Неточные совпадения
Я подошел к окну и посмотрел
в щель ставня: бледный, он лежал на полу, держа
в правой руке пистолет; окровавленная шашка лежала возле него. Выразительные глаза его страшно вращались
кругом; порою он вздрагивал и хватал себя за голову, как будто неясно припоминая вчерашнее. Я не прочел большой решимости
в этом беспокойном взгляде и сказал майору, что напрасно он не
велит выломать дверь и броситься туда казакам, потому что лучше это сделать теперь, нежели после, когда он совсем опомнится.
— Вот и Крестовая! — сказал мне штабс-капитан, когда мы съехали
в Чертову долину, указывая на холм, покрытый пеленою снега; на его вершине чернелся каменный крест, и мимо его
вела едва-едва заметная дорога, по которой проезжают только тогда, когда боковая завалена снегом; наши извозчики объявили, что обвалов еще не было, и, сберегая лошадей, повезли нас
кругом.
Когда бы жизнь домашним
кругомЯ ограничить захотел;
Когда б мне быть отцом, супругом
Приятный жребий
повелел;
Когда б семейственной картиной
Пленился я хоть миг единой, —
То, верно б, кроме вас одной,
Невесты не искал иной.
Скажу без блесток мадригальных:
Нашед мой прежний идеал,
Я, верно б, вас одну избрал
В подруги дней моих печальных,
Всего прекрасного
в залог,
И был бы счастлив… сколько мог!
Изредка появлялся Диомидов; его визиты подчинялись закону некой периодичности; он как будто медленно ходил по обширному
кругу и
в одной из точек окружности натыкался на квартиру Самгиных.
Вел он себя так, как будто оказывал великое одолжение хозяевам тем, что вот пришел.
— И! нет, какой характер! Не глупа, училась хорошо, читает много книг и приодеться любит. Поп-то не бедный: своя земля есть. Михайло Иваныч, помещик, любит его, — у него там полная чаша! Хлеба, всякого добра — вволю; лошадей ему подарил, экипаж, даже деревьями из оранжерей комнаты у него убирает. Поп умный, из молодых — только уж очень по-светски
ведет себя: привык там
в помещичьем
кругу. Даже французские книжки читает и покуривает — это уж и не пристало бы к рясе…
На другой день Чертопханов вместе с Лейбой выехал из Бессонова на крестьянской телеге. Жид являл вид несколько смущенный, держался одной рукой за грядку и подпрыгивал всем своим дряблым телом на тряском сиденье; другую руку он прижимал к пазухе, где у него лежала пачка ассигнаций, завернутых
в газетную бумагу; Чертопханов сидел, как истукан, только глазами
поводил кругом и дышал полной грудью; за поясом у него торчал кинжал.
Спасибо, Лель! Девицы, не стыдитесь!
Не верю я. Ну, статочное ль дело
В частых кустах подружку потерять!
Потешил ты царево сердце, Лель.
Потешь еще!
В кругу подруг стыдливых
Красавицу девицу выбирай,
Веди ко мне и всем на погляденье,
Пускай она за песню наградит
Певца любви горячим поцелуем.
Мой отец по воспитанию, по гвардейской службе, по жизни и связям принадлежал к этому же
кругу; но ему ни его нрав, ни его здоровье не позволяли
вести до семидесяти лет ветреную жизнь, и он перешел
в противуположную крайность. Он хотел себе устроить жизнь одинокую,
в ней его ждала смертельная скука, тем более что он только для себя хотел ее устроить. Твердая воля превращалась
в упрямые капризы, незанятые силы портили нрав, делая его тяжелым.
Их безграмотность, низкий уровень развития, снисходительный взгляд на возможное
в их
кругу действий взяточничество, отсутствие прежней воинской строгости
в их содержании и несравненно большая свобода действий, за немногими исключениями,
ведут или к незаконному произволу
в обращении с преступниками, или к неуместному унижению перед ними».
Добрая собака, особенно с верхним чутьем, не станет долго копаться над их следами, а рыская на
кругах в недальнем расстоянии от охотника, скоро почует выводку, сделает стойку, иногда за сто и более шагов, и
поведет своего хозяина прямо к птице.
В следующий раз Мыльников привез жене бутылку мадеры и коробку сардин, чем окончательно ее сконфузил. Впрочем, мадеру он выпил сам, а сардинки
велел сварить. Одним словом, зачудил мужик…
В заключение Мыльников обошел
кругом свою проваленную избенку, даже постучал кулаком
в стены и проговорил...
В первом вашем письме вы изложили весь ваш быт и сделали его как бы вновь причастным семейному вашему
кругу. К сожалению, он не может нам дать того же отчета — жизнь его бездейственная, однообразная! Живет потому, что провидению угодно, чтоб он жил; без сего убеждения с трудом бы понял, к чему
ведет теперешнее его существование. Впрочем, не огорчайтесь: человек, когда это нужно, находит
в себе те силы, которые и не подозревал; он собственным опытом убедился
в сей истине и благодарит бега.
— Ему это не рука, барину-то, потому он на теплые воды спешит. А для нас, ежели купить ее, — хорошо будет. К тому я и
веду, что продавать не надобно — и так по четыре рубля
в год за десятину на
круг дадут. Земля-то клином
в ихнюю угоду врезалась, им выйти-то и некуда. Беспременно по четыре рубля дадут, ежели не побольше.
Сидит сам сатана, исконный враг человеческий, сидит он на змее трехглавныем огненныем; проворные бесы
кругом его грешников мучают, над телесами их беззаконными тешатся, пилят у них руки-ноги пилами острыими, бьют их
в уста камнями горячими, тянут из них жилы щипцами раскаленными,
велят лизать языком сковороды огненные, дерут им спины гребенками железными…
Сердито и с пеной во рту выскочил серый,
в яблоках, рысак, с повиснувшим на недоуздке конюхом, и, остановясь на середине площадки, выпрямил шею, начал
поводить кругом умными черными глазами, потом опять понурил голову, фыркнул и принялся рыть копытом землю.
— Жалеть его нечего! — резко отозвался Николай, оборачиваясь
в дверях. — Если бы такую выходку с браслетом и письмом позволил себе человек нашего
круга, то князь Василий послал бы ему вызов. А если бы он этого не сделал, то сделал бы я. А
в прежнее время я бы просто
велел отвести его на конюшню и наказать розгами. Завтра, Василий Львович, ты подожди меня
в своей канцелярии, я сообщу тебе по телефону.
Хозяйство по дому зимовника
вели жена Василия Степановича и его племянница лет шестнадцати, скромная, малограмотная девушка. Газет и журналов
в доме, конечно, не получалось. Табунщики были калмыки, жившие
кругом в своих кибитках, и несколько русских наездников из казаков.
— Пойдем ко мне! — И
ведет в квартиру. А там стол накрыт, сидит молодая красивая его жена,
кругом толпа детишек и кое-кто из сотрудников. На столе самовар, огурцы и огромное блюдо картофельного салата. Сидят, закусывают, чай пьют, иногда водочки поставят.
Иногда узкая и крутая лестница
вела из сеней
в терем;
кругом дома строились погреба, конюшни, клети и бани.
— Весь, как есть, профуфырился! — отвечал приказчик, осклабляя желтые, как янтарь, зубы. — И бог
весть что такое сталось: вдруг закурил! Как только что попал
в круг к бабам, так и заходил весь… Татар этих поить зачал, поит всех, баб это, девок угощать зачал, песельников созвал… ведь уж никак шестой штоф купил; за последние два полушубок
в кабаке оставил, и то не угомонился! Опять за вином побежал!
Тучи дроздов, скворцов, диких уток, стрижей и галок торопливо перелетали реку; дикий крик белогрудых чаек и рыболовов, бог
весть откуда вдруг взявшихся, немолчно носился над водою; сизокрылый грач также подавал свой голос; мириады ласточек сновали
в свежем, прозрачном воздухе и часто, надрезав крылом воду, обозначали
круг, который тотчас же расплывался, уносимый быстротою течения.
Вася. Чудеса! Он теперь на даче живет,
в роще своей. И чего-чего только у него нет! Б саду беседок, фонтанов наделал; песельники свои; каждый праздник полковая музыка играет; лодки разные завел и гребцов
в бархатные кафтаны нарядил. Сидит все на балконе без сертука, а медали все навешаны, и с утра пьет шампанское.
Круг дому народ толпится, вес на него удивляются. А когда народ
в сад
велит пустить, поглядеть все диковины, и тогда уж
в саду дорожки шампанским поливают. Рай, а не житье!
Сев
в карету, он
велел как можно проворнее везти себя
в Роше-де-Канкаль. Елена взяла тот же нумер, где они обыкновенно всегда встречались. При входе князя она взмахнула только на него глазами, но не тронулась с своего места. За последнее время она очень похудела: под глазами у нее шли синие
круги; румянец был какой-то неровный.
Посмотришь
кругом — публика
ведет себя не только благонравно, но даже тоскливо, а между тем так и кажется, что вот-вот кто-нибудь закричит"караул", или пролетит мимо развязный кавалер и выдернет из-под тебя стул, или, наконец, просто налетит бряцающий ташкентец и предложит вопрос:"А позвольте, милостивый государь, узнать, на каком основании вы осмеливаетесь обладать столь наводящей уныние физиономией?"А там сейчас протокол, а назавтра заседание у мирового судьи, а там апелляция
в съезд мировых судей, жалоба
в кассационный департамент, опять суд, опять жалоба, — и пошла писать.
Несмотря на все уверения
в противном, они обшарили меня
кругом и принялись было раздевать; но, к счастию, прежде чем успели кончить мой туалет, подъехал их отрядный начальник: он узнал меня,
велел отдать мне все, что у меня отняли, заменил мою синюю шинель и французскую фуражку вот этими, и хорошо сделал:
в этом полурусском наряде я не рискую, чтоб какой-нибудь деревенской витязь застрелил меня из-за куста, как тетерева.
— Но все это, разумеется, бледнеет перед тем, — заключил он с ядовитой усмешкой, — что вы — молодая женщина порядочного
круга,
в продолжение двух часов
вели задушевнейшую беседу с мужиком, плутом, свиньей.
Войдя
в нумер, проезжий тотчас сбросил с себя шинель и шарф, сел на диван и, опершись
в колени кулаками, сперва поглядел
кругом, как бы спросонья, потом
велел позвать своего слугу.
Не знаю, что он делал там
в беседке, но знаю, что он вышел и
велел Феофану въехать
в круг.
Он хлопочет об улучшении человеческой породы, и
в этом отношении мы для него только рабы, мясо для пушек, вьючные животные; одних бы он уничтожил или законопатил на каторгу, других скрутил бы дисциплиной, заставил бы, как Аракчеев, вставать и ложиться по барабану, поставил бы евнухов, чтобы стеречь наше целомудрие и нравственность,
велел бы стрелять во всякого, кто выходит за
круг нашей узкой, консервативной морали, и все это во имя улучшения человеческой породы…
— Сегодня на зорьке матушка скончалась, — говорила она,
поводив сперва
кругом своими темными, выразительными глазами, а там вперив их
в землю, — кухарка взялась гроб подешевле купить; да она у нас ненадежная: пожалуй, еще деньги пропьет. Ты бы пришел, посмотрел, Давыдушко: тебя она побоится.
Когда их работа кончена и мокрая сеть вновь лежит на носовой площадке баркаса, я вижу, что все дно застлано живой, еще шевелящейся рыбой. Но нам нужно торопиться. Мы делаем еще
круг, еще и еще, хотя благоразумие давно уже
велит нам вернуться
в город. Наконец мы подходим к берегу
в самом глухом месте. Яни приносит корзину, и с вкусным чмоканьем летят
в нее охапки большой мясистой рыбы, от которой так свежо и возбуждающе пахнет.
— Слава-богу лег на пол спать с своей принцессой, да во сне под лавку и закатись, а тут проснулся, испить захотел,
кругом темень, он рукой пошевелил — с одной стороны стена,
повел кверху — опять стена, на другую сторону раскинул рукой — опять стена (
в крестьянах к лавкам этакие доски набивают с краю, для красы), вот ему и покажись, что он
в гробу и что его похоронили. Вот он и давай кричать… Ну, разутешили они нас тогда!
Он пел славно, бойко и весело. Его мужественное лицо, и без того выразительное, еще более оживлялось, когда он пел; изредка подергивал он плечами, внезапно прижимал струны ладонью, поднимал руку, встряхивал кудрями и соколом взглядывал
кругом. Он
в Москве не раз видал знаменитого Илью и подражал ему. Хор дружно ему подтягивал. Звучной струей отделялся голос Марьи Павловны ото всех других голосов; он словно
вел их за собою; но одна она петь не хотела, запевалой до конца остался Веретьев.
А весною, когда отец и мать, поднявшись с рассветом, уходят
в далекое поле на работу и оставляют его одного-одинехонького вместе с хилою и дряхлою старушонкой-бабушкой, столько же нуждающейся
в присмотре, сколько и трехлетние внучата ее, — о! тогда, выскочив из избы, несется он с воплем и криком вслед за ними, мчится во всю прыть маленьких своих ножек по взбороненной пашне, по жесткому, колючему валежнику; рубашонка его разрывается на части о пни и кустарники, а он бежит, бежит, чтоб прижаться скорее к матери… и вот сбивается запыхавшийся, усталый ребенок с дороги; он со страхом озирается
кругом: всюду темень лесная, все глухо, дико; а вот уже и ночь скоро застигнет его… он мечется во все стороны и все далее и далее уходит
в чащу бора, где бог
весть что с ним будет…
Вследствие таких соображений лучшие представители тогдашней литературы старались, так сказать,
вести себя сколько можно аристократичнее
в отношении к [низким] предметам, касающимся быта простого народа, и
в отношении к самому этому народу [к подлому народу, как называли тогда публику, не принадлежавшую к высшему
кругу].
Повесть «Пустынник» была так недурно написана для мальчика (хотя он и называл себя юношей),
в ней столько было оригинальных мыслей и приемов (так казалось окружающим), что многие, которым отец Загоскина давал читать ее, не хотели верить, чтобы это было написано Мишей, как называли его
в семействе,
в кругу родных и близких знакомых.
Мы пошли; он
вел версты четыре лесом, поднимавшимся
в гору, и вдруг вывел на открытое место; внизу текла Ока,
кругом верст на двадцать стелился один из превосходных сельских видов Великороссии.
Жена Арбенина собою недурна
И, кажется,
в него не очень влюблена,
И я заметил вот недавно,
Как у Печориных движеньем томных глаз
Она
кругом искала вас… да, вас,
Э! — князь! да вы себя
ведете славно.
В самом деле, — каково положение: поставлен человек
в кругу других, должен
вести с ними дело, быть одетым, как они, пить и есть, как они, и
в то же время он лишен всякой возможности даже хоть подражание сносное устроить.
Колибри засмеялась коротким странным смехом… точно у ней
в горле стеклышки столкнулись. Она покачала головой,
повела кругом глазами, положила гитару на стол и, проворно подойдя к двери, разом ее притворила. Она двигалась живо и ловко, с едва слышным быстрым шумом, как ящерица; сзади ее волосы спускались ниже колен.
Собирает он казачий
круг, говорит казакам такую речь: «Так и так, атаманы-молодцы, так и так, братцы-товарищи: пали до меня слухи, что за морем у персиянов много тысячей крещеного народу живет
в полону
в тяжелой работе,
в великой нужде и горькой неволе; надо бы нам, братцы, не полениться, за море съездить потрудиться, их, сердечных, из той неволи выручить!» Есаулы-молодцы и все казаки
в один голос гаркнули: «
Веди нас, батька,
в бусурманское царство русский полон выручать!..» Стенька Разин рад тому радешенек, сам первым делом к колдуну.
Где спутник мой? — О, где ты, Беатриче? —
Иду один, утратив правый путь,
В кругах подземных, как
велит обычай...
И Демьян с ними. Поднялся народ,
повел их Демьяд расставлять
кругом по нашему вчерашнему обходу. Вытянулись мужики и бабы ниткой, 30 человек — только по пояс их видно — зашли
в лес; потом пошли мы с товарищем по их следу.
Скучно стало ему —
кругом незнакомые люди, не с кем речь
повести, не с кем
в разговор вступить.
— Пора бы, давно бы пора Николаюшке парусами корабль снарядить, оснастить его да
в Сионское море пустить, — радостно сказал он Пахому. — Вот уж больше шести недель не томил я грешной плоти святым раденьем, не святил души на Божьем
кругу… Буду, Пахомушка, беспременно буду к вам
в Луповицы… Апостольски радуюсь, архангельски восхищаюсь столь радостной
вести. Поклон до земли духовному братцу Николаюшке. Молви ему: доброе, мол, дело затеял ты, старик Семенушка очень, дескать, тому радуется…
Уж полно, не сон ли снится ей, княгине, ужасный и мрачный сон! С тупой болью отчаяния она смотрит на исколотые иглой пальчики девочки, на ее бедный скромный приютский наряд, и слезы жалости и обиды за ребенка искрятся
в черных огромных глазах княгини. А
кругом них по-прежнему теснятся знакомые Софьи Петровны во главе с самой хозяйкой дома. Кое-кто уже просит Маро Георгиевну рассказать сложную
повесть «девочки-барышни», попавшей
в приют наравне с простыми детьми.
Я
повел агитацию за расширение тем собеседований
в кружке, за большее внимание к общественности и кипевшей
кругом жизни.
Гиезия мы знали несравненно ближе, потому что этот, по молодости своей, сам к нам бился, и, несмотря на то, что «дедушка» содержал его
в безмерной строгости и часто «началил» то лестовицей, то мокрой веревкой, отрок все-таки находил возможность убегать к нам и
вел себя
в нашем растленном
круге не совсем одобрительно.
— Ну что кому до того, что
в будущем будет хорошо? Ведь кругом-то от этого не легче. А живут для чего-то… Зачем? — Я
повел кругом рукою.
Кругом все разрушается. Амбары покосились, крыша риги провисла. Старенький старичок Степан Рытов
ведет на поводу слепого мерина, запряженного
в бочку, и шамкающим голосом повторяет...