Неточные совпадения
Верхние
листья блестели на
поверхности океана; тот, кто ничего не знал, как знала Ассоль, видел лишь трепет и блеск.
Она видела в стране далеких пучин подводный холм; от
поверхности его струились вверх вьющиеся растения; среди их круглых
листьев, пронизанных у края стеблем, сияли причудливые цветы.
Темный цвет лесных озер, кроме того, что кажется таким от отражения темных стен высокого леса, происходит существенно от того, что дно озер образуется из перегнивающих ежегодно
листьев, с незапамятных времен устилающих всю их
поверхность во время осеннего листопада и превращающихся в черный, как уголь, чернозем, оседающий на дно; многие думают, что
листья, размокая и разлагаясь в воде, окрашивают ее темноватым цветом.
Природа медленно производит эту работу, и я имел случай наблюдать ее: первоначальная основа составляется собственно из водяных растений, которые, как известно, растут на всякой глубине и расстилают свои
листья и цветы на
поверхности воды; ежегодно согнивая, они превращаются в какой-то кисель — начало черноземного торфа, который, слипаясь, соединяется в большие пласты; разумеется, все это может происходить только на водах стоячих и предпочтительно в тех местах, где мало берет ветер.
Земля сама по себе черна, черны или серы стволы деревьев весной; но как только теплые и светлые лучи разогреют темные
поверхности, из них ползут кверху зеленая трава, зеленые
листья.
Хотя иногда набежит туча с грозой и сильным вихрем, с частым и крупным дождем, который забьет ваши наплавки под траву, в шумные брызги и пузыри изрубит гладкую
поверхность воды, взмутит ее, если она неглубока, отнесет длинные плетеницы трав туда, где их не бывало, так изменит положение места уженья, что вы сами его не узнаете… но туча пронеслась, влажная, парная теплота разливается в воздухе, мгновенно наступает глубокая тишина, все приходит в порядок: круглые, зеленые лопухи медленно отплывают на свое прежнее место, длинные
листья прибрежной травы снова расстилаются широко над водою, и рыба, испуганная на время внезапным возмущением стихий, с новою жадностью бросается на ваши, между тем оправленные, крючки.
Какой-нибудь дикарь, бродя по берегам реки или моря для добывания себе скудной пищи или беспечно отдыхая под тенью крутого берега и растущих на нем деревьев, приметил стаи рыб, плавающих около берегов; видел, как голодные рыбы жадно хватают падающих на
поверхность вод разных насекомых и древесные
листья, и, может быть, сам бросал их в воду, сначала забавляясь только быстрыми движениями рыб.
Осенью для уженья крупной рыбы по утрам и вечерам надобно выбирать самые глубокие места; но около полудня рыба уже не прячется от солнечного зноя, как летом, под траву, кусты, тень нависших берегов и даже тень мостов; напротив, обрадовавшись теплоте солнечных лучей, она стаями выплывает на
поверхность воды, хватает падающие на нее увядающие
листья и всяких насекомых. Тут надобно удить как можно мельче и предпочтительно на всяких насекомых.
То ярко-зеленые, то темноцветные
листья стелятся по воде, но глубоко ушли корни их в тинистое дно; белые и желтые водяные лилии, цвет лопухов, попросту называемые кувшинчиками, и красные цветочки темной травы, торчащие над длинными вырезными
листьями, — разнообразят зеленый ковер, покрывающий
поверхность пруда.
Когда поднимался ветер, то на
поверхности озера вздувались и бежали, будто торопясь, мелкие, короткие волны, а
листья ветел вдруг подергивались серебристой сединой.
В сажени от берега росла водяная лилия и словно покоилась на гладкой
поверхности воды, устланной широкими и круглыми
листьями.
Бледные осенние тучи бежали по небосклону. Из них сыпался мелкий частый дождь; отдаленные горы и вершины были покрыты как бы серебряною дымкою; ветер то бурливо завывал по ущельям, раскачивая макушки огромных дубов и шумя последними желто-красными
листами молодого осинника, то взрывал гладкую
поверхность реки Волхов, и тогда, пробужденная от своего величественного покоя, разгневанная стихия бурлила и клокотала, как кипяток.
Бледные осенние тучи бежали по небосклону. Из них сыпался мелкий частый дождь; отдаленные горы и вершины были покрыты как бы серебряной дымкой; ветер то бурливо завывал по ущельям, раскачивая макушки огромных дубов и шумя последними желто-красными
листами молодого осинника, то взрывал гладкую
поверхность реки Волхова, и тогда, пробужденная от своего величественного покоя, разгневанная стихия бурлила и клокотала, как кипяток.