Неточные совпадения
Левин вошел в залу, получил беленький шарик и вслед за братом Сергеем Ивановичем
подошел к столу, у которого стоял с значительным и ироническим лицом, собирая в кулак
бороду и нюхая ее, Свияжский.
К даме величественно
подошел высокий человек с лысой головой — он согнулся, пышная
борода его легла на декольтированное плечо, дама откачнулась, а лысый отчетливо выговорил...
Вошли двое: один широкоплечий, лохматый, с курчавой
бородой и застывшей в ней неопределенной улыбкой, не то пьяной, не то насмешливой. У печки остановился, греясь, кто-то высокий, с черными усами и острой
бородой. Бесшумно явилась молодая женщина в платочке, надвинутом до бровей. Потом один за другим пришло еще человека четыре, они столпились у печи, не
подходя к столу, в сумраке трудно было различить их. Все молчали, постукивая и шаркая ногами по кирпичному полу, только улыбающийся человек сказал кому-то...
Когда мы
подходили к поселку, навстречу нам вышел старшина Сю Кай. Это был благообразный старик с седой
бородой. Местом стоянки я выбрал фанзу таза Сиу Фу, одиноко стоящую за протокой.
Когда мы
подходили к фанзе, в дверях ее показался хозяин дома. Это был высокий старик, немного сутуловатый, с длинной седой
бородой и с благообразными чертами лица. Достаточно было взглянуть на его одежду, дом и людские, чтобы сказать, что живет он здесь давно и с большим достатком. Китаец приветствовал нас по-своему. В каждом движении его, в каждом жесте сквозило гостеприимство. Мы вошли в фанзу. Внутри ее было так же все в порядке, как и снаружи. Я не раскаивался, что принял приглашение старика.
А Григорий Иванович молчал. Черные очки его смотрели прямо в стену дома, в окно, в лицо встречного; насквозь прокрашенная рука тихонько поглаживала широкую
бороду, губы его были плотно сжаты. Я часто видел его, но никогда не слыхал ни звука из этих сомкнутых уст, и молчание старика мучительно давило меня. Я не мог
подойти к нему, никогда не
подходил, а напротив, завидя его, бежал домой и говорил бабушке...
Был случай, что Симеон впустил в залу какого-то пожилого человека, одетого по-мещански. Ничего не было в нем особенного: строгое, худое лицо с выдающимися, как желваки, костистыми, злобными скулами, низкий лоб,
борода клином, густые брови, один глаз заметно выше другого. Войдя, он поднес ко лбу сложенные для креста пальцы, но, пошарив глазами по углам и не найдя образа, нисколько не смутился, опустил руку, плюнул и тотчас же с деловым видом
подошел к самой толстой во всем заведении девице — Катьке.
Когда Вихров
подошел к этому дому, перепуганный смотритель, с небритой
бородой и в отставном военном вицмундире, дожидался уже его у подъезда.
Наружность владыко имел приятную: полноватый, не совершенно еще седой, с расчесанными
бородой и волосами, в шелковой темно-гранатного цвета рясе, с кокетливо-навитыми на руке янтарными четками, с одним лишь докторским крестом на груди, который тогда имели не более как пять — шесть архиереев, он вышел в гостиную навстречу
к Крапчику, который был во фраке и звезде, и, склонив несколько голову,
подошел к благословению владыки.
Хаджи-Мурат, оправив на себе пистолет за спиною,
подошел к разложенным женщиной подушкам и, запахивая черкеску, сел на них. Старик сел против него на свои голые пятки и, закрыв глаза, поднял руки ладонями кверху. Хаджи-Мурат сделал то же. Потом они оба, прочтя молитву, огладили себе руками лица, соединив их в конце
бороды.
Дядя Ерошка поклонился образам, расправил
бороду и,
подойдя к Оленину, подал ему свою черную толстую руку.
Обыкновенно
подходит к обедающим в то время, когда водку пьют, стоит, трясет
бородой и блеет.
Молодой малый, белесоватый и длинный, в синих узких портках и новых лаптях, снял с шеи огромную вязку кренделей. Другой, коренастый мужик, вытащил жестяную кружку, третий выворотил из-за пазухи вареную печенку с хороший каравай, а четвертый, с черной
бородой и огромными бровями, стал наливать вино, и первый стакан поднесли деду, который на зов
подошел к ним.
Провожатые слезли с лошадей; Юрий и Алексей сделали то же и
подошли вслед за ними
к двум большим липам, под которыми сидел на скамье человек лет тридцати, с курчавой черной
бородою и распущенными по плечам волосами.
Один молодцеватый, с окладистой темнорусой
бородою купец, отделясь от толпы народа, которая теснилась на мосту, взобрался прямой дорогой на крутой берег Москвы-реки и, пройдя мимо нескольких щеголевато одетых молодых людей, шепотом разговаривающих меж собою,
подошел к старику, с седой, как снег,
бородою, который, облокотясь на береговые перила, смотрел задумчиво на толпу, шумящую внизу под его ногами.
Он вздрогнул и быстро опустил крышку. Козел медленно
подходил к нему с самым ласковым выражением лица, то собирая в кулак свою густую
бороду, то распуская ее веером.
Наконец, он медленно приподнялся с своего места, погладил
бороду, произнес с озабоченным видом: «Пустите-ка, братцы…»,
подошел к воротам, окинул взором небо, которое начинало уже посылать крупные капли дождя, и, бросив полушубок Антона
к себе на плечи, вошел в избу.
Коренастый боцман с серьгой в ухе и с
бородой, растущей, точно бахрома, из шеи,
подходил к Сашке с двумя кружками пива, широко улыбался, хлопал его дружелюбно по спине и просил сыграть джигу.
Тут я
подхожу к нему, хвать его за
бороду! — трах!
Тихон Павлович медленно, покусывая
бороду,
подошёл к столу, держа руки назади и хмуро поглядывая в спину жены.
Я
подошел к знакомым и стал раскланиваться. Мировой судья Калинин, высокий плечистый человек с седой
бородой и выпуклыми рачьими глазами, стоял впереди всех и что-то шептал на ухо своей дочери. Делая вид, что он меня не замечает, он ни одним движением не ответил на мой «общий» поклон, направленный в его сторону.
Пришел необычно рослый и собой коренастый пожилой человек.
Борода вся седая, и в голове седина тоже сильно пробилась: русых волос и половины не осталось. Изнуренный, в лице ни кровинки, в засаленном, оборванном архалуке из адряса,
подошел к Марку Данилычу и отвесил низкий поклон.
Высокий Василий, худощавый русый мужик с козлиной бородкой, и советчик, толстый, белобрысый, с белой густой
бородой, обкладывающей его красное лицо,
подошли и тоже выпили по стаканчику. Старичок
подошел было тоже
к группе пьющих, но ему не подносили, и он отошел
к своим привязанным сзади лошадям и стал поглаживать одну из них по спине и заду.
Я
подошел к столу получить сведения. Петрученко взглянул на меня, изумленно поднял брови и усмехнулся в пушистую
бороду.
К ним
подошел сухощавый господин, в
бороде, в золотом pinse-nez, в коротком пальтецо, с крупными чертами лица, тревожный в приемах.
К брюнеткам
подошли трое мужчин: толстенький офицер с красным воротником, нервный блондин с подстриженной
бородой, в длинном сюртуке и, по московской моде, в белом галстуке, и черноватый франт во фраке и лайковых башмаках — с виду иностранец.
Хотя на улице почти еще светло, но в небольшой часовне, помещающейся во дворе больницы и лишенной окон, стоит жуткая полутьма. Неверный огонек лампады и две-три свечи перед образами слабо освещают эту каменную церковку, похожую на склеп. В притворе, на возвышении стоят, как бы тесня друг друга, простые однообразные гробы.
Подхожу к первому. Мужское синее лицо с густою
бородою. Дальше костлявая, страшная, как скелет, высохшая старуха. Еще дальше мальчик… О, сколько их здесь!..
К толпе важною, мерною поступью
подходил рослый мужик лет пятидесяти с длинной русой с проседью
бородой, одетый в кафтан тонкого синего сукна и в таком же картузе.
Перед ним стоял монах с длинною седою, как лунь,
бородой — это был игумен Донского монастыря, совершавший свою обычную послеобеденную прогулку. Он прежде, чем
подойти к Ивану Павловичу, долго наблюдал за ним, как бы боясь нарушить его горячую молитву.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые, длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими
бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую-то нескладную песню,
подошли к офицерам.
Когда крестьянин Семен Мосягин трижды отбил земной поклон и, осторожно шагая, двинулся
к попу, тот смотрел на него пристально и остро и стоял в позе, не подобающей месту: вытянув шею вперед, сложив руки на груди и пальцами одной пощипывая
бороду. Мосягин
подошел вплотную и изумился: поп глядел на него и тихо смеялся, раздувая ноздри, как лошадь.