пальцами по столу этак барабанит, молчит. Потом
повернулся, поманил
к себе ближе, опять на меня смотрит.
После этих слов она
повернулась и быстрым шагом, ни разу не оглянувшись назад, пошла по направлению
к калитке… А я стоял и глядел ей вслед, растерянный, взволнованный и счастливый…
Макар с удивлением заметил, что
после попа Ивана не остается следов на снегу. Взглянув себе под ноги, он также не увидел следов: снег был чист и гладок, как скатерть. Он подумал, что теперь ему очень удобно ходить по чужим ловушкам, так как никто об этом не может узнать; но попик, угадавший, очевидно, его сокровенную мысль,
повернулся к нему и сказал...
— Нечего с тобой и говорить, с отчаянным, — ответил старик грустно и как-то сконфуженно
повернулся к выходу. Станочники молча расступались, но вид у патриарха был приниженный и жалкий… Микеша прошел за камельком и, тихо сев рядом со мной, сказал
после короткого молчания...
На шестой или седьмой день
после свидания с еврейкой, утром Крюков сидел у себя в кабинете и писал поздравительное письмо
к тетке. Около стола молча прохаживался Александр Григорьевич. Поручик плохо спал ночь, проснулся не в духе и теперь скучал. Он ходил и думал о сроке своего отпуска, об ожидавшей его невесте, о том, как это не скучно людям весь век жить в деревне. Остановившись у окна, он долго глядел на деревья, выкурил подряд три папиросы и вдруг
повернулся к брату.
Опять он
повернулся и молча заходил
к окну и обратно, каждый раз сворачивая
к простенку и вглядываясь в группу. Так прошло с четверть часа. Тугай вдруг остановился, провел по волосам, взялся за карман и нажал репетир. В кармане нежно и таинственно пробило двенадцать раз,
после паузы на другой тон один раз четверть и
после паузы три минуты.
Я
повернулся к стене и заплакал: спал или не спал я
после этого — не знаю, но только я слышал, как пришел Лаптев, как он долго зажигал свечу отсыревшими спичками, и все шепотом на что-то ворчал, и очень долго укладывался, и потом опять встал, скрипел что-то дверями, вероятно запирал их, и снова ложился.
Между ним и Наполеоном не раз происходили сцены; однажды,
после грубой выходки Наполеона, Марков
повернулся к нему спиной и уехал.