Неточные совпадения
Она услыхала голос возвращавшегося сына и, окинув быстрым взглядом террасу, порывисто встала. Взгляд ее зажегся знакомым ему огнем, она быстрым движением
подняла свои красивые, покрытые кольцами руки, взяла его за голову, посмотрела
на него долгим взглядом и, приблизив свое лицо с открытыми, улыбающимися губами, быстро поцеловала его рот и оба
глаза и оттолкнула. Она хотела итти, но он удержал ее.
— Князь Александр Щербацкий, — сказала мадам Шталь,
поднимая на него свои небесные
глаза, в которых Кити заметила неудовольствие. — Очень рада. Я так полюбила вашу дочь.
Она тяжело дышала, не глядя
на него. Она испытывала восторг. Душа ее была переполнена счастьем. Она никак не ожидала, что высказанная любовь его произведет
на нее такое сильное впечатление. Но это продолжалось только одно мгновение. Она вспомнила Вронского. Она
подняла на Левина свои светлые правдивые
глаза и, увидав его отчаянное лицо, поспешно ответила...
И Лизавета Петровна
подняла к Левину
на одной руке (другая только пальцами подпирала качающийся затылок) это странное, качающееся и прячущее свою голову за края пеленки красное существо. Но были тоже нос, косившие
глаза и чмокающие губы.
Но в это самое время вышла княгиня.
На лице ее изобразился ужас, когда она увидела их одних и их расстроенные лица. Левин поклонился ей и ничего не сказал. Кити молчала, не
поднимая глаз. «Слава Богу, отказала», — подумала мать, и лицо ее просияло обычной улыбкой, с которою она встречала по четвергам гостей. Она села и начала расспрашивать Левина о его жизни в деревне. Он сел опять, ожидая приезда гостей, чтоб уехать незаметно.
Я
поднял глаза:
на крыше хаты моей стояла девушка в полосатом платье с распущенными косами, настоящая русалка.
Она
подняла на меня томный, глубокий взор и покачала головой; ее губы хотели проговорить что-то — и не могли;
глаза наполнились слезами; она опустилась в кресла и закрыла лицо руками.
— Вы странный человек! — сказала она потом,
подняв на меня свои бархатные
глаза и принужденно засмеявшись.
Наконец Манилов
поднял трубку с чубуком и поглядел снизу ему в лицо, стараясь высмотреть, не видно ли какой усмешки
на губах его, не пошутил ли он; но ничего не было видно такого, напротив, лицо даже казалось степеннее обыкновенного; потом подумал, не спятил ли гость как-нибудь невзначай с ума, и со страхом посмотрел
на него пристально; но
глаза гостя были совершенно ясны, не было в них дикого, беспокойного огня, какой бегает в
глазах сумасшедшего человека, все было прилично и в порядке.
Легкий головной убор держался только
на одних ушах и, казалось, говорил: «Эй, улечу, жаль только, что не
подыму с собой красавицу!» Талии были обтянуты и имели самые крепкие и приятные для
глаз формы (нужно заметить, что вообще все дамы города N. были несколько полны, но шнуровались так искусно и имели такое приятное обращение, что толщины никак нельзя было приметить).
Гриша обедал в столовой, но за особенным столиком; он не
поднимал глаз с своей тарелки, изредка вздыхал, делал страшные гримасы и говорил, как будто сам с собою: «Жалко!.. улетела… улетит голубь в небо… ох,
на могиле камень!..» и т. п.
В дальнем углу залы, почти спрятавшись за отворенной дверью буфета, стояла
на коленях сгорбленная седая старушка. Соединив руки и
подняв глаза к небу, она не плакала, но молилась. Душа ее стремилась к богу, она просила его соединить ее с тою, кого она любила больше всего
на свете, и твердо надеялась, что это будет скоро.
Когда все сели, Фока тоже присел
на кончике стула; но только что он это сделал, дверь скрипнула, и все оглянулись. В комнату торопливо вошла Наталья Савишна и, не
поднимая глаз, приютилась около двери
на одном стуле с Фокой. Как теперь вижу я плешивую голову, морщинистое неподвижное лицо Фоки и сгорбленную добрую фигурку в чепце, из-под которого виднеются седые волосы. Они жмутся
на одном стуле, и им обоим неловко.
И она указывала вверх. Она говорила почти шепотом и с таким чувством и убеждением, что я невольно
поднял глаза кверху, смотрел
на карнизы и искал чего-то.
Я
поднял голову —
на табурете подле гроба стояла та же крестьянка и с трудом удерживала в руках девочку, которая, отмахиваясь ручонками, откинув назад испуганное личико и уставив выпученные
глаза на лицо покойной, кричала страшным, неистовым голосом.
Андрий стоял ни жив ни мертв, не имея духа взглянуть в лицо отцу. И потом, когда
поднял глаза и посмотрел
на него, увидел, что уже старый Бульба спал, положив голову
на ладонь.
Серые и радужные кредитки, не убранные со стола, опять замелькали в ее
глазах, но она быстро отвела от них лицо и
подняла его
на Петра Петровича: ей вдруг показалось ужасно неприличным, особенно ей, глядеть
на чужие деньги.
Заметов вдруг фыркнул из своего угла. Раскольников даже
глаз на него не
поднял.
Я очень хорошо понял, с первого взгляда, что тут дело плохо, и — что вы думаете? — решился было и
глаз не
подымать на нее.
Пульхерия Александровна взглянула
на Соню и слегка прищурилась. Несмотря
на все свое замешательство перед настойчивым и вызывающим взглядом Роди, она никак не могла отказать себе в этом удовольствии. Дунечка серьезно, пристально уставилась прямо в лицо бедной девушки и с недоумением ее рассматривала. Соня, услышав рекомендацию,
подняла было
глаза опять, но смутилась еще более прежнего.
Он
поднял глаза, вдумчиво посмотрел
на всех, улыбнулся и взял фуражку. Он был слишком спокоен сравнительно с тем, как вошел давеча, и чувствовал это. Все встали.
И выхватив у Сони бумажку, Катерина Ивановна скомкала ее в руках и бросила наотмашь прямо в лицо Лужина. Катышек попал в
глаз и отскочил
на пол. Амалия Ивановна бросилась
поднимать деньги. Петр Петрович рассердился.
Дуня
подняла револьвер и, мертво-бледная, с побелевшею, дрожавшею нижнею губкой, с сверкающими, как огонь, большими черными
глазами, смотрела
на него, решившись, измеряя и выжидая первого движения с его стороны. Никогда еще он не видал ее столь прекрасною. Огонь, сверкнувший из
глаз ее в ту минуту, когда она
поднимала револьвер, точно обжег его, и сердце его с болью сжалось. Он ступил шаг, и выстрел раздался. Пуля скользнула по его волосам и ударилась сзади в стену. Он остановился и тихо засмеялся...
Через несколько минут он
поднял глаза и долго смотрел
на чай и
на суп. Потом взял хлеб, взял ложку и стал есть.
— Верую, — повторил Раскольников,
поднимая глаза на Порфирия.
Мещанин
на этот раз
поднял глаза и зловещим, мрачным взглядом посмотрел
на Раскольникова.
Варвара. Ну, уж едва ли.
На мужа не смеет
глаз поднять. Маменька замечать это стала, ходит да все
на нее косится, так змеей и смотрит; а она от этого еще хуже. Просто мука глядеть-то
на нее! Да и я боюсь.
Катерина. Нет у меня воли. Кабы была у меня своя воля, не пошла бы я к тебе. (
Поднимает глаза и смотрит
на Бориса.)
— Я? — спросила она и медленно
подняла на него свой загадочный взгляд. — Знаете ли, что это очень лестно? — прибавила она с незначительною усмешкой, а
глаза глядели все так же странно.
Вспомните, милостивый государь (при этих словах Базаров
поднял глаза на Павла Петровича), вспомните, милостивый государь, — повторил он с ожесточением, — английских аристократов.
Николай Петрович объяснил ему в коротких словах свое душевное состояние и удалился. Павел Петрович дошел до конца сада, и тоже задумался, и тоже
поднял глаза к небу. Но в его прекрасных темных
глазах не отразилось ничего, кроме света звезд. Он не был рожден романтиком, и не умела мечтать его щегольски-сухая и страстная,
на французский лад мизантропическая [Мизантропический — нелюдимый, человеконенавистнический.] душа…
Фенечка
подняла на Базарова свои
глаза, казавшиеся еще темнее от беловатого отблеска, падавшего
на верхнюю часть ее лица. Она не знала — шутит ли он или нет.
Базаров
поднял глаза на Одинцову.
Катя, которая не спеша подбирала цветок к цветку, с недоумением
подняла глаза на Базарова — и, встретив его быстрый и небрежный взгляд, вспыхнула вся до ушей. Анна Сергеевна покачала головой.
Одинцова скорыми шагами дошла до своего кабинета. Базаров проворно следовал за нею, не
поднимая глаз и только ловя слухом тонкий свист и шелест скользившего перед ним шелкового платья. Одинцова опустилась
на то же самое кресло,
на котором сидела накануне, и Базаров занял вчерашнее свое место.
Самгин начал рассказывать о беженцах-евреях и, полагаясь
на свое не очень богатое воображение, об условиях их жизни в холодных дачах, с детями, стариками, без хлеба. Вспомнил старика с красными
глазами, дряхлого старика, который молча пытался и не мог
поднять бессильную руку свою. Он тотчас же заметил, что его перестают слушать, это принудило его повысить тон речи, но через минуту-две человек с волосами дьякона, гулко крякнув, заявил...
Солдат
поднял из-под козырька фуражки темные
глаза на Якова и уже проще, без задора, даже снисходительно сказал...
Через два часа Клим Самгин сидел
на скамье в парке санатории, пред ним в кресле
на колесах развалился Варавка, вздувшийся, как огромный пузырь, синее лицо его, похожее
на созревший нарыв, лоснилось, медвежьи
глаза смотрели тускло, и было в них что-то сонное, тупое. Ветер
поднимал дыбом поредевшие волосы
на его голове, перебирал пряди седой бороды, борода лежала
на животе, который поднялся уже к подбородку его. Задыхаясь, свистящим голосом он понукал Самгина...
— Революционеров — мало, — ворчливо пожаловался Самгин, неожиданно для себя. Кутузов
поднял брови, пристально взглянул
на него серыми
глазами и заговорил очень мягко, вполголоса...
То, что произошло после этих слов, было легко, просто и заняло удивительно мало времени, как будто несколько секунд. Стоя у окна, Самгин с изумлением вспоминал, как он
поднял девушку
на руки, а она, опрокидываясь спиной
на постель, сжимала уши и виски его ладонями, говорила что-то и смотрела в
глаза его ослепляющим взглядом.
Слева от Самгина одиноко сидел, читая письма, солидный человек с остатками курчавых волос
на блестящем черепе, с добродушным, мягким лицом;
подняв глаза от листка бумаги, он взглянул
на Марину, улыбнулся и пошевелил губами, черные
глаза его неподвижно остановились
на лице Марины.
…Самгин сел к столу и начал писать, заказав слуге бутылку вина. Он не слышал, как Попов стучал в дверь, и
поднял голову, когда дверь открылась. Размашисто бросив шляпу
на стул, отирая платком отсыревшее лицо, Попов шел к столу, выкатив
глаза, сверкая зубами.
Говорила она с акцентом, сближая слова тяжело и медленно. Ее лицо побледнело, от этого черные
глаза ушли еще глубже, и у нее дрожал подбородок. Голос у нее был бесцветен, как у человека с больными легкими, и от этого слова казались еще тяжелей. Шемякин, сидя в углу рядом с Таисьей, взглянув
на Розу, поморщился, пошевелил усами и что-то шепнул в ухо Таисье, она сердито нахмурилась,
подняла руку, поправляя волосы над ухом.
— А она — умная! Она смеется, — сказал Самгин и остатком неомраченного сознания понял, что он, скандально пьянея, говорит глупости. Откинувшись
на спинку стула, он закрыл
глаза, сжал зубы и минуту, две слушал грохот барабана, гул контрабаса, веселые вопли скрипок. А когда он
поднял веки — Брагина уже не было, пред ним стоял официант, предлагая холодную содовую воду, спрашивая дружеским тоном...
А когда
подняли ее тяжелое стекло, старый китаец не торопясь освободил из рукава руку, рукав как будто сам, своею силой, взъехал к локтю, тонкие, когтистые пальцы старческой, железной руки опустились в витрину, сковырнули с белой пластинки мрамора большой кристалл изумруда, гордость павильона, Ли Хунг-чанг
поднял камень
на уровень своего
глаза, перенес его к другому и, чуть заметно кивнув головой, спрятал руку с камнем в рукав.
Раза два-три Иноков, вместе с Любовью Сомовой, заходил к Лидии, и Клим видел, что этот клинообразный парень чувствует себя у Лидии незваным гостем. Он бестолково, как засыпающий окунь в ушате воды, совался из угла в угол, встряхивая длинноволосой головой, пестрое лицо его морщилось,
глаза смотрели
на вещи в комнате спрашивающим взглядом. Было ясно, что Лидия не симпатична ему и что он ее обдумывает. Он внезапно подходил и,
подняв брови, широко открыв
глаза, спрашивал...
Часы осенних вечеров и ночей наедине с самим собою, в безмолвной беседе с бумагой, которая покорно принимала
на себя все и всякие слова, эти часы очень
поднимали Самгина в его
глазах. Он уже начинал думать, что из всех людей, знакомых ему, самую удобную и умную позицию в жизни избрал смешной, рыжий Томилин.
Потом он долго и внимательно смотрел
на циферблат стенных часов очень выпуклыми и неяркими
глазами. Когда профессор исчез, боднув головою воздух, заика
поднял длинные руки, трижды мерно хлопнул ладонями, но повторил...
— Хотела встать и упала, — заговорила она слабеньким голосом, из
глаз ее текли слезы, губы дрожали. Самгин
поднял ее, уложил
на постель, сел рядом и, поглаживая ладонь ее, старался не смотреть в лицо ее, детски трогательное и как будто виноватое.
Самгин взял лампу и, нахмурясь, отворил дверь, свет лампы упал
на зеркало, и в нем он увидел почти незнакомое, уродливо длинное, серое лицо, с двумя темными пятнами
на месте
глаз, открытый, беззвучно кричавший рот был третьим пятном. Сидела Варвара,
подняв руки, держась за спинку стула, вскинув голову, и было видно, что подбородок ее трясется.